Известный омский адвокат комментирует по просьбе «БК» громкие дела его подзащитных – бывшего вице-спикера Горсовета Мамонтова и депутата ЗС Шушубаева.

– Андрей Евгеньевич, «БК» уже писал про квартиру четы Мамонтовых в Германии, которую Куйбышевский суд решил изъять в пользу государства. А вы поставили под сомнение возможность для прокуратуры исполнения этого решения. Можно поподробнее?

– Сразу скажу, что не являюсь специалистом в области международного права, а это вопрос именно из этой области. В связи с чем нижеизложенное – мои рассуждения, но не утверждения. Основаны они на изучении этого вопроса совместно с моей коллегой Юлией Кайзер и на мнении знакомых московских специалистов в международном праве.

Мы считаем, что этот спор вообще был не подсуден российскому суду, т.к. спорное имущество (квартира), об изъятии которой в доход российского государства бился прокурор, находится на территории иностранного государства Германии. Очевидно, что удовлетворение требований прокурора влечет прекращение права собственности ответчиков и возникновение права собственности РФ на данное имущество. Вот только реализовать это право в реальности в Дюссельдорфе не получится на основании решения Куйбышевского районного суда г. Омска, потому что, не сочтите только это неуважением к суду, там это решение не более чем бумага формата А4.

– Грубо говоря, для Европы Куйбышевский райсуд Омска – это не Лондонский Высокий суд с обязательностью его судебных решений?

– Все правильно. Потому как мы в другой стране находимся. И между Российской Федерацией и Германией отсутствует соглашение по определению международной подсудности, в том числе по спорам с недвижимым имуществом, расположенным на территории того или иного государства. Поэтому следует руководствоваться процессуальным законом того государства, который этот спорный вопрос регулирует. В данном случае именно Гражданское процессуальное уложение Германии устанавливает правило, что иски по имущественным требованиям к лицу, не имеющему места жительства в стране, подсудны суду, в округе которого находятся имущество этого лица. Это именно наш случай.

– Значит, отбирать у Мамонтова квартиру должен немецкий суд, а не наш Куйбышевский?

– Вот именно, законодательство Германии определяет международную подсудность настоящего спора как юрисдикцию суда Германии.

В ходе рассмотрения дела мы заявляли ходатайство о прекращении производства по делу в связи с его неподсудностью российскому суду. Получили ожидаемый отказ. Но теперь легитимировать это решение через судебную систему Германии будет крайне проблематично. Германский суд будет рассматривать такое решение, как нарушение правопорядка, т.к. спор об имуществе, находящемся на территории Германии, разрешен судом другого государства при том, что в ходе рассмотрения дела ответчик ставил вопрос о его неподсудности российскому суду.

Могу ошибаться, но мне показалось, что суд ждал от истца изменения предмета требования. Но вы же знаете, насколько бывают непреклонны люди из прокуратуры.

– Андрей Евгеньевич, кроме Мамонтова, как нам известно, вы ведете еще одно громкое дело, связанное с именем депутата ЗС Хабулды Шушубаева. Как там события разворачиваются?

– Интенсивно. Допрашиваются свидетели... На очередном судебном заседании были исследованы последние тома дела. В 319 томе судом было озвучено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное в отношении Шушубаева 15 апреля 2013-го. Постановление это было вынесено именно по обстоятельствам, связанным с необоснованным возмещением НДС ЗАО «Корпорация «АГРО-ТРАСТ», по которым моему подзащитному было впоследствии предъявлено обвинение, являющееся предметом рассмотрения в настоящее время в суде. Следователь СУ СК РФ по Омской области пришел к обоснованному мнению, что в действиях Хабулды Шушубаева отсутствует состав преступления.

– Ну и чем же тогда этот документ из более чем трехсоттомного дела примечателен?

– Да тем, что его присутствие в деле освобождает моего подзащитного от уголовного преследования по обвинению в налоговом мошенничестве. Это постановление находится на сегодняшний день в законной силе. Его никто не отменял. Исследовать осталось буквально несколько томов. Но нам прекрасно известно их содержание. Мало того, в свое время при изучении уголовного дела все его тома без исключения вместе с описями были нами сфотографированы от корки до корки. Еще раз повторяю, отменяющего постановления в деле нет.

– И в чем же здесь фишка?

– В российском уголовном процессе много неоднозначного, возможного к различному толкованию. Но в этом вопросе закон конкретен. Если имеется неотмененное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, то обвинение по тем же обстоятельствам является однозначно незаконным, а уголовное преследование подлежит прекращению. И баста.

По изложенным причинам озвученное судом постановление следователя – большая проблема для прокуратуры и Следственного комитета. Это понимают они, но это понимаем и мы.

– Вы намекаете на то, что СК и прокурорские в сложившейся ситуации способны подбросить в дело нужную им бумагу?

– Они должны знать, что если вдруг по истечении почти пяти лет где-нибудь в ворохе архивных бумаг «случайно» найдется постановление об отмене постановления, находящегося в деле, то мы будем рассматривать это как преступление против правосудия, а лиц, чьи подписи будут в нем стоять, как совершивших уголовно наказуемое деяние.

– А зачем? Ради чего идти на подлог?

– Мы живем в сложное время, и то безграничное попустительство, которое сопровождает деятельность правоохранительных органов, к сожалению, не исключает ситуацию, при которой отдельные «горячие головы» могут захотеть попробовать исправить ошибку, фальсифицировав процессуальный документ.

Реагирование с нашей стороны последует адекватно ситуации. Если хотите, можете это рассматривать как предупреждение.