В Кировском суде состоялось отложенное ранее заседание по делу экс-супругов — гаишника и судебного пристава, которые «развели» 13 человек на 20 млн рублей.

Отложенное ранее заседание по делу экс-гаишника Кучегуры и его экс-супруги — тоже бывшей, но судебным приставом — Юлии Весны, началось с места в карьер.

Судья Павленко быстро зачитал доходы Кучегуры за 2017-20гг.

Далее адвокаты со стороны защиты широкими мазками набросали перед судом картину заседания:

Сначала один допрашивает приглашенного свидетеля, врача-терапевта из филиала «Медицинской части № 1» федерального казенного учреждения здравоохранения МЧС- 55 Федеральной службы исполнения наказаний» Марченко Андрея Викторовича. Он должен будет поведать о скверном состоянии здоровья подсудимого Кучегуры — выписка из медкарты и анализы переданы суду для приобщения к делу.

Затем второй г-н адвокат допросит непосредственно саму Юлию Владимировну.

Судью и представителя прокуратуры «картина маслом» вполне устроила, а вот адвокат потерпевшихт Дмитрий Наумов решил было добавить пару «штрихов».

Перед тем, как начнется допрос свидетеля, хотелось бы задать несколько уточняющих вопросов по поводу доходов истца и приобщить ряд финансовых документов, подтверждающих платежеспособность доверителя.

Увы… Чтобы не нарушать порядок заседания, было решено отложить «на потом, в дополнениях».

К трибуне пригласили г-на Марченко, врача-терапевта МСЧ- 55 с сорокалетним стажем.

Что любопытно: пока шла речь об установочных данных — ФИО, место работы и проч — а так же на профессиональные темы: инфекционный эндокардит, операция на митральном клапане, перевод на инвалидность, прием препаратов, отсутствие нагрузок, какие последствия — вставляя через каждые два-три слова «как бы», тем не менее говорил достаточно спокойно и уверенно.

Адвокат:

— Должны ли такие больные стоять на учете?
— Подлежат диспансеризации, с периодическими осмотрами и курсами профилактики, и прочие. Обычный алгоритм при хронических заболеваниях.

— С учетом того, где вы работаете, тюремная медицина может предоставить объективное лечение в дальнейшем, если лицо будет находиться в изоляции от общества?

Пауза…

И тут у доктора случился м-м-м нервный массаж или почесуха? Он потирал друг о друга руки, мял лицо в общем и нос в частности, непроизвольно закрывая рот рукой во время ответа.

— Формально да, как бы тюремная медицина ничем не хуже, чем а-а-а грубо говоря на свободе. Если только методы обследования немножко затруднены, потому что… ну вот… высоко… как это называется… высокотехнологичных операций мы не производим. И по законодательству мы вправе обращаться в иные организации, которые могут оказать помощь, если э-э-э наша организация не сможет …. ну как бы вот ….необходимую помощь оказать осужденному. Вот…
Ффффу, ответил кое-как.

Адвокат:
— И последний вопрос.

Тут адвокат сам стал кружить, путать и запутываться:

— Это заболевание подпадает под постановление правительства, которые э-э-э ну достаточно … тех сердечных заболеваний, препятствующих нахождению под стражей, нахождению в местах лишения свободы, где, ну, по сути, постоянная медицинская помощь не всегда…

Опять «почесуха»:

— Формально не подпадает… для такой серьезной болезни прошло слишком мало времени как бы… и делать какие-либо прогнозы как бы…

— Но при усугублении вполне возможно может стать?

— Вполне возможно. Любая болезнь в течении времени может…

Потом еще несколько неприятных вопросов от г-на Наумова: работал ли он в должности врача-кардиолога, на основании каких медицинских документов он строит свои прогнозы, является ли его диагноз препятствием для прохождения службы в органах внутренних дел, для отбывания наказания и проч…

И доктор со стажем «освобожденно» удалился из зала.

Перед допросом экс-супруги «гаишника» Кучегуры Юлии Весны её адвокат вдруг решил «ограничить» присутствие журналиста БК55 в зале. Не удалось.

Как заметил судья Павленко — имеем право.

Кстати, не смотря на скромный макияж и хвостик, г-жа Весна выглядела весьма эффектно: плотные темные джинсы в обтяжку, замшевые ботильоны и закрытая белая блуза с пикантными разрезами на рукавах.

Не знаю уж, какие жуткие секреты должна была раскрыть во время допроса Юлия Весна, но показания практически ничем не отличались от предыдущих:

не была, не состояла, не участвовала, не привлекалась. Были женаты с 2008, развелись в 2020. Всех друзей и знакомых Кучегуры знает шапочно, с кем-то учились или жили когда-то рядом, здоровались, не более. Ни с какими просьбами и предложениями они к ней не обращались.

Рассказывая про одного из друзей бывшего мужа:
— Да, он приезжал к Алексею…

Осеклась и сама себя поправила:
— К Кучегуре…

Голосом примерной девочки объясняла, что некоторых из потерпевших знала чисто визуально, но никогда с ними не общалась. «О всей ситуации» узнала только в августе 2019 года, когда приехала к родителям. Туда же приехал один из потерпевших с женой и всё рассказал.

В Омск перевелась вслед за мужем в феврале 2017 года, у которого, после окончания академии МВД, «начался карьерный рост». Перед повышением в 2019 году прошла все тесты и проверки, в