Считается, что трое братьев провели в Омске и за его пределами незаконных финопераций на сумму свыше миллиарда.

В Кировском райсуде наконец подходит к завершению «уголовная эпопея», основными действующими лицами которой выступают три брата Кролевца — экс-кандидат в депутаты ОГС и глава холдинга «Юрикон» Василий, его партнер по бизнесу и руководитель нескольких фирм Иван, а также «непубличный» житель Полтавки Алексей. Напомним, членов одного семейства обвиняют в организации преступного сообщества с целью наладить заработок на противозаконных банковских операциях. Общая сумма махинаций, как считает следствие, превышает миллиард рублей, схема действовала 4,5 года и охватывала 43 якобы фиктивных фирмы, притом сеть контрагентов была гораздо шире — в деле фигурирует более 1970 таковых.

Основной линией защиты, отметим, является указание на реальность всех и каждой в отдельности сделок, по которым проходили оплаты.

Кролевцам, впрочем как и их процессуальному визави, на сей раз была предоставлена возможность дополнить картину уголовного дела указаниями на те или иные значимые обстоятельства.
Не желая откладывать в долгий ящик, первым за трибуну вновь проследовал старший брат, который считается организатором «семейного ОПГ», Василий. Напомним, в прошлый раз он максимально полно развернул версию о причастности к махинациям, если таковые и были, основного бизнес-партнера их холдинга «Юрикон» Вагифа Гусейнова. Вместе с тем, он показал себя эдакой «бедной овечкой», самостоятельность которой в бизнес-среде была очень и очень мала. Теперь он пожелал исправить это впечатление.

— Хотелось бы ограничить сторону обвинения от необоснованных фантазий, — объяснил свой маневр фигурант уголовного дела.

Тем не менее, стартовал он с фактически тех же самых умозрительных заключений, которые конечно самому фигуранту УД не вредят, но и «обелить» в глазах судьи Семена Павленко вряд ли могут:

— Какими силами исполнялись контракты, меня спрашивали — людей мы в производственных цехах нанимали. То есть силы были наши, даже несмотря на то, что зарплату получали у генподрядчика. Наш интерес был при работе на производстве в получении опыта. Да, прибыль мы чаще получали сами «натурой» — оплатой материалов иногда предоставляли нам производственные помещения, — пояснил он.

Что же касается статуса сотрудников, то он действительно в понимании Василия Кролевца формировался исходя из принципов экономии ресурсов.

— В те годы оформлять было рабочую силу не обязательно в штат, что было выгодно нам. Многие люди уже закреплялись у нас после того как показывали, что действительно могут быть полезны. А пробовали свои силы вне штата. Может, по нынешним временам это какое-то нарушение трудового кодекса, но уж точно никак не влечет к выводу о незаконной банковской деятельности, — заверил с трибуны Кролевец-старший.

— Нам же было невыгодно все оборудование на себя регистрировать, но это не значит, что все можно трактовать так, как того нужно гособвинителю! Особенно это касалось «Юрикона», который оказывал совсем иные услуги и был переведен на «упрощенку». До 90% ресурсов мы получали, прибегая к поддержке инвесторов: чаще всего им доверяли отгрузку, отсюда и отчисления на их счета — подытожил свою мысль все еще действующий предприниматель.

Следующий час он чуть ли не наперечет пытался припомнить, какие варианты сотрудничества успел реализовать с партнерами, ведь основная мысль защиты в том, что дело стоит прекратить из-за чудовищных упрощений в деле, где четко разграничены некий «принятый абсолют» ведения бизнеса, а все остальное подсудно.

Так, с уфимцами «Норма-112» предполагался договор комиссии за продажу товара, поставленного Кролевцами — пожарных гидрантов, а также другого оборудования для пожарной безопасности. Правда, гарантом финансовых отношений между фирмами опять выступил вездесущий Гусейнов.

Обойти эту фигуру стороной вновь никак не вышло. Очередная порция «ценной информации», которая призвана помочь найти иного обвиняемого по текущему делу, заключалась в следующем:

— Нам вменяют оформление и получение большого количества кредитных карточек, но эта «прокрутка» была интересна именно кредитному кооперативу Гусейнова, чтобы продолжать существование на привлекаемые средства. Их ресурсы итак были велики тогда, поэтому вполне это объясняет простоту их порядков: чтобы элементарно не прогореть при интересе органов, они вынуждены регистрировать много компаний, на каждой была какая-то часть ресурсов, на одной не хранили.

Впрочем, он отказался обозначать, что привлечь стоит кого-то кроме Гусейнова, ведь сотрудники зачастую «возились» с товаром, который проходил через кредитный кооператив. Отсюда и пускание пыли в глаза.

Что же касается взаимного курсирования денег по десяткам компаний, то среди них Кролевец обратил внимание на электронные торговые площадки, которые вынуждены брать залоги, а в случае с отмененными или несостоявшимися сделками возвращают обратно при сохранении пресловутых процентов. Следствие же приписало их к незаконному доходу Кролевцов, который пока значится в объеме порядка 63 миллионов рублей. Небрежность следствия фигурант УД увидел и в наличии двух фирм с компонентом «Сириус» в названии: одна из них «гусейновская», тогда как подтверждение сделок с холдингом Кролевцов у второй имеется. Ошибочно, как считает омич, его с братьями обвиняют за сотрудничество с рядом управляющих организаций, которые «затесались» к ним в партнеры при реализации политической программы Василия Кролевца — проекте «Омские улицы», рассчитанном на привлечение избирателей путем заключения сделок на проведения ремонта подъездов и придомовых территорий.

