Валентина Сергеевна – статная, высокая, крепкая женщина. У нее для своих 98 лет довольно свежий цвет лица. И энергичный голос за годы не угас. Бывшая учительница сидит в кресле в двухкомнатной квартире во Владимире, словно раньше за кафедрой, и продолжает играть в школу.

Ее ученики – 72-летняя дочь Лариса и 47-летняя внучка Ирина. Они позволяют командовать собой и даже покрикивать на себя и полностью подчинили свою жизнь потребностям мамы и бабушки. Ирина работает курьером, чтобы иметь свободный график. Валентина Сергеевна последние пять лет страдает старческим слабоумием, ей требуется постоянный уход. Только недавно был случай, когда Валентина Сергеевна улучила момент и бросилась с ножом на лестничную площадку. «И выкрикивала проклятия, как портовый рабочий», – смеется внучка.

Но на самом деле обе женщины уже давно не считают ситуацию смешной. Они пытались поместить бабушку в дом престарелых, но не получилось. Там ее не приняли. «Тех, у кого есть родственники, они не принимают», – говорит Ирина. Тема слабоумия считается в России все еще табуированной. Родственники считают своим долгом заботиться о стариках. Жаловаться об этом открыто не позволяют стыд, моральный и социальный кодекс.

Государство полагается на совесть детей и внуков. Поэтому дома престарелых для более-менее здоровых пожилых людей – это редкость. Обществу напоминают о существовании этих учреждений только тогда, когда кто-то из персонала совершает преступление в отношении беззащитных пожилых людей.

По оценкам российских медиков, слабоумием в России страдают от 1,8 до 2 миллионов пожилых людей. За ними ухаживают 20 миллионов помощников, в основном родственников. До сих пор не существует специализированных учреждений для ухода за ними. Некоторые учреждения открывают небольшие отделения для ухода за страдающими деменцией и болезнью Альцгеймера. Но чаще всего это частные организации, которые требуют большие по российским меркам суммы.

Самые недорогие дома престарелых стоят от 40 тысяч рублей в месяц, улучшенные – вдвое больше. «Но и там не хватает мест», – говорит Людмила Прохоровна, которая ищет место для своей матери. Она не замужем, и у нее нет родственников. Когда она остается совсем без сил, вызывает неотложку. Несколько дней ее мама проводит в больнице, где в основном лечат пенсионеров с физическими недугами.

Недалеко от Москвы есть учреждение для VIP-пациентов, страдающих деменцией. Ежемесячная плата здесь составляет от 3500 до 4000 евро в месяц, в то время как средняя пенсия - 280 евро.

В России пожилой возраст – бесполезная жизненная фаза. По мнению социологов, страну от западного уровня развития отделяют от трех до пяти поколений. До того момента, когда будет достигнуто понимание того, что и пожилой возраст может быть хорошим периодом в жизни, пройдут еще десятилетия.

Это одна из причин, по которой тема деменции является табу. Медики, физиологи долгое время не рассматривали детально этот феномен. Родственникам больных не хватает медицинских знаний и практических приемов – знаний о том, как им следует ухаживать за пожилыми людьми. Даже в профессиональных кругах существует стереотип о том, что деменция объясняется фактором возраста. Возможно, господство коммунистических геронтократов, длившееся десятки лет в Москве, объясняет тот факт, что и сегодня геронтологические исследования застыли на уровне 60-х годов.

Тем временем Валентина Сергеевна упала с кровати. Ирина и Лариса вызвали рабочих, чтобы поднять ее. Пожарная служба отказалась приехать по гигиеническим соображениям. «Что нам делать со стариками?» – спросил кто-то в блоге по уходу за людьми, страдающими болезнью Альцгеймера. «Засолить», – таков был ответ.

Клаус-Хельге Донат