Первый парадокс. Воды Черного моря ярко блещут на солнце. Можно подумать, что находишься в Ницце. Хотя тут и больше русских. Причем не «новых русских», которым едва ли по душе местная сдержанность. Они предпочитают Ялту, если уж им надоело на Лазурном берегу и в Куршевеле.
В Севастополе крымчане живут как настоящие русские. Воскресными вечерами многие из них собираются в скверах. На волне ностальгии они поют или говорят о великом прошлом, любви к вновь обретенной родине. Нередко можно услышать аккордеон, от звуков которого на глаза наворачиваются слезы...
Вторая мировая повсюду
Установленная на деревянном помосте фотовыставка рассказывает о разрушениях во время второй осады города III Рейхом в 1941-1942 годах, менее века спустя после войны с турками, англичанами и французами.
Встречающиеся на каждом шагу величественные памятники (стены, башни, статуи) повествуют о Великой Отечественной войне и прославляют героизм солдат. Не забыты никакие страдания и подвиги. Все музеи и форты старательно отреставрированы.
Две осады Севастополя кажутся жителям города чем-то неизмеримо более важным, чем нынешние события на Украине. Они хранят память о героях, солдатах и адмиралах, в честь которых названы улицы и площади. Причем еще в те времена, когда те, кто с таким чувством рассказывают о них, еще не появились на свет. С кем бы вы ни говорили, складывается впечатление, что в Севастополе по сей день залечивают раны Второй мировой войны.
От избирательной памяти к патриотизму
Такой живой патриотизм пропитал и нынешние взгляды на мир. Великая Отечественная война и огромная цена, которую пришлось заплатить СССР в целом и городу-мученику Севастополю в частности, по-прежнему остаются плодородной почвой для российского национализма в Крыму. Нечто вроде советской ностальгии, которая прочно вписалась в пейзаж и умы.
Многим свойственна избирательная память о старых временах, «когда Севастополь был закрыт для иностранцев. Была уверенность в завтрашнем дне», объясняет Светлана. 27-летняя девушка говорит о воспоминаниях матери, которая тогда работала на электротехническом предприятии. В районе Владимирского собора, который некогда был излюбленным местом контрабандистов, царит ощущение относительного благополучия. Неподалеку находятся хорошо охраняемые здания Черноморского флота.
«Не Украина и не Россия»
«Сегодня Крым и Севастополь пробуждаются, встают на ноги... — продолжает Светлана. — Мы не похожи на украинцев. Наше самосознание связано с Черным морем. Мы едим рыбу». Что касается жителей, «Севастополь — особый мир», пусть, как и Крым, тесно связанный с Россией. Но он всегда занимал особое место, был сам по себе, «не Украиной и не Россией». Город прекрасно помнит о былой роли крепости и не скрывает гордости по этому поводу: «Ялта ленивее и распущеннее».
Военное прошлое и настоящее (его прекрасно видно по морякам и военным кораблям) пропитало весь город. Повсюду видятся тельняшки, слышится звон кортиков... Черноморский флот здесь — основа основ. Такой была мечта Екатерины II в 1783 году. В пришвартованном плавучем госпитале лечатся все. А в офицерском клубе проводятся спектакли.
Возрождение
Обретенная независимость от Украины питает не слишком лестные в эстетическом плане метафоры.
«Раньше [то есть, до украинского кризиса 2014 года, прим. ред.] город был темным, а теперь он сверкает». Словно известняк местных карьеров (из него веками строили город) внезапно приобрел новые свойства. После возвращения под крыло России в городе царит чувство возрождения.
Раньше мечтавший присоединиться к Западной Европе Киев скупился на инвестиции в восточные регионы. Такая пассивность породила ощущение заброшенности и рассуждения о неэффективном руководстве в преимущественно русофильском и русскоязычном городе. Схожие чувства разделяют даже те, кто переехал сюда с Украины. На «референдуме» они предпочли Москву Киеву. Как и большинство моряков Черноморского флота 20 годами ранее.
Путинская политика
В Кремле не пожалели сил, чтобы добиться такого результата. Программы индустриализации сопровождаются притоком финансов. В порту открылся филиал МГУ. Идет поддержка культурной жизни и общественных парков.
Семена такой политики активной поддержки падают на плодородную почву: развивая порт, Путин льстит гордости жителей, которые несколько раз в день слышат гимн города «Легендарный Севастополь».
Если споры и ведутся, все обычно сводится к простым позициям. Одни считают, что российское чудо уже свершилось. Другие только ждут его, надеясь на лучшее: нынешние задержки в развитии они списывают на последствия западного эмбарго. «Нужно остановить войну, — говорят в городе. — Жаль, что политику Франции контролируют американцы».
Славянские традиции
Теплый климат привлекает в Севастополь многих россиян, которые едут туда ради солнца и пляжей. Бывший советский пограничник Павел «влюбился в город с первого взгляда». Как и журналист из Карелии Александр: из-за северных холодов он смог раньше выйти на пенсию и переехать в Севастополь с женой, местной уроженкой.
Со всей страстью новообращенных они работают в культурном центре Севастополя. Каждый из них по-своему прославляет «силу русского духа». Как бы то ни было, в их словах быстро проступает разочарование: «Мы забываем о наших традициях, материализм становится выше духовности. Нужно держаться наших корней. Европа ошибается, отказавшись защищать традиционную семью».
Для них Севастополь и Крым — «границы славянского мира». А «Черное море — русское море».
Крупнейшее военное кладбище за пределами Франции
Во время поездки на французское кладбище Севастополя (нам все же приходится заплатить за бензин) Павел и Александр не проявляют злопамятства.
Они сожалеют, что «эмбарго осложняет уход за могилами 45 тысяч французских солдат, крупнейшим военным кладбищем за пределами Франции». Это при том, что Крымская Война 1853-1856 годов завершилась поражением России и Парижским договором, по которому Россия лишилась прав на флот в Черном море.
Надежды на будущее
С тех пор на долю Севастополя выпало немало потрясений: войны, крушение Российской Империи, коммунизм, конец биполярного мира, в котором Россия играла столь важную роль. При Путине униженная страна пытается вновь встать на ноги, все так же неловко, а иногда и грубо.
Стремление вернуться на первый план движет многими людьми в Севастополе. Они возлагают большие надежды на новый расклад. Только вот возникающее в их представлении будущее мало похоже на то, о чем мечтает западное руководство.
Франсуа Эрненвейн
Сообщите новость
Версия для печати