Что же касается строительного дела, которое также стали постигать двое из трех братьев Кролевцов, то старший пояснил, что старался приобрести опыт на всех этапах такой работы — от подготовки проекта, которая велась с привлечением найденных им самим специалистов до получения статуса замглавы всего проекта. Ярким примером он назвал сделку по строительству теплоузлов.

— Там было 4 тепловых узла, каждый оценивался примерно по миллиону. Наш интерес был в том, чтобы заработать примерно по 50 тысяч на каждом, то есть речь шла о 200 тысячах. Вагиф нам тогда занял на исполнение, нам надо было, соответственно, закрывать контракты и погашать стоимость работ. Полученная прибыль от проекта могла идти как на погашение процентов, так и выдавалась наличными, сотни тысяч. Мы могли себе оставить и часть материалов, что потом также вело к прибыли. Формально то есть могло и не вести к прибыли, но по факту для нас оставалось достаточно ресурсов для развития. 

При поддержке своего брата Ивана, вновь «сыгравшего» за адвоката, Василий Кролевец «протолкнул» мысль о том, что добытая органами и проверенная экспертами бухгалтерская отчетность «Юрикона» могла принадлежать не столько фирме, сколько главбуху, чуть ли не втершейся в доверие к бизнесменам, Светлане Ровенской.

— Вполне эти базы могли быть ее, я точно знаю, что она оказывала людям Вагифа консультационные услуги. А мы тогда только поощряли самостоятельность наших сотрудников, — обреченно заметил он по этому поводу.

Завершился словесный поток обвиняемого в тяжком преступлении омича кратким анализом-претензией поведения следователей:

— Я пытался настаивать на том, чтобы у каждого контрагента, фигурировавшего в деле, запросили документы о сотрудничестве. Но что сделал следователь, получив мои прошения? Они даже толком не рассматривались! Как я заметил в конце концов, он от себя в общей сложности 30 запросов отправил, причем те, от которых не было результатов, не стал заносить — видимо, не хотел, чтобы засомневались в его компетентности. А только входящих платежей у нас насчитали 822, а в общей сложности 1970 контрагентов фигурируют в деле. Но по этой выборке в несколько десятков человек следствие смогло сделать вывод! О какой полноте расследования можно здесь говорить… 

Что же касается финальных маневров обвинения, то гособвинитель на процессе Ольга Гизе припомнила, что не смогла из-за громогласного скандала допросить Ивана Кролевца. Посему пришлось совершенно не готовому к этому предполагаемому «обналичнику» идти за ту же трибуну, отказавшись от «заманчивого» предложения судьи Семена Павленко не свидетельствовать против себя. Впрочем, оказалось, что от него было надо всего лишь подтвердить осознанность собственных довольно-таки крупных трат. Отметим, следствие как раз выдвигает версию о том, что заработанные нечестным путем деньги Кролевцы вкладывали в  дорогие приобретения — множество автомобилей, несколько квартир и некоторые другие довольно весомые траты.

Собственно, в случае с Иваном Кролевцом помощник окружного прокурора Гизе попросила его припомнить весь автопарк, а также уточнить, почему в семействе ни одно средство передвижения не задерживалось слишком долго, резонно предполагая, что множество сделок по купле-продаже нужны были как прикрытие. Как только эта линия стала заметна обвиняемому, он взял развязный тон, постоянно отсылая своего процессуального противника…к документам, которые были прямо у нее перед глазами. Выводы же в целом оценил как несостоятельные, выдавая в ответ на инсинуации дерзкие высказывания вроде «Мне всегда хотелось иметь обширный автопарк». 

При озвучивании вещественных доказательств вроде 16 печатей компаний из списка «подозрительных» для следствия, а также карточек и чеков он ничуть не дрогнул, но и отвечать напрямую о принадлежности этих предметов ему отвечать не стал, заметив, что по большому счету все эти элементы бизнес-активности ничего не доказывают.

Гораздо больше нервов потратили в текущем заседании Кролевцы при запросе суда о том, что не худо бы было оплатить судебные издержки после нескольких лет предварительного, а также уже почти года судебного следствия. Отметим, все адвокаты в деле — назначенные. Видимо, поэтому  Кролевцам было ничуть не зазорно заметить, что они такого блага не просили и лишь исполнили предписание закона, зачастую справляясь своими силами.

— На предварительном следствии был привлечен защитник Лябихов: в деле фигурирует постановление на сумму в 380 914 рублей. В судебном следствии с 2019 года по текущий день — 15 судебных заседаний в течение 2019 и 44 состоявшихся заседания в 2020-м — размер судебных издержек составляет 119 542 рубля 50 копеек. В настоящий момент общая сумма издержек составляет 500 457 рублей, — озвучил он требуемое с Алексея Кролевца, который настаивает, что занимается бизнесом отдельно от братьев и никогда не был с ними связан никак кроме родственных уз.

Соответственно, ни о какой готовности возместить указанную сумму он и не помышляет.

— Адвокат предоставлен государством по инициативе суда, соответственно, с этим не согласен. Я и не способен сейчас оплачивать адвоката по делу, навязанному мне гособвинителем. Мне нужно семью кормить, жена не работает, — подытожил он.

595 631 рубль потребовали от Василия Кролевца. Реакция была аналогичной. Защита Ивана Кролевца обошлась в общей сложности в 608 108,5 рубля. Таким образом, в глазах государства Кролевцы должны еще свыше 1,7 миллиона рублей  

Евгений Куприенко