Важнейшей отрасли российской экономики грозит обвал — в том, что касается добычи и сбыта.

Нельзя сказать, что Россия открытая страна. Тем больше удивления вызывает откровенность людей, отвечающих за главный источник доходов страны — за нефтегазовый сектор. Даже если эксперты упоминают свои отрезвляющие данные и удручающие предостережения скорее мимоходом, информация распространяется как огонь во время пожара.

Главное послание специалистов: в России, второй по величине стране по добыче нефти, в скором времени может иссякнуть «черное золото», а введенные Западом санкции затронули отрасль сильнее, чем ожидалось. Говорят о необходимости основательной стратегической реорганизации. Звучит даже требование укрепить позиции частных нефтяных компаний. Все это напоминает начало новой эры в России.

На прошлой неделе замдиректора департамента добычи нефти и газа министерства энергетики Александр Ерков заметил, что из-за санкций Запада в ближайшем будущем у России не будет ни достаточного количества буровых платформ, ни запасных частей к ним. День спустя заставили насторожиться расчеты замглавы Минэнерго РФ Алексея Текслера, согласно которым российская нефтедобыча «вероятно» сократится, если цена на нефть опустится ниже отметки $40 за баррель. Стоимость одного барреля, то есть 159 литров североморской нефти марки Brent, в конце августа опускалась до $42,23.

Неблагоприятны времена и для природного газа. Во внутренних документах министерства экономики прогнозируют рекордное снижение цены на экспорт российского газа. Согласно документам, привязанная к нефтяным котировкам цена на экспортный газ в ближайшие три года будет составлять $162-194 за 1000 кубических метров, тогда как год назад стоимость составляла $251, а в нынешнем году она достигала $237.

Внешне Россия демонстрирует независимость. Но внутри страны господствует нервозность. Ведь «единственное, что в экономике России имеет значение, — это цена на нефть и газ», — отмечает Алексей Мовчан, инвестиционный банкир и — с недавних пор — эксперт по вопросам энергетики Московского центра Карнеги.

Последствия резкого падения цены на нефть, начавшегося летом 2014 года — постепенно она упала менее, чем наполовину, — по-настоящему начинают проявляться только сейчас. И лишь сейчас признается то, как велики издержки санкций против нефтегазового сектора.

Оба обстоятельства наносят удар по России в то время, когда действующие месторождения истощаются, и поэтому инвестиции в новые, в том числе офшорные месторождения, становятся неизбежными. При этом разработки обходятся все дороже, поскольку добывать нефть становится все труднее. Более того, в том, что касается газового сектора, испортились отношения между энергетическим концерном «Газпром» и его основным клиентом — Европой, а со строительством трубопроводов в направлении вожделенного альтернативного рынка Китая сложно справиться в финансовом плане.

Именно для нефтяного сектора тяжелыми оказались последствия предусмотренного санкциями запрета на предоставление западных услуг в области добычи нефти в труднодоступных регионах, например, в Арктике. Ведь это коснулось важных буровых работ, контроля и каротажа скважин. Судя по презентации эксперта министерства Еркова, уже в самое ближайшее время обнаружится недостаток 20 буровых установок и к 2020 году — около 159 тысячи запасных частей.

Правда, сама Россия обладает достаточным опытом традиционной добычи. Однако в перспективном офшорном сегменте ей не хватает ноу-хау и технического оснащения, которые российские концерны надеялись получить в сотрудничестве, в том числе в рамках совместных предприятий, с крупными западными концернами. По словам Еркова, при геологической разведке на шельфе доля российской техники в настоящее время меньше одного процента.

Пока нефтяные компании извлекают выгоду из значительной девальвации рубля: доходы от экспорта они получают а долларах, а расходы несут в рублях. К тому же Газпром может надеяться на то, что, согласно многочисленным прогнозам российских экспертов, объем экспорта вырастет в ближайшие годы, а отношения с Европой постепенно наладятся, в частности благодаря запланированному строительству газопровода «Северный поток-2» по дну Балтийского моря.

Впрочем, твердой надежды нет. Россия слишком хорошо знает, что она должна не только сократить чрезмерную зависимость от сырьевого сектора, но и основательно реформировать свой нефтегазовый сектор.

Соответственно, полным ходом идет работа над Энергетической стратегией, рассчитанной на ближайшие двадцать лет. Такое поручение было дано еще в 2013 году. Правда, последние месяцы Стратегию приходилось постоянно менять в зависимости от перемен на рынке. Новая Стратегия, которую правительство, возможно одобрит в ноябре, предусматривает два сценария: консервативный прогноз исходит из того, что санкции Запада сохранят силу, а цена на нефть в течение пяти лет вырастет до $80, а позже — до $100. По прогнозу, в таком случае следует рассчитывать на ежегодный рост экономики в среднем на 19% вплоть до 2035 года.

В основу оптимистичного сценария положена цена на нефть, которая выше на 10-15%. Если так случится, к 2035 году ВВП почти удвоится. Авторы Энергетической стратегии, которая сейчас согласовывается на всех уровнях власти, открыто говорят о том, что для России рынки «сужаются». По их словам, в ответ Газпром должен проявить больше гибкости, например, в отношении договоров с потребителями.

По прогнозам, объем экспортного газа будет относительно скромным: он вырастет в диапазоне от одного до десяти процентов до 2035 года, тогда как ранее допускались огромные темпы роста. Считается, что сланцевый газ и возобновляемые источники энергии представляют угрозу для России. Тем не менее отмечается, что добыча природного газа вырастет на 40%, а добыча нефти останется на таком же уровне, как в настоящее время.

Согласно Энергетической стратегии, для того чтобы справиться со всем этим, необходимы инвестиции в размере 2,3-2,8 триллиона долларов (2-2,5 триллиона евро). Одно обстоятельство обращает на себя особое внимание: если до сих пор ставку делали на государственных гигантов отрасли, а нефтегазовый сектор на протяжении нескольких лет подвергался деприватизации, то в новой Стратегии звучит призыв поддержать мелкие и средние нефтяные компании — поскольку их значение вырастет после 2020 года.

Примечательно и следующее: эксперты не строят иллюзий по поводу разработок в Арктике — масштабные работы следует ожидать лишь после 2035 года. «Стратегия представляет скорее академический интерес, чем практический», — замечает Валерий Нестеров, отраслевой аналитик Sberbank CIB. Другие эксперты ему вторят: много теории. Посмотрим, будет ли реальность ее придерживаться.

Эдуард Штайнер