«Бизнес-курс» №30-31(704-705) от 16.08.2017 представил спецпроект «Омск – город заборов». Поделюсь своими соображениями на эту тему.

В последнее время стало дежурной темой жаловаться на депрессивность Омска, как будто она снизошла к нам как наказание свыше, и мы ничего не в состоянии с ней сделать. А когда у нас что-то не получается, мы начинаем искать виноватых. Я не буду судить о всех сферах жизни города, скажу только о том, с чем приходится сталкиваться по роду деятельности.

Омск действительно превращается в город заборов. Активно сносится историческая застройка, невзирая на памятники. Это оправдывается масштабными инвестиционными проектами, сулящими Омску разные блага. Инвесторы с умным видом показывают красивые картинки и заверяют, что завтра начнется стройка. Нас стыдят, что мы «тормозим развитие города». Инвестор ставит забор, за которым ничего не происходит. А вскоре на ­заборе ­появляется ­объявление «продается». На самом деле оказывается, что у инвестора денег было ровно столько, чтобы заплатить за картинку и забор. А дальше он надеялся с помощью этого забора ловить тех, у кого действительно есть деньги, и продать им этот забор уже втридорога. Но желающих не находится, а владельцы заборов даже не в состоянии поправлять свои заборы, те падают, участки зарастают бурьяном, а то и лесом.

Зачем, спрашивается, сносили историческую застройку? Потом начинают жаловаться: не едут в Омск инвесторы. Так если вам участок достался за три рубля, не надо пытаться продать его за миллионы. Примеров множество: стоял на улице Либкнехта, 34, дом, в котором прошли детские годы поэта Роберта Рождественского. В нем он написал свои первые стихи. Дом просили для себя омские писатели. На охрану его ставить отказались, мотивируя инвестиционным проектом на его месте. От громадья планов инвестора захватывало дух. В результате дом поэта снесли, хотя он даже не попадал в пятно застройки. Выкопали котлован, начали ставить каркас... и инвестор исчез вместе с огромными долгами. «Компетентные органы» делают вид, что ищут его с собаками по Европам. Тем временем в котловане вырос лес, забор покосился.

Городские власти при этом невозмутимы, хотя это происходит под окнами департамента строительства. Если бы не затеяли эту стройку, то уцелел бы дом Рождественского. Было бы что показать: в Омске действительно жили великие поэты, и не только в теплотрассе. Рождественский родился на Алтае. Его увезли оттуда в несознательном возрасте, но там есть его музей. В Омске началось его отрочество, а у нас его музея нет. Офисно-торговым центром, который собирались строить на месте дома поэта, мы никого не удивим. Всегда найдутся торговые центры круче. А другого Рождественского нет. Им мы могли бы удивить, но просрали. И ради чего – котлована с лесом. Меня удивляют наши чиновники: обделаются и ходят с таким видом, будто ничего не произошло.

Другой пример – улица Бударина. Когда-то на нее выходили усадьбы торговых домов Любинского проспекта с интересными надворными постройками. Из них сохранилась только одна при домах №11-13. Низкий поклон С. Н. Ильченко. Он не сломал ничего, и заслуги минкульта здесь нет, они многое разрешали снести. А он все отреставрировал, много лет терпел убытки, но в долгосрочной перспективе он выиграл. Сейчас его бренд «Камергерский переулок» стал востребован. Но его соседи пошли легким путем – написали на заборе «продается» и сидят с носом. На территории снесенного хлебозавода были усадебные постройки 19 века, которые рекомендовались к постановке на охрану, но минкульт их почему-то не заметил. Сейчас на месте хлебозавода котлован, тоже заросший лесом, но вокруг него уцелели несколько небольших построек, принадлежащих другим владельцам, которые не лукавили, а реконструировали и реставрировали то, что имеют. И ­сейчас они получают прибыль. Но на хлебозаводе были такие же постройки. Их можно было также реставрировать и получать прибыль, но владелец предпочел пустырь с забором. Сейчас улицу Бударина собрались благоустраивать за казенный счет, но заборы остаются в проекте неизменными.

Еще пример: между Омской и Подгорной огорожен огромный пустырь. На нем уже дважды вели лесоразработки, все равно зарастает. Здесь был нафантазирован торгово-развлекательно-офисно-досугово-спортивный... комплекс «Планета». В Омске уже есть «Континент». Так «Планета» во столько раз больше «Континента», во сколько планета Земля больше континента Евразия. Но дальше картинки и забора застройщики, к счастью, не продвинулись, но и не сдаются. Участок у них в аренде, и чтобы как-то оправдать ее продление, они заявили на нем сборный металлический ангар. Гора родила мышь.
Рядом с памятником Жукову стоит еще один котлован с забором. Там была заявлена высотная гостиница, на фоне которой Жуков смотрелся бы мелкой букашкой. А ведь рядом сохранилась историческая среда с множеством памятников. И даже по ­отношению к недавней застройке ул. Жукова с башнями-пропилеями этот проект некорректен. На Соборной площади, в самом сердце города, тоже стоит забор. Здесь хотели строить отель «Хилтон». Для этого снесли часть дореволюционных построек Переселенческого управления, которые почему-то оказались не памятником, уцелело только здание складов, которое сейчас не используется. И опять дальше забора никуда. С одной стороны, слава Богу, с другой – сколько простоит пустырь и что на нем появится. В свое время покойный академик Каримов предлагал здесь проект в едином ансамбле с собором, но инвестору он не интересен. Рядом строится епархиальное управление. У омских архитекторов есть к нему претензии, но по крайней мере оно не портит историческую среду, не выпадает из нее по масштабу и формам.

Вообще-то в Омске задумывалось два «Хилтона». По принципу – больше «Хилтонов» хороших и разных. Как в том анекдоте: две консерватории, чтобы всем консервов хватило. Но второй «Хилтон» был задуман в русле Иртыша. Под него должны были насыпать мыс перед Речным вокзалом, а для оправдания еще проложить по нему дорогу на мост вдоль Иртыша. На бумаге землю отвели, но вот беда – в русле Иртыша не получается поставить забор.

Хлебозаводам в Омске вообще не везет. Снесли и хлебозавод на пр. Маркса. От него осталось только название остановки. Опять показали картинку, поставили забор, и дальше никуда. Недалеко от нас снесли мясокомбинат, и та же история. Но от него хоть пока уцелело здание конторы – интересный образец конструктивизма. Интересно, откуда сейчас в Омске берется хлеб с колбасой, если заводы снесли.

Список заборов можно продолжать долго, все их и так видят. К чему все эти примеры? Хороший хозяин знает свои нужды и свои возможности и реально их соотносит. Если у хозяина нет денег на дворец, он строит себе избу и живет достойно, понимая, что дворец он все равно не построит. Плохой хозяин будет жить в землянке и мечтать, кто бы пришел построить ему дворец. Никто не приходит, он обижается, но избу себе строить не собирается. Вообще одна из проблем в том, что мы на своей ­земле ­утратили чувство хозяина. Все рассуждения о том, что из Омска уезжает молодежь и специалисты, ведутся с позиции постояльца гостиницы. Мол, нас здесь плохо обслуживают, поедем в другую гостиницу. Хозяин рассуждает по-другому: если дом мой, то кроме меня никто не виноват в том, как я живу. Если я хочу жить лучше, я должен сделать это сам, и ехать мне никуда не надо, потому что мой дом здесь. Но владельцы заборов на самом деле не хозяева, они похожи скорее на охотников, расставивших в лесу капканы и ждущих добычу. У них у самих все нормально. Им на жизнь хватает, а то, что они уродуют город своими заборами, их не волнует.
Не все так плохо. Омск никуда не делся. У нас много талантливых, предпримчивых людей, которые сами строят свою жизнь и не ждут, когда их обслужат. Они есть во всех сферах жизни. Чем больше их будет, тем лучше мы будем жить. Но сначала нужно осознать, что не надо ждать чуда, указа сверху, надо самим отвечать за себя.

«Бизнес курс» № 32-33 от 30.08.2017.