Спектакль «Буря» по У. Шекспиру в омском Центре современной драматургии. Перевод Т. Тульчинской. Режиссер Ярослав Максименко, художник Татьяна Жарова, композитор Сергей Захаркин.

Сцена по-современному освобождена от всякой бутафории, оставляя простор для свободы действий персонажей. Зато костюмы героев стилизованы под средневековье и смотрятся превосходно, особенно потому, что изготовлены не из пыльного бархата, а из легких синтетических тканей. Начинается страшная буря, корабль терпит кораблекрушение. Часто морскую бурю изображают на сцене при помощи длинных полотен. Один поднимает конец его и резко опускает — пошла волна, а другой с противоположной стороны гонит ее назад. Чем резче опускаешь полотно, тем сильнее буря. Дешево и сердито решается таким образом вопрос с разбушевавшейся стихией.

Здесь всё по-другому, на совесть. Артисты во всем составе потрясающе перекатываются по сцене, как бы на палубе, волнами от одного борта судна к другому, отчаянно пытаясь сохранить его плавучесть. Плакал Айвазовский в омском Эрмитаже, горько рыдал, добавляя соль слез в океан картин своих. Плакал он потому, что буря на сцене была гораздо неистовей, разъяренней и губительней, чем на его эпических и величавых полотнах. Она была поистине дьявольской еще и потому, что сотворил её всемогущий дух воздуха Ариэль (артистка Зарина Демидова) по указке волшебника Просперо (Владимир Кин), в прошлом герцога Миланского.

С тонущего корабля спаслись неаполитанский король Алонзо (Даниил Новиков), его брат Себастьян (Светлана Баженова) и сын Фердинанд (Валентин Царьков), герцог Миланский Антонио (Антон Булавков) и советник короля Гонзало (Дмитрий Исаенко). На необитаемом острове к этому времени уже 12 лет проживал с дочерью Мирандой (Полина Кремлева) Просперо, свергнутый родным братом Антонио, здесь вдруг оказавшимся. За долгое время после расставания родственники не узнали друг друга.

Миранда вообще не знала никого, т. к. ей было всего три годика, когда ее вместе с отцом посадили в утлый челн и отправили в открытый океан, а теперь ей пришла пора любви. Немудрено, что она влюбилась в первого же встретившегося юношу, да еще и герцога — Фердинанда. Заметим, у нее оказался хороший вкус — роль Фердинанда исполняет профессиональный солист омского Музыкального театра, но прежде чем перейти к этому лучшему в спектакле повествованию об их любви, вернемся к началу.

Бурей руководит дух воздуха Ариэль. За четыреста лет существования пьесы Ариэль случается и мужского и женского рода, ведь это дух, т. е. существо, не имеющее плоти и пола. Нам, зрителям этого спектакля, крупно повезло — Ариэль исполняет Зарина Демидова, и лучше выдумать не мог режиссер спектакля Ярослав Максименко, пригласив ее на эту роль. Не возникает вопроса, кем воспринимать ее — мужчиной или женщиной. Она самая подходящая, как ты ее не назови. Облаченная на восточный манер в скрывающие формы одежды серебристого цвета, она воспринимается каким-то космическим существом, слетевшем, по меньшей мере, со снежных гор. Словом, дух есть дух. Уверен, это настоящая удача художницы Татьяны Жаровой. В другом костюме Ариэль, кажется, просто не сможет существовать. Удача художницы, конечно, не только в этом. С фантастическим костюмом Ариэль удачно контрастирует, например, простенькое платьице Миранды с зубчатыми вырезами подола, как будто порванным. Ведь она всего лишь островитянка на диком острове, где нет ни людей, ни магазинов, и она, надо понимать, донашивает чьи-то скудные пожитки, обнаруженные в лодке.

В центре Ариэль (Зарина Демидова), слева шут Трикуле (Алина Анохина), справа Фердинанд (Валентин Царьков).

Ариэль первой вылетает или сваливается, а как иначе скажешь, на сцену и с этой минуты она не отпускает внимание зрителей. Она избавлена от английской чопорности и тяжеловесности, темпераментна, легка, стремительна, не то в штанах, не то в юбке и босиком. Зачем ей обувь, если она дух? Ариэль подвижна каждой частью своего тела, создавая образ подлинного духа воздуха, каким только можно представить себе его нам, землянам. Она наподобие дьяволицы, но не страшная, не злая, а добрая, сразу покоряющая сердца зрителей. Ариэль, скорее, сказочница Шахерезада или демон из поэмы М. Ю. Лермонтова: «Печальный Демон, дух изгнанья, / Летал над грешною землей». Она свободная покорительница стихий.

Ариэль трудно зафиксировать глазами, она неуловима в своих движениях, пластична во всех жестах рук, ног, шеи и всего тела. Невозможно представить ее рост, она в странных танцевальных позах в средних и нижних позициях, серьезных и иронических. Она порой лукаво шалит с системой Станиславского, выходя из нее даже не словом, а всего лишь одним вздохом. Так, после утомительного динамического фрагмента, сложного физически, она производит всего лишь выдох: «Ух», отстраняя себя от действия, и снова включаясь в сценарий. Плакал в это время и Станиславский, видя такое вольное обращение со своей знаменитой системой. Она всё время на сцене, лишь временами давая место другим. Ариэль что-то стремительно возглашает на английском языке, настраивая зрителей на восприятие действия, как бы ключиком заводя спектакль, и действие понеслось. Она осуществляет пролог к спектаклю, за которым последует действие. Буря морской стихии перерастает в бурю человеческих страстей, страждущих душ персонажей.

Английский язык Зарины Демидовой произвел настолько хорошее впечатление на зрителей, что вдохновил некие горячие головы на фантазию предложить поставить весь спектакль на английском. Об этом они сказали после спектакля в беседе с артистами, и режиссер Ярослав Максименко, живо представивший себе все сложности такого проекта, осторожно пообещал подумать над столь неожиданным предложением.

Лирической сердцевиной спектакля явилась тем временем внезапная взаимная, но непростая любовь Миранды и Фердинанда. Полина Кремлева сумела на редкость убедительно передать подлинность своих любовных чувств, что на сцене встречается не так часто. Изображая любовь, как и смерть, можно легко вызвать не сопереживание зрителей, а смех их или раздражение. Лирические страницы стремительного развития их любовных отношений настолько прочувствованы и серьезны, что выделяются на общем, порой шутливом фоне событий, окрашивая спектакль романтическим флёром. Актриса настолько убедительна в игре, что кажется удачным приемом режиссера даже такой простой эпизод, когда она повелением отца-волшебника, красиво по-домашнему лежа, засыпает прямо на полу, и происходит резкий переход ее от проявления бурных чувств к безмолвию.

О шуте Трикуле в образе Алины, Алины ли в образе шута нельзя не сказать отдельно — такие превращения-переливы видятся впервые. Она превосходна. Обычно шутов на сцене представляют в виде старых клоунов, она же смотрится совсем девочкой. Возможно, она открывает начало галереи шутов XXI века. Алина демонстрирует завидные гимнастические способности, совершая на сцене удивительные кувырки, перевороты и прочие трюки. Чего стоит только одна опасная пробежка ее по спинкам кресел с последнего ряда до первого, в которых не было свободных мест, не нарушив комфорта никого из зрителей. Однако отметить ее спортивные данные мало, она обладает и очаровательным мимическим даром, чему способствует изящный грим на ее лице: разного цвета тени вокруг глаз, вертикальные штрихи под ними, выразительные губы. По-детски лукавое выражение лица под двурогим шутовским колпаком позволяет ей произносить реплики без видимого затруднения, и тогда они так мило вписываются в канву происходящего с другими серьезными персонажами, не привлекая к себе особого внимания

Калибан (Ярослав Максименко) и шут Трикуле (Алина Анохина).

В любовном диалоге Миранды и Фердинанда достойны оба партнера. Профессиональный солист балета Музыкального театра Валентин Царьков, являясь в данном случае сыном короля, а не далекого виртуального царя по роду своему (не удержусь от каламбура), без сомнения украшает спектакль. В его игре предстает классический, без тени упрека, влюбленный юноша. Он смотрится лебедем среди молодых драматических артистов уже своей выправкой, статью, осанкой. Театр много выигрывает, пригласив Валентина Царькова в спектакль, благодаря его невидимому и видимому влиянию на профессиональное становление молодых драматических артистов. Особенно повезло, мне кажется, Полине Кремлёвой, которой непосредственно приходится танцевать с ним.

В ряду особо оригинальных персонажей, конечно, необходимо выделить, если чисто визуально, то в первую очередь, некоего Калибана — что-то вроде дикаря Пятницы из «Робинзона Крузо». Роль исполняет постановщик спектакля Ярослав Максименко. Он поражает воображение, оставляя позади всех видимых до сих пор дикарей. Дикарь так дикарь, знай наших, — видимо решил Ярослав. Он, сын злой колдуньи Сикораксы, ошарашивает зрителей, появляясь в одной набедренной повязке и плотно покрытый сажей настолько, что остаются свободными на лице только белки глаз и подошвы ступней. В наших сибирских условиях он просто нереален, и может боязливым зрителям приснится в ночь после спектакля в роли нечистой силы. Он вытворяет акробатические чудеса особенно в паре с шутом — таким же существом на низшей социальной ступени общества. Вероятно, ко всему прочему его мама-ведьма в понедельник родила, но читателю не надо заранее бояться, т. к. честнáя компания королей и герцогов, не меняя его внешнего облика, быстро приблизила Калибана к цивилизованному состоянию, в первую очередь, приучив к спиртному.

Исполнитель главной роли — герцога и волшебника несуетливого Просперо — Владимир Кин олицетворяет не только стабильность коллектива средневековых персонажей, но выражает главную мысль пьесы и даже суть завещания Шекспира всему человечеству. Завещание заключается в том, что Просперо жил по законам своего времени и горел злобой отмщения, но вдруг резко меняется и прощает своих врагов. Это означало перелом в его сознании, к которому он шел всю жизнь. Много крови пролил старик Шекспир, многочисленные пьесы его полны трупов, и в этой, одной их последних пьес он, одумавшись, пришел к христианскому всепрощению. Совершилось новозаветное превращение фарисея Савла в апостола Павла.

Спектакль «Буря» делает честь театру, позитивно поставившему пьесу религиозного и философского характера при видимой легкой форме мюзикла, в отличие от трагикомедии по задумке Шекспира.

Есть, впрочем, холодное оружие и в этом спектакле в виде огромного меча (палаша ли) в руках хрупкого брата короля, пикантного офицера Стефана (руководитель Центра современной драматургии Светлана Баженова). Она только с помощью других вытаскивает его из ножен и примеривается отрубить головы сразу двоим своим спящим противникам, но те вовремя проснулись, и кровопролитие, слава Богу, не состоялось.

Справа Себастьян (Светлана Баженова), слева Антонио (Антон Булавков).

Весь спектакль я сидел очарованный, с улыбкой на лице, так было всё неожиданно. Пьеса Шекспира осовременилась, наполнилась приметами нашего времени: динамикой, легкой иронией, юношеским задором артистов, приблизилась к миросозерцанию и миропониманию современников.