Председатель Облизбиркома ответил на вопросы журналистов на брифинге об итогах довыборов.

Он в частности прокомментировал жалобу на кандидата Арчибасова и случаи с отсутствием избирателей в списках. Кроме того, напомним, порассуждал о причинах низкой явки.

— Понятно, что всех журналистов больше интересуют жалобы и нарушения в кампании. Это обычная история. А жаль. Поэтому когда мы почти пребываем в шоке, видя, что явка в 11%, то я, друзья мои, отношу это и к вам тоже. Сколько в прессе ни говорим, ничего потом в эфире кроме жевания вопросов о нарушениях не выходит. Потом мы говорим, что информированность слабая, Игорь Геннадьевич Басов вон собрался сегодня проводить у СКК митинг с требованием против того, чтобы выборы были засекречены. И он мой давний товарищ, и он молодец, правильно делает, что протестует, потому что по большому счёту у нас возможность была не очень велика, финансы ограничены. Понятно, это дополнительные выборы, территория суженная, информационная повестка дня забита другим, очень трудно ограничить дом от следующего дома, мол, здесь выборов нет, а здесь есть.

Мы очень рассчитывали на СМИ, которые я с грустью читаю.

— Как прокомментируете ситуацию с так называемой «яичной» лотереей Арчибасова? Говорят, что жалоба была подана на неё во столько-то, потом меры были приняты к концу дня, когда, как говорится, дело уже было сделано?

— Да, одна жалоба касалась агитационных материалов, которые приписывали кандидату Арчибасову, мы все видели ролики, которые крутил через каждые пять минут «Первый городской телеканал», но действия представителей газеты «Ва-банкъ» не говорили о том, что к ним имеет отношение сам кандидат Арчибасов. Мы видим там, что какие-то граждане показывают прикреплённые бумажки, одна законная, другая тоже законная, но не в этот день, кто их вместе соединил — трудно сказать. То ли те, кто был заинтересован, чтобы этот ролик показывался, то ли это была инициатива каких-то общественников, которые так «любят» этого кандидата, что решили их соединить. То ли это вообще случайность. Это требует серьёзного разбирательства. Опросов, допросов и так далее.

По этому поводу у комиссии есть единственное полномочие, оно определено статьёй 56-й закона, мы направляем материалы на проверку в правоохранительные органы, которые и должны будут провести проверку. И выявить, имеет ли к этому какое-то отношение кандидат Арчибасов. Только в случае умышленных подобных действий это имеет какое-то юридическое значение. Будут выводы сделаны — материалы поступят, и мы их безусловно обнародуем. И тогда все остальные участники избирательного процесса могут принимать какие-то решения. Обжаловать результат и так далее.

Мы не имеем полномочий опрашивать, допрашивать, светить фонарём в глаза. Ничего. Для этого есть официальные органы. У них свои сроки. Как это может повлиять на результаты? Есть сроки и тянуть больше чем до среды Горизбирком не мог. Элла Александровна Памфилова, например, настойчиво предлагает комиссиям не торопиться объявлять о результатах выборов, дать возможность всем пожаловаться, рассмотреть жалобы. Но, конечно, если есть очевидные вещи, требующие правовой оценки, то комиссии сами рассматривают. Если рукотворный детектив — а тут уже очевидно рукотворный детектив, — то конечно, комиссия не может, впечатлившись, просто отменить выборы в этом округе.

Суд примет решение, если установит, что нарушение могло повлиять на итоги так, что невозможно установить волеизъявление избирателей.

— Где-то на местных выборах на этот раз победил представитель Казачьей партии. Это интересно. А где это произошло конкретно?

— Подробно я так не забирался, позже сможем вам ответить. Но вообще скажу так: Кушнарёв говорил, что на селе нет у нас партий, есть люди, которые друг друга знают. А к какой партии он приписался и почему, — это у него надо спрашивать. Его соседи воспринимают не как члена партии, а как доброго или плохого соседа, который славен какими-то делами. То есть, эта партийная окраска скорее нужна для городов.

— Я был свидетелем, как избирательница пришла на участок, и её не оказалось в списке. Только по звонку куда-то в руководство комиссии ей дали написать заявление, включили в дополнительные списки и дали проголосовать. Она уже ушла с участка — её догнали бегом и вернули с полдороги. Много ли было таких случаев в этот раз?

— Нам такие жалобы на этот раз не поступали, но такие случаи бывают. Это вообще проблема — достоверности списков. Она техническая. И я был бы рад, что с этим всё лучше и лучше, но вынужден, увы, буду констатировать, что некоторое время списки будут ухудшаться. По причинам, никак от нас не зависящим. Откуда они вообще берутся? Это живая история, существует целый регистр, этим занимается большой штат работников. Мы формируем списки исходя из информации органов, регистрирующих граждан и их акты гражданского состояния. Прописался человек, выписался, умер, родился, женился и сменил фамилию… Всю эту информацию мы не придумываем.

И эта свистопляска зачастую из-за того, что работа с базами ещё недостаточно отлажена, человек может жить здесь, а потом сказать: «Хочу жить в Саратове». И он отсюда уехал и там зарегистрировался. И саратовское УЭМ должно прислать информацию, что он теперь там. А здесь его нужно снять. Даже если оно прислало, всё равно есть какой-то период, когда двойная регистрация. И бывают случаи со смертями, это просто катастрофа: «А вот мой дедушка давно умер, а он ещё в списках. За него кто-то проголосовал! Жульничество!»

Раньше нам давал тут же информацию ЗАГС наш местный. И мы тут же изменяли списки. Мы гонялись за этими «мёртвыми душами», чтобы не дай бог. Сейчас их может оказаться вполне приличное количество, потому что информация теперь к нам приходит через налоговую!