Классика! Древний город мёртв. Городу триста лет. Знойное небо льёт знойное марево, и вечером долго будут жёлтые сумерки. Знойное небо залито голубым и бездонным. Этими днями - сны наяву. Было у России в те дни лицо выморочено, как у чиновников, походили те дни на испепеляющий июль, тот, что приносит голод и засуху.

Задолго до того лета губернатор издал по губернии распоряжение, чтобы надзиратели после ночных обходов улиц расписывались в книгах, припечатанных намертво к столам. Надзиратели и расписывались. Но не ночью, а утром, и не в своих будках, а в канцеляриях, куда шли со столами на головах. Вот же треклятый царизм! После октябрьской, при большевиках, в городе появились приметы новой эпохи. На монастырских вратах, к примеру, - красная вывеска с красной звездой: «Отдел Народной Охраны Омского Совдепа». А напротив неё простой сапожник, весь иссохший в ревматизме, без согласования с Властью приклеил объявление: «ЗдѢсь продаются пѢмадоры». Кириллическая буква Ѣ (ять) искажала привычное название ягоды из семейства паслёновых. Потому в нагрузку к непрофильным «пемадорам» Семён Зилотов, живущий почему-то в «осьмыя тысячи четыреста двадцать седьмом годе», изобразил красный помидор. А что? Уникальное томатное предложение от пролетария должно соответствовать духу и цвету революционного времени! Правда, нарисованный им «двигатель торговли» висел в подвальном окне на фоне «кардонки и сапога». С учётом упомянутого выше Отдела Охраны - ну совершенно в неподобающем месте.

Да простит мне Борис Андреевич Пильняк вольный пересказ отрывка из романа «Голый год». Недавно перечитывал его произведение, весьма нашумевшее в 20-х годах прошлого века, и не мог отделаться от мысли, что описан «захламинский» Омск. Хотя, конечно, все события происходят в закамском Ордынин-граде, стоявшем на речке Вологе. Для пущей схожести я на семь веков уменьшил возраст поселения и обозвал Совдеп омским. От перемены дат и названий сумма моих впечатлений, уверяю вас, значительно выросла. В Омске такое же точно жизненное пространство, обычно засыхающее в июльском зное, если нет обильных дождей. И вместо лиц у некоторых чиновников - почти ордынское «нечто», смахивающее на «казённое, жандармское сукно». И если б ещё на Тарских воротах внезапно проявилась исчезнувшая у Пильняка надпись: «Спаси, Господи, град сей и люди твоя и благослови в ход воврата сии», то сходство показалось бы воистину невероятным. Или вообще - сказочным!

В принципе, историческая аналогия с Ордынином сама напросилась в «Ваш ОРЕОЛ». Можно сказать, случайно. Дело в том, что я иногда фотографировал разные виды наружной рекламы и записывал «перлы» из текстов и слоганов, размещённых на щитах и прочих носителях. Без особой цели, но про запас. И, конечно, вспоминал рекламистов - от гробовых дел мастера Безенчука до сапожника Зилотова. Занятие находил весьма интересным. Помните, в советское время на чистых улицах висели плакаты с унылыми тезисами типа «Учение Маркса всесильно потому, что оно верно» или «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Кто читал ленинские «Три источника» и что-то слышал о плане ГОЭЛРО, тот мог позволить себе удовольствие шутки ради поменять в слоганах плюс на минус и «верно» на «всесильно». Никакой тебе коммерции и теперешних проблем! Ныне всякой рекламщины в городе бесконечно много. Больше, чем грязи. Она буквально везде и навязчиво липнет к глазам. Короче, так и отлёживалась бы рекламная тема в моём архиве до морковкиного заговенья, кабы не два странных обстоятельства.

Во-первых, на информационном поле неожиданно созрела весточка о десятом месте «столицы Колчака» по доходам от билбордов (больших щитов) и прочих носителей. Оказалось, у нас тут очень мало «рекламных поверхностей», и они дёшевы до неприличия. Поэтому и доход от них в прошлом году составил примерно 515 миллионов рублей. Для сравнения: в Екатеринбурге - 1,08 миллиарда, в Новосибирске - 771,6 миллиона. О Первопрестольной говорить не буду - на её рекламной орбите вращаются громадные, как астероиды, барыши.

Во-вторых, широкой общественности - и мне в том числе - стало известно, что почти 90 процентов рекламных конструкций Омска не соответствуют ГОСТам. Почему-то до чрезвычайности возбудились чиновники с депутатами и озаботились тем, что, кажется, недавно вообще никого из них не заботило. Если я правильно понял, местные законы не стыкуются с федеральными. По этой уважительной причине во время стыковки энное количество рекламных конструкций демонтируют. Заодно, якобы не будут продлять и договоры на размещение «наружки», срок действия которых истекает в голом 2013-м году. Идут разговоры о будущих финансовых потерях городского бюджета и о предстоящем будто бы переделе рынка «ненаглядной агитации» в интересах иногородних компаний.

К счастью, у меня в собственности нет и половины квадратного метра в доходных конструкциях. Посему изменения в рекламной и иных сферах чужого бизнеса не затрагивают душевные струны. Зато есть отнюдь не риторические вопросы, ответы на которые я как гражданин и житель града на Иртыше хотел бы получить от инстанций. Судя по статистике, омская площадь 4820 рекламных «поверхностей» равняется скромным 81227 «квадратам». С них-то и собирается рублёвый урожай. Но, господа, побойтесь бога! С какой целью надо резать по-живому то, что худо-бедно и легально работает? Пациент, не ровён час, помрёт от драконовской операции.

Сегодня Омск представляет собой один огромный носитель рекламы и информации размером в 572,9 квадратных километра. Он весь не соответствует ГОСТу! Что ни здание, развёрнутое к проезжей улице, то стоячий билборд. Из-за этого у города давно уже нет лица. Вместо него есть лоскутное одеяло, к которому каждый желающий, когда заблагорассудится, пришивает свою паршивую тряпочку. Особое раздражение вызывают бумажные объявления. Нет живого места без листовок, изданных гигантскими тиражами и расклеенных везде, кроме, пожалуй, резиденций губернатора и мэра да «правоохренительных» цитаделей. Кто, собственно, окучивает эту плодородную ниву? Кто пожинает плоды? Какую ответственность несут заказчики рекламных кампаний?

Извините, где надзиратели, коим поручено обходить город, следить за порядком и расписываться в книгах? Омск - не Ордынин! У чинуш вместо столов на головах - стулья на задницах и впридачу к ним непыльная, хорошо оплачиваемая жизнь в Отделах Народной Охраны. И ведь как удобно! На видном месте всегда торчит какой-то законопослушный «сапожник» с пачпортом и плакатом «ЗдѢсь продаются пѢмадоры». Чуть что не так, можно вызвать его к себе в канцелярию и с улыбкой ласкового гада сообщить, что реклама его противоречит нонешнему ГОСТу, что буква Ѣ отменена реформой русской орфографии ещё в 1918 году. И пусть он, накрывшись бордовой шляпой, катится на все четыре стороны из умирающего древнего города. Куда? Да хоть в Москву, к царю-батюшке, за справедливостью! Есть она там? Чёрт её знает! Почему-то на ум приходит ещё один эпизод из романа Бориса Пильняка. Стоит мужик на Мясницкой улице, читает по складам рекламную вывеску магазина «Коммутаторы, аккумуляторы» и шибко удивляется:

- Ком-му...таторы, а...ккому...ляторы. Вишь, и тут омманывают простой народ!

«Ваш Ореол» № 29 (757) от 17 июля 2013 г.