К вопросу о создании единого учебника по истории.

Прошел ровно год со дня объявления о начале работы над учебником истории, содержащим «единую концепцию» и «официальную оценку происходящего». Инициатива создания учебника принадлежит президенту РФ Владимиру Путину. Началась кипучая деятельность, привлечены мощные силы, учтены якобы тысячи предложений. Работу по ­созданию ­учебника возглавил сам председатель Госдумы Нарышкин, создано какое-то Российское историческое общество (РИО), задействовано множество ученых.

Обиженных, однако, будет множество и в самой России. История если и является на­укой, то крайне субъективной. Президент желает видеть преподавание истории «объективным и непредвзятым», с уважением к ­«собственному ­народу» и любовью к ­своей Родине. Благие пожелания, но кто это – «собственный народ»? Российское общество разобщено до крайних пределов, озлоблено, раздирается конфликтами на национальной и социальной основе. Россия заселяется таджиками, китайцами, народами Кавказа, а недовольных русских преследуют за разжигание национальной розни.

Есть все основания полагать, что в результате работы по написанию несчастного учебника вновь получится жалкий толерантный и политкорректный уродец. Каждый национальный субъект, всякая социальная группа и всякая политическая сила хотели бы иметь свое ясное толкование истории. Лицо же самой власти неопределенно. Так, она на словах активно отрицает идеалы коммунистов, но вместе с тем упорно удерживает на карте всю большевистскую топонимику, несмотря на протесты населения. Сегодня в России 5600 улиц Ленина, 8400 Советских, 7000 Октябрьских, 990 Коммунистических, 5000 Комсомольских, не считая Урицких, Володарских, Дзержинских и прочих Карл, Роз и Клар («Русский дом», №9, 2011 г.).

Труп Ленина продолжает бережно храниться на главной площади страны, превратив ее в кладбище, хотя самые ­уважаемые писатели, такие как Иван Бунин, Владимир ­Солоухин, Сергей Нилус, аргументированно разъяснили народу: «Чудовище с монгольской рожей, пораженное «французской болезнью»; думающая гильотина; словом, Владимир Ильич Ульянов-Ленин, психопат-убийца, сатана-кабан с превеликим удовольствием сожрал миллионы человеческих жизней». В Екатеринбурге Храм-на-Крови, сооруженный в честь зверски растерзанной царской семьи, находится на улице имени организатора убийства Якова Свердлова. Это ли не издевательство?

Скрытность, ложь и лицемерие, характерные для большевизма, к сожалению, присутствуют и сегодня в важных событиях общественной жизни. Борису Немцову, по слухам, внуку не то Свердлова, не то Троцкого, поручают похоронить императора Николая II, хотя от царской семьи в ­России не осталось и ­мизинчика, ­если не считать отсеченной головы императора, находящейся неизвестно где. И что же? Аккуратненько к 70-й годовщине ритуальной казни (17.07.1998 г.) он хоронит чьи-то кости в ­царской усыпальнице, без одобрения патриарха и без допуска компетентных ученых к анализу останков. Такой анализ могли бы провести, в частности, японцы, которые располагают платком, смоченным кровью нашего императора, но они не были допущены.

Еще одно недоразумение – в нынешнем гимне России, слегка переделанном из коммунистического, есть слова: «Хранимая Богом родная земля», но в школах по-прежнему учат, что люди произошли от обезьяны, и запрещен предмет «Закон Божий».

Главное же сомнение в том, что из работы государственных и ученых мужей появится что-то путное, заключается в Конституции России, написанной для Ельцина, понимашь, в США. Если Ленин заложил мину под СССР тем, что разделил страну по национальному признаку, то Ельцин усугубил ее взрывоопасность, введя в Конституцию статью 13, которая гласит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», и статью 14: «Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

В СССР господствующей цементирующей идеологией была коммунистическая, марксистско-ленинская, в Царской России – православная. Создаваемый же ныне в суете и шумихе учебник не может иметь единой концепции, потому что нет единой идеологии в обществе и государстве, где она просто запрещена Конституцией. Государство отказывается от принципиального различия между истиной и ложью, и это-то уравнивание добра и зла насаждается в качестве государственной идеологии. После принятия в России Конституции 1993 г. открылись врата, через которые хлынул поток идеологического мусора из Европы, Америки и Азии, зачастую прямо враждебного безопасности государства и его населению. ­Общество ­обязано терпеть это и ­считаться с разгулом сект, религий, лжеучений, извращений, но как увязать их в одном учебнике и никого не обидеть, всех уважить?

Для написания желаемого президенту учебника нужна национальная идея, но ее нет, не обнаружена. Искать ее было поручено в частности все тому же Борису Немцову – мальчику для битья, на что он потратил безрезультатно несколько лет, бросил поиски, так и не признавшись, что поручение ему пришлось не по плечу. Кости чьи-то нашел, идею – увы, кому-то другому надо было поручить искать ее. Ведь решает же сказочный Иванушка-дурачок более трудную задачу: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Идет, находит и приносит.

Ждет с нетерпением национальную идею и президент Путин вот уже тринадцать лет. В 2004 г. он назвал на скорую руку национальной идеей «конкурентоспособность», но это, во-первых, лишь элементарная задача производителя товара или услуг, задача сугубо материальная, без всяких признаков духовности. Во-вторых, частное предпринимательство было сразу же подавлено, как только оно пыталось возникнуть. Делалось это просто и цинично: налоги задавались такие, что превышали доходы предпринимателей.

В 2011 г. президент предложил другой вариант национальной идеи – «сбережение народа». Кто же его должен сберегать и при чем тут национальная идея? Это лишь будничная забота любого правительства, но сокращение (вымирание) русского населения продолжается через фантастические цены на лекарства и медицинские услуги, всеобщую алкоголизацию, наркотизацию и прочие искусственно создаваемые обстоятельства.

Короче говоря, «сбережение народа» сегодня реально не существует и, вообще, в качестве национальной идеи не годится, остается действующей лишь национальная идея Ельцина: «Обогащайтесь, ­хватайте, сколько проглотите». А ведь как ­красивы были по форме лозунги советской власти: «Все для человека, все во имя человека», «От каждого по способностям, каждому по потребностям», «Вперед, к победе коммунизма!». Монументален и лозунг Императорской России: «Самодер­жавие, православие, народность».

Еще одной причиной предполагаемой печальной участи ожидаемого учебника следует нежелание конституционно признать за русскими права государствообразующей нации, уравнивание ее с теми этносами, которые насчитывают по несколько тысяч или даже сотен человек или вовсе ­являющимися пришельцами на нашей земле.

Шумиха с готовящимся учебником больше похожа на отвлекающий маневр, согласно ­правилу мудрецов: больше шума и словесной мишуры, больше непонятного и наукообразного, больше новых теорий, гипотез, направлений, школ и учебников; пусть не смущает вас, что они никому не нужны, что о них завтра забудут; придет новый день, придумаем и новые забавы.