Себестоимость одного «угольного» киловатта обходится энергетикам 20 копеек, продают они его за 2,60 руб., при этом регулярно отключают фильтры.

В прошлом году, почти месяц тому назад, я был на экскурсии на ТЭЦ-4. Энергетики приглашали журналистов, блогеров и эко-активистов. Честно говоря, виноват, затянул с отчетом, но не жалею. За месяц сумел собрать дополнительную информацию и получить ответы на некоторые вопросы, оставшиеся после посещения ТЭЦ.

Итак, во время экскурсии менеджеры ТЭЦ-4 рассказали нам о предприятии. Приведу немного общей информации. На ТЭЦ-4 имеется шесть котлов, один из которых газовый, остальные — угольные. Причем топятся они (как и котлы ТЭЦ-5) экибастузским углем с самой большой золистостью, которая только бывает, — 42%. Соответственно, ТЭЦ-4 и ТЭЦ-5 занимают первые места среди всех промышленных предприятий Омска по количеству выбросов в атмосферу.

Ежегодно в воздух города вылетают многие тонны золы. Конечно, котлы оборудованы системами очистки. Однако они не задерживают все 100% выбросов. Официальная цифра — 98% с каким-то десятыми. Тем не менее, остающиеся 2% (или чуть меньше) — это многие тонны продуктов сгорания угля, которые поднимаются в воздух.

Только по официальным данным, ТЭЦ-4 без всяких аварий и ЧП в течение года выбрасывает из своих труб 23,7 тысячи тонн золы, 18 тысяч тонн диоксида серы, 9, 5 тысячи тонн диоксида азота, 1,5 тысячи тонн оксида азота, 1,4 тысячи тонн оксида углерода и много чего еще «по мелочи».

Про само мероприятие. Нас встретили достаточно доброжелательно, провели по одному цеху, оборудование в котором явно подуставшее, чуть ли не советское. Выглядит так, что мне показалось: за последние десятилетия прогресс этого оборудования не касался.

Потом нам показали турбинный цех, который готовится к реконструкции, и гордость ТЭЦ-4 — обновленную аппаратную управления.

Примечание. Последнюю фотографию почему-то делать было нельзя.

Потом было самое главное: вопросы и ответы на них.

Что выяснилось? ТЭЦ-4 входит в ТГК-11, ТГК-11 входит в «Интер-РАО», и они сейчас все хором ждут от государства денег на реконструкцию в рамках Майских указов президента и ФЗ № 195.

На мой взгляд, позиция руководства корпорации далеко не однозначная. Мало того, что в тарифе есть «инвестиционная составляющая», а сам тариф достаточно велик, теперь еще из наших налогов возьмут 6 миллиардов и отдадут энергетикам на реконструкцию. То есть получается, что за эту реконструкцию мы платим дважды: и когда нам начисляют тариф, и когда с нас берут налоги. Ну, да бог с ним. Это — не наши решения, и не нам их обсуждать.

Самые интересные вопросы на брифинге с менеджерами ТЭЦ-4 касались экологии, однако прямых ответов я получить не смог. Только с помощью уточняющих вопросов удалось более или менее прояснить ситуацию.

На ТЭЦ-4 стоят электронные фильтры, которые магнитным способом и улавливают 98 с лишним процентов тех веществ, которые образуются после сгорания угля и попадают в дымоходы. Этими фильтрами энергетики хвалились, когда вводили их в строй, на их запуске был профессор Сергей Костарев, говорил про них много хорошего.

Однако есть большое «но».

Угольные котлы в начале работы разжигаются мазутом. Заливается мазут, поджигается, в него начинают подмешивать уголь… Установочное время розжига котла — 3 часа 45 минут. (Но, как говорится в некоторых источниках, имеющихся в свободном доступе, время розжига может растягиваться и до 6-7 часов). Так вот, в период розжига система фильтрации на всей ТЭЦ-4 не работает. Частицы сгоревшего мазута не улавливаются электронными фильтрами, и на предприятии приняли самое простое решение: пока горит мазут, фильтры вообще выключаются.

То есть от 3 часов 45 минут (по словам менеджеров ТЭЦ-4) до 6-7 часов (по данным из интернета) вся ТЭЦ-4 работает без фильтров. Причем не очищается не только дым, который образуется в том котле, который разжигают, но и выбросы от всех котлов.

Фото. ТЭЦ-5 в процессе розжига.

Как часто это происходит? Каждый котел как минимум раз в год останавливается на техобслуживание. Кроме того, все шесть котлов ТЭЦ задействуются только в период пиковых нагрузок по теплу или электроэнергии. В остальное время часть котлов останавливается. То есть корректно говорить о том, что около 20 раз в год происходит пуск одного из котлов. Дальше — банальная арифметика, умножаем 3 часа 45 минут на 20. (И это — если берем минимальные цифры). Получаем, что как минимум 75 часов в год ТЭЦ-4 работает вообще без фильтрации выбросов. И, поскольку фильтры выключаются в период пережигания мазута, становится понятно, откуда в том районе стойкий запах гари.

Еще один важный вопрос — по поводу взаимодействия с местными органами власти. Помните историю в начале октября, когда над всеми Нефтяниками висел плотный дым, а чиновники говорили что-то про «дачников, сжигающих ботву»? Мой собеседник из министерства природных ресурсов сказал буквально следующее: смог над Советским округом — это следствие стечения нескольких обстоятельств. Да, осенью и на дачах, и в частном секторе сжигают растительные остатки. Да, в это время уже топят печки. Но никакие дачники при всем желании не смогут добиться такой плотности смога.

С периодом «огородного дыма» совпало то, что по заранее утвержденному плану подготовки к отопительному сезону именно в это время должен был происходить запуск одного или нескольких котлов на ТЭЦ-4. Значит, фильтры были отключены.

На все это наложились так называемые «неблагоприятные метеоусловия» (НМУ), когда нет ветра, когда все, что поднимается в воздух, никуда не уносится и оседает в приземные слои атмосферы.

Фото 04. ТЭЦ 4 запускает котлы перед отопительным сезоном в период НМУ.

И тут очень ярко проявился кризис взаимопонимания. Оказалось, что энергетики не готовы хоть как-то менять свои планы в зависимости от НМУ. Им что буря, что штиль — они всегда будут шарашить из своей трубы ровно столько, сколько им нужно, вообще не заботясь о том, как это влияет на город. Скорее всего, именно из-за этого ТГК-11 не подписала меморандум с министерством природных ресурсов, ведь часть этого меморандума — как раз принципы взаимодействия в рамках НМУ. То есть подписание договора предполагает, что предприятие будет хоть как-то реагировать на обращения в таких ситуациях.

В общем, в ходе экскурсии удалось выяснить, что как минимум 75 часов в год ТЭЦ-4 работает без использования фильтров. Конечно, энергетики своим «упрощением» технологии запуска котлов сами себя загнали в ловушку. Когда это предприятие в соответствие с ФЗ № 219 заставят поставить датчики, замеряющие уровень выбросов на самих трубах, каждый такой запуск котла будет фиксироваться, и за них будут прилетать штрафы.

После экскурсии на ТЭЦ-4 я думал, что, может быть, зря напрягаюсь, и просто нет другой технологии, что иначе разжигать котлы никак нельзя? Да, плохо, да, нужно бы договариваться, чтобы энергетики не шарашили без фильтров во время НМУ, но больше ничего не придумать…

Но через некоторое время после экскурсии я попал на проходившее в декабре заседание Экспертного совета при губернаторе Омской области, которое вел Председатель Российского экологического общества (РЭО) Рашид Исмаилов. После протокольной части я пообщался в кулуарах с академиком РИА Евгением Геннадьевичем Гашо. Этот человек считается одним из самых знающих в сфере энергетики в России. Он — член общественной палаты Москвы, член межкомиссионной группы по экологии. На мой вопрос: «Есть ли технологии, которые позволят уйти от отключения фильтров в момент розжига котлов и, соответственно, бешеного количества выбросов в эти периоды?» — Он ответил, что технологии и технические решения есть, причем их целый спектр, от перевода розжига с мазута на газ до повышения принудительной подачи кислорода при пережигании мазута.

В пример Евгений Геннадьевич Гашо привел Экибастузский энергоузел, где тот же высокозольный уголь, что у нас, пережигают до состояния отсутствия дыма вообще, даже «белого» (такого, как у нас в обычное время над ТЭЦ, когда работают фильтры).

Евгений Геннадьевич показал фотографии: после реконструкции в Экибастузе из труб выбрасывается прозрачный пар без взвеси каких бы то ни было твердых частиц. Это — результат более полного пережигания угля, что сокращает количество выбросов, поступающих к фильтрам. По мнению Евгения Геннадьевича, наши энергетики просто ленятся и не хотят вкладывать средства в реализацию Майских указов и вообще — в улучшение экологии региона. И, по-хорошему, нашим властям нужно просто не выдавать нашим энергетикам в 2023 году так называемое комплексное экологическое разрешение (КЭР). Технологии есть, технические возможности есть, денег наши энергетики получают достаточно и в рамках тарифов. По подсчетам Гашо, стоимость одного «угольного» киловатта — не больше 20 копеек, а продают его они за 2 рубля 60 копеек или даже за 2 рубля 80 копеек. По мнению Евгения Геннадьевича, при таких сверхприбылях еще и требовать средства из бюджета — это похоже на беспардонное ограбление региона.

Вот, собственно, все выводы после экскурсии на ТЭЦ-4. Угольная энергетика — это «золотое дно», ТГК-11 пользуется своим монопольным положением и не особо думает о завтрашнем дне.

А уже пора.

Орис Брут