На последнем заседании Омского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) известный омский краевед Владимир Селюк от имени Общества коренных омичей предложил переименовать сквер им. Дзержинского в Сквер ветеранов и попросил поддержки у членов ВООПИиК. Причем веских причин для смены названия так и не прозвучало.

Ранее Владимир Иванович ратовал за переименование улицы Масленникова. Коренной омич пенял на то, что ему стыдно отвечать на вопросы парижан за границей, что он живет на улице имени человека, который ничего для Омска не сделал. А то, что известный революционер-подпольщик был расстрелян в апреле 1919 года в колчаковских застенках в Омске – это как-то, между прочим. Напомним, что до 1939 года ул. Масленникова носила название Перевозной.

Что касается площади им. Дзержинского, то она появилась на месте базарной площади в военном 1944 году. Засоренную отбросами утрамбованную землю перепахали плугом, а трудящиеся Омска и студенты СибАДИ (институт располагался в здании нынешнего Врубелевского корпуса Музея изобразительных искусств, ул. Ленина,3) во время воскресников подготовили площадку для посадок.

Разбивка сада-площади на конкурсной основе была выполнена по проекту выпускника Ленинградского института гражданских инженеров, работавшего в Омске архитектора Петра Розенблюма и дендролога Г.Г. Шкулова. В качестве вознаграждения Розенблюм получил талоны на водку. В основу планировки было положено направление ранее сложившихся пешеходных дорожек, которые стали аллеями. Это был первый реальный шаг к становлению Омска как города-сада.

Клумба Глобус. 1951 г. Фото М.И.Фрумгарца

В 1951 году в центре большой ковровой клумбы появился цветочный шар «Глобус», на котором вырисовывался контур СССР и социалистических стран. В 1958 году завершающим этапом благоустройства сквера перед зданием тогдашнего горсовета и горисполкома стала установка большого фонтана, состоящего из круглого гранитного бассейна и чугунных чаш, стекая по которым струи воды образуют красивый водяной шатер. Сама композиция фонтана напоминает о чем-то древнем и вечном.

Площадь и сквер получили имя Дзержинского не случайно. Известный советский партийный и государственный деятель, участник польского и российского революционного движения в годы революции и Гражданской войны возглавлял Всероссийскую чрезвычайную комиссию (ВЧК). Под его руководством был разоблачен англичанин Локкард, готовивший государственный переворот, пойманы английский шпион и организатор диверсий Сидней Рейли и террорист Борис Савинков, блестяще проведена операция «Трест». Были и расстрелы, без которых не обходится ни одна гражданская война. Это хорошо известные факты. Но как-то позабылось, что с 1921 года Феликс Эдмундович был наркомом путей сообщения, а с 1924 года – председателем Всероссийского Совета Народного Хозяйства (ВСНХ). То есть он непосредственно руководил восстановлением экономики и транспорта огромной страны, разоренной Гражданской войной.

Ф.И. Дзержинский

И для Омска «Железный Феликс» не чужой. Он был не проездом, как Столыпин или Луначарский, а с 10 января по 4 марта 1922 года работал в Омске в качестве уполномоченного Совета Труда и Обороны по решению вопросов, связанных с вывозом хлеба в Центральную Россию и налаживанием работы топливных и железнодорожных органов. Об этом много лет напоминала мемориальная доска на фасаде Омского железнодорожного вокзала.

Многие омичи до сих пор помнят большую картину в зале ожидания вокзала - «Ф.Э. Дзержинский на восстановлении Омской железной дороги», которую в 1952 году маслом на холсте выполнил неоднократный участник республиканских и областных выставок омский художник Петр Мухин.

Комплексная комиссия ЦК РКП(б) и правительства, прибывшая в Омск в составе 40 человек, получила название Экспедиции Дзержинского. Она размещалась не в гостинице, а прямо в вагонах поезда Наркома пути №387/П, остановившегося на ветке городского железнодорожного вокзала. На этом месте сейчас разбит сквер им. 30-летия ВЛКСМ. А рядом, в большом, только что построенном здании Управления Омской железной дороги (пр. Маркса, 35), находился Сибирский округ путей сообщения (СибОПС), который, несмотря на раздутые штаты, с управлением Сибирской стальной магистралью не справлялся.

Из-за этого в 1921 году дорога была практически парализована. Молодая советская бюрократия превзошла царскую по всем статьям: СибОПС, имея телефонную связь и 80 курьеров, не обеспечивал связи даже со своими отделами, находящимися в этом же здании. Так линейный отдел получал распоряжения не ранее, чем на восьмой день! А корреспонденция из СибОПС в Экспедицию Дзержинского доставлялась через 18-20 часов.

Ф.И. Дзержинский в Омске (с картины омского художника П.Мухина)

Не лучше обстояло дело с системой оплаты труда. Так за 8 месяцев 1921 года она менялась трижды, а с 1 января 1922 года была введена четвертая. Новые тарифы не увязывались с интенсивностью и производительностью труда, что противоречило идеям Новой экономической политики (НЭП). Долг по зарплате вырос до астрономических сумм. В связи с этим и уменьшением пайков, летом 1921 года железнодорожники стали уходить в село на полевые работы на поденный труд, где однодневный заработок превышал месячную зарплату транспортного рабочего. Невыходы на работу на многих участках достигали 60%.

Затрудняли работу тиф и холера, которые распространялись по Транссибу в 1921-1922 годах. И это, в первую очередь, угрожало жизни железнодорожников. Обстановка осложнялась потоком беженцев и переселенцев с голодающего Поволжья. А им навстречу с востока двигалась не менее внушительная толпа реэвакуированных. Вагонов катастрофически не хватало, но в то же время, на станции «Омск» 300 вагонов были заняты под жилье.

Не менее острой была и политическая обстановка. Часть железнодорожников, недовольных сложившимися порядками, вступила в ряды контрреволюционной организации Незнамова и Базарова, которые провозгласили лозунг «Автономная Сибирь». Члены этой организации грабили заготовительные конторы и склады, обворовывали кассы советских учреждений. В Омске для организации собирал деньги некий «комитет самозащиты». Одним из методов диверсий было подбрасывание в паровозные топки взрывчатых веществ.

С другой стороны, в Сибири процветал так называемый «красный бандитизм». В рядах «красных бандитов» состояли некоторые бывшие партизанские командиры. Недовольные НЭПом и развитием мелкобуржуазных отношений, они требовали продолжения гражданской войны по искоренению «недобитой контры» - бывших царских офицеров и инженеров. Они самолично чинили расправы, считая, что они и есть Советская власть.

Дзержинский отмечал, что «Сибирский транспорт представлял полную противоположность НЭПу, отличаясь бесхозяйственностью и бессистемностью ведения хозяйства, безотчетностью и бесконтрольностью в расходовании средств и топлива». На Омском железнодорожном узле хищения были наибольшими – здесь разворовывалось до 900 пудов топлива в сутки.

С приездом Дзержинского в Омск началась серьезная борьба по искоренению взяточничества и служебных злоупотреблений на транспорте. Нарком транспорта писал: «Взяточничеством создаются условия, при которых живет масса паразитов …» 21 января 1922 года нарком обратился с воззванием к железнодорожникам: «Вечное позорище царской России – система откупа, лихоимства и взяточничества свила себе прочное гнездо в наиболее чувствительной области нашего хозяйственного организма – в железнодорожном хозяйстве …. Где бы негодяй ни сидел: в кабинете ли за зеленым столом, или в сторожевой будке, - он будет извлечен и предстанет перед судом Революционного трибунала …»

Сегодня для нас эти проблемы по-прежнему актуальны. Недаром один вице-губернатор находится под следствием, а министр в бегах. Кстати, ранее они оба работали в мэрии.

В этих тяжелых условиях Экспедиции менее чем за два месяца (!) удалось навести порядок на железной дороге и в снабжении топливом. И если бы руководитель такого уровня как Дзержинский работал бы в сфере управления городом и областью, то в Омске уже давно был бы наведен порядок в городских пассажирских перевозках, мы бы ездили в комфортных вагонах метро и пользовались новым аэропортом «Федоровка». А коммунальный беспредел и архитектурно-строительный шабаш были бы немедленно остановлены. И Омская крепость уже принимала бы туристов со всего света.

Но чтобы такие волевые, грамотные, целеустремленные и государственно мыслящие руководители не появились в Омском Прииртышье, необходимо вытравить народную память о Дзержинском. Об этом говорят следующие факты. Мало того, что исчезла мемориальная доска, выдающемуся государственному деятелю, более месяца проработавшему в нашем городе, ему почему-то не нашлось места среди 4 тысяч персоналий, собранных в биографическом томе «Омск в лицах» Энциклопедии города Омска.

Несколько лет назад Площадь Дзержинского переименовали в Площадь Победы. Судя по электронной карте 2ГИС, от нее остался только адрес дома «на горе» - «ул. Площадь Дзержинского, 1». А теперь, с ловкой подачи словоохотливого коренного омича, стремящегося втиснуться в славный ряд Почетных граждан города Омска, намереваются переименовать одноименный сквер в обезличенное «Ветеранов». Кстати, самих ветеранов наверняка никто спрашивать и не будет: никуда не денутся – привыкнут.

Место под новогоднюю елку

Зато в старом сквере с новым названием планируют установить городскую новогоднюю елку как градостроительный объект. Новое название – новый функционал. Под нее уже втихаря зачистили часть сквера – осваивать бюджетные средства на вырубку деревьев всегда легче, чем высаживать новые. ВООПИиК по этому поводу уже выразил свой протест.

Возвращаясь к Дзержинскому, следует отметить, что жизнь этого выдающегося человека оборвалась трагически. Председатель ВСНХ, восстанавливая и развивая промышленность, опирался на старые кадры грамотных специалистов, что шло вразрез со сталинской порочной практикой искоренения всех бывших старорежимных управленцев. Как мог Дзержинский оберегал их от расправы. За это он был подвергнут критике на июльском Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в 1926 году. Выступая с трибуны 20 июля, Феликс Эдмундович сказал: «Моя сила заключается в чем? Я не щажу себя никогда… Я никогда не кривлю своей душой; если я вижу, что у нас непорядки, я со всей силой обрушиваюсь на них …»

В тот же день – ровно 88 лет назад – выдающегося государственного деятеля не стало – не выдержало сердце. А следом по стране прокатились репрессии в отношении специалистов «из бывших» – Дело промпартии, Шахтинское дело и т.п. – защищать их было уже некому. И если бы не внезапная смерть, его наверняка ждала бы печальная участь соратников по партии: Бухарина, Зиновьева, Каменева и др.

Имя Дзержинского должно остаться в народной памяти как образцового руководителя государственного масштаба, каких в сегодняшней власти практически нет. И этому способствует сквер его имени, к которому привыкло уже не одно поколение омичей.

Фонтан в сквере им. Дзержинского

Владимир Панасенков

(современные фото автора)