Услужливые омские чиновники за ним ещё и подотрут.

Казалось бы, все памятники давно выявлены, описаны, изучены. Но жизнь подбрасывает нам интересные открытия. В том числе этому способствует ликвидация омской промышленности (не было бы счастья, да несчастье помогло).

В прошлый раз мы пытались поставить на охрану цех Агрегатного завода. Нам отказали, но с ним ничего не случилось. На сей раз история оказалась более грустной. Памятник снесли.

Хотя, я надеюсь, эта история ещё не закончена, тем более, что она была детективной.

ФОТО: omskregion.info

Речь идёт о здании Центра управления слипом Судоремонтного завода.

Этот дом стал доступен краеведам только после ликвидации предприятия. Апологеты уничтожения истории тут сразу возразят: подумаешь, памятник. Поэтому объясняю: во-первых, здание очень специфическое в соответствии со своим назначением. Подобные здания были только в тех городах, где были судостроительные заводы со стапелями. Слип в обыденном понимании — это судостроительные стапеля, по которым суда спускали на воду.

По сравнению с другими аналогами у нас это здание было наиболее интересным.

К тому же оно было последним материальным свидетельством того, что Омск, хоть и в прошлом, был центром судостроения. Вспомним, Судоремонтный завод был по сути старейшим предприятием города. Навигация на Иртыше началась в середине 19 века. Тогда же организовали зимовку судов — «затон».

Сразу же в «затоне» начался судоремонт.

До постройки железной дороги речной транспорт был основным. На него приходилась бОльшая часть грузопотока. На лошадях много не увезёшь.

Фото с сайта www.korabel.ru

Источник фото: «Омский судоремонтно-судостроительный завод», ООО

Но помимо исторической ценности дом был уникальным архитектурным памятником.

Казалось бы утилитарное здание, на закрытой промышленной территории, оно не обязано быть произведением архитектуры. Но нет, уникальная архитектурная композиция, выверенные пропорции, безупречно проработанные архитектурные детали. Дом имел широкий балкон-галерею, выполненную в виде монолитной плиты. Второй этаж на главном фасаде имел большой многогранный эркер. Дом завершался сложнопрофильным карнизом. Окна первого этажа имели многоплановые клинчатые перемычки. В лицевой кладке фасадов был применён точёный кирпич, что было уже не характерно для 50-х годов 20-го века.

Вообще технически дом был построен безупречно.

В общем, здание соответствовало всем критериям памятника, и 16 июля мы подали в Министерство культуры заявку на его постановку на охрану. При этом, предвидя различные вопросы, мы изучили проект строящегося там микрорайона и выяснили, что дом в пятно застройки не попадает. Он может остаться во дворе. С учётом того, что он не велик, он никак не помешает планам строительства.

Наша заявка (заявка на ЦУС судорем завод.pdf) пролежала в Минкульте до 14 октября, когда наконец состоялось заседание Консультативного совета при министерстве.

Состав совета это отдельная история. В нём преобладают чиновники всех мастей, а также «специалисты», аффилированные с министерством. Для приличия состав разбавлен парой общественников, которые не могут повлиять на общий итог голосования. Обычно совет скептически воспринимает наши предложения. Но на сей раз совет единодушно поддержал нашу заявку. Никто не был против. Обычно решение совета является основанием для приказа Минкульта о включении (или отказе) объекта в список выявленных памятников. Но приказ издавать не торопились.

Правда, 20 октября протокол совета был утверждён, и в нём подтверждалось, что объект принят на охрану.

Дальше события развиваются стремительно. 21 октября Минкульт направляет нам письмо об утверждении протокола вместе с его копией. Мы получаем это письмо 22 октября, и в этот же день здание сносится. Все письма размещаются на сайте Минкульта. Журналисты, ещё не зная о сносе, звонят мне в этот день с просьбой об интервью. Мы договариваемся на 25 октября. Но вечером 22 октября мне позвонили другие журналисты и сообщили о сносе. Так что интервью я давал уже на руинах.

Судя по их характеру, сносили очень быстро, с использованием мощного экскаватора.

Фото: Алексей Пантелеев

Но самое интересное, что 26 октября на сайте Минкульта появляется проект приказа об отказе включения ЦУС в список выявленных памятников без мотивировки. А что, так можно?

А мы-то по наивности думали, что объект охраняется как минимум «со дня принятия решения», как сказано в законе. Хотя по смыслу закона он должен охраняться ещё со дня принятия заявки, как «объект, обладающий признаками объекта культурного наследия». Или мы закон не так читаем? Может, там ещё между строк ещё что-то есть. Все эти вопросы мы задали в нашем письме в прокуратуру, которое отправили через несколько дней.

Потом мы эти же вопросы задали напрямую Минкульту. Хотели было дождаться ответов, но потом подумали, что нет смысла.

В Омске за последние годы полностью или частично уничтожены более 30 объектов культурного наследия. И за это НИКТО не наказан. Хотя этот случай наиболее вопиющий. До такой наглости ещё никто не опускался. Застройщик этой территории явно осваивает её не для омичей. Иначе бы он не уничтожал с такой настойчивостью любую память об омской истории. Он встал на скользкий путь Шушубаева, закат которого начался со сноса памятника на Звездова, 16, и закончился на тюремных нарах. Хотя формально он сел не за снос памятника, но «семь бед, один ответ». (И никакие мешки не помогли)

В Минкульте, когда речь заходит о сохранении памятников, чиновники рассказывают, какие они бессильные, ничего сделать не могут. (Зачем только на работу ходят?) Но стоит кому-нибудь реально начать восстанавливать памятник — на него спускают всех собак.

Так что же получается, если у нас кто-нибудь надумает снести очередной памятник, то может делать это смело? Безнаказанность ему гарантирована?

А услужливые омские чиновники за ним ещё и подотрут.