Зампред Госдумы по охране здоровья Николай Герасименко сообщил, что к 2018 году Россия будет производить 90% жизненно важных лекарств (сейчас этот показатель 65%) - чтобы не зависеть от западного рынка. Остальные 10%, по словам главы Минздрава Вероники Скворцовой, могут занять препараты из Белоруссии. Врачей и пациентов насторожило это обещание.

То, что из-за «политической неопределенности» с торговых площадок России уходят модные западные бутики, это одно. А вот то, что полки аптек к 2018 году могут занять в основном отечественные и белорусские лекарства - это уже совсем иное. Красивая одежка и здоровье – совсем разные вещи. И если в намерения законодателей и чиновников и впрямь входит замещение зарубежных лекарств отечественными в столь короткий (трехлетний) срок, последствия могут быть непредсказуемы.

- Если появление новых отечественных препаратов станет происходить в форме свободной конкуренции, а не «выкручивания рук», хуже не будет, - считает главный врач Омской Центральной клинической больницы, доцент Николай Николаев. – Ведь уже сейчас бюджетные поликлиники и больницы отдают приоритет отечественным препаратам. Основная проблема: многие из них проигрывают импортным по качеству. Тут как с автомобилями: все дело в деталях. А детали эти - не только уровень синтеза химической чистоты препарата, но и особенности носителя действующего вещества лекарства. Современная таблетка - часто очень сложная терапевтическая система, которая позволяет равномерно высвобождать препарат в течение, например, 24 часов. Такая таблетка по скоплению высоких технологий превосходит многие компьютеры. Большинство компонентов ее системы защищено отдельными патентами и, поскольку сами они не являются лекарствами, раскрывать их никто не собирается и не будет. Именно этим, например, отличаются оригинальные импортные триметазидин (предуктал МВ) или индапамид (арифон ретард) от аналогов.

При этом у нас есть прекрасные, полностью соответствующие аналогам отечественные препараты (например, бетагистин, дротаверин, пирацетам), но есть и такие, которые я, как специалист, применять не буду (меня не устраивает качество российских лизиноприла, амлодипина, триметазидина и многих других).

Теперь о времени появления новых препаратов. То высокотехнологичное, что у нас не производится, в ближайшие годы производиться и не сможет (это большинство современных антибиотиков, противогрибковых и противоопухолевых средств, моноклональных антител, генно-инженерных препаратов). Да у нас десятилетия уйдут на разработку необходимых технологий! Так что если это обещать, то это просто очковтирательство. И заменить эти препараты нечем – думаю, как они закупались за рубежом, так и продолжат закупаться. Рынок лекарств очень конкурентен, и ни один импортный производитель с него по своей воле не уйдет. А если все же появятся надежные российские или белорусские аналоги, это можно только приветствовать.

Со своим коллегой согласен владелец двух омских клиник Сергей Попов:
- Сравнить иные отечественные таблетки с фирменными импортными - то же, что сравнивать телевизоры российского и японского производства. Есть, к примеру, отечественный препарат аторвастатин, который желательно после 55 лет принимать для профилактики инфарктов и инсультов. И есть его аналог липримар (выпускается в Германии, Ирландии, США). У первого побочные эффекты (которых в инструкции 35) проявляются часто, у второго - крайне редко. Поэтому по общему воздействию на организм препараты различаются как небо и земля. Многие эффективные противоопухолевые лекарства зарубежного производства. И тут сразу возникает вопрос: а когда же новые российские лекарства успеют пройти клинические испытания? Чтобы вывести препарат на рынок, нужно не менее семи лет (а с 2015-го по 2018-й - остается всего три года). На белорусском рынке в минувшем году было реализовано отечественных лекарств на сумму около 92 млн долларов, или 20,4 процента от емкости всего рынка лекарственных средств. Остальное, насколько я знаю, белорусские граждане потратили на приобретение импортных препаратов.

…Когда в 2013 году в российских аптеках несколько месяцев не было импортного противоопухолевого препарата лейкеран (не продлили лицензию), заменить его оказалось нечем. Врачи разрабатывали схемы лечения другими препаратами, но больным становилось хуже, не все из них выжили. Очень бы хотелось, чтобы подобная ситуация – только в гораздо более крупных масштабах – не повторилась…

Наталия Гергерт