Следствие считает, что глава омского УФССП «крышевал» скандальную бизнес-леди.

Сегодня в Центральном райсуде бывшего главного пристава Владимира Витрука принялись судить по статье «злоупотребление должностными полномочиями». Напомним, до 10 лет тюрьмы должностному лицу в отставке светит за тесную связь с небезызвестной экс-снохой губернатора Полежаева. Обвинение считает, что он буквально по звонку дамы совершал поистине рыцарские подвиги по долгу службы: активно притормаживал работу своих подчиненных по ее многочисленным исполнительным производствам на несколько миллионов рублей. 

Сегодня были приглашены двое из тех самых подчиненных, которым «посчастливилось» иметь дело с погрязшей в долгах и судебных тяжбах бизнес-вумен. Первым за трибуну прошел старший судебный пристав отдела судебных приставов по ЦАО. Несмотря на достаточно высокое положение, было видно, что он слишком обеспокоен и не приучен давать показания, что сделало его не самым ценным свидетелем обвинения. На его взгляд, работа с должницей велась слишком давно, хотя он признал, что с начала работы УФССП по Омской области с этим непростым делом не прошло еще и пары лет. Правда, по запросу прокурора отметил, что по нормативам на одно дело отводится до двух месяцев.

Поначалу, как отметил свидетель, работа шла своим чередом:

— Среди мер — арест счета, а также пенсии, запрет на выезд за границу. Кроме того, наложили запрет на регистрационную деятельность одной второй доли квартиры. Взыскатели еще обращались в суд с обращением взыскания на имущество, — перечислил сотрудник УФССП.

Однако участников процесса больше всего интересовали сами контакты приставов с Полежаевой. Несмотря на то, что сам глава отдела нечасто сам участвует во встречах с должниками, этот случай в том числе и с этой точки зрения оказался примечателен. 

— В 2018 году как минимум два раза выходили по месту ее жительства. В первый раз пристав Викторова и приставы по ПДС к ней не попали — она не открыла дверь, хотя была в квартире. Витрук меня спрашивал, мои ли приставы работают там, и я уточнил для него. Он сказал, если не могут попасть, то надо уходить с адреса, — рассказал самое «лакомое» свидетель.

Следующая попытка, со слов свидетеля, была парой месяцев позже. Притом «отмашку» дал именно Витрук, сообщив, что Полежаева будет ждать по известному адресу и выдаст часть имущества. Условие было поставлено одно — оценить отобранное не более чем в 200 тысяч и позволить ей выкупить ценности самой. В итоге, она на пару недель лишилась четырех телевизоров, компьютера, стиральной машинки. На провокационный вопрос о том, можно ли было брать что-то еще, представитель УФССП внятного ответа не дал. В нарушение традиций описывать имущество в тот раз вместе с приставом, ведущим дело, вышел сам.

Ну, а в итоге разборки с недовольными кредиторами продолжаются, как мы знаем, по сей день. Правда, любопытно, как эти обстоятельства интерпретирует сама Полежаева, которую ожидают допросить в суде в скором времени.

Пока же своими формулировками он привлек внимание участников процесса к несколько вторичному вопросу — каковы права пристава, оказывающегося у запертой двери «неконтактного» клиента. По его неуверенным высказываниям складывалось ощущение, что никаких, и таким образом должник может спокойно жить при своих ценностях годами. Может, до указаний сверху…

— Тут же налицо противодействие деятельности! Что вам полагается делать в таких случаях? Вы что, должны еще и заранее уведомлять должника о визите? 

— Чтобы он успел все припрятать! — наперебой изумлялись порядкам в УФССП судья и представитель гособвинения.

Правда, оказалось, что на предварительном следствии глава отдела судебных приставов по ЦАО был не так скромен, признав факт прямых указаний сомнительного свойства от начальства. Возможно, этому посодействовала предъявленная запись разговора между ним и Витруком в тот злополучный день выхода на квартиру к Полежаевой, 22 марта 2018.

Более «живой» и твердой в своих показаниях оказалась его подчиненная, девушка 25 лет от роду, которая и проявила не оцененную по достоинству инициативу. Правда, по факту она сказала мало, зачастую делая оговорки о слишком большом сроке давности. 

— Со слов взыскателей, с которыми она работала раньше, мы узнали, где она живет и выехали с ними и двумя приставами по ПДС на адрес. Я постучалась. Мне ответила, как я думаю, Полежаева, что ей надо одеться. Разговор на этом прервался. Я еще минут 20 подождала, а потом мне позвонил мой непосредственный начальник и сказал возвращаться в отдел, — дополнила картину пристав.

Правда, девушка несколько заплутала в своем видении ситуации на этапе уточнений о том, кто кому и какие давал указания — звучало ли ограничение по сумме при аресте имущества, знает ли она об участии Витрука. Да так прочно, что прокурор вспылила и попыталась «активизировать» память свидетельницы повышением тона. Это вполне можно было признать давлением на свидетеля, что и заметил адвокат обвиняемого. Градус пришлось снизить, а несколько смущенная таким положением дел девушка напоследок предпочла заметить следующее:

— Я не боялась санкций от Витрука, но понимала, что просто так меня бы не вернули с адреса. Это производство было проблемным, так как я привыкла делать свою работу по совести, а не как мне указали.

В допрос вмешался и сам обвиняемый, уточнив детали — была ли пристав в то время в форме и на какой адрес она высылала уведомление об открытии исполнительного производства. Ответ та конечно же дала, но одарила бывшего главного пристава взглядом, полным укора, тон ее также не сулил ничего благожелательного. 

Евгений Куприенко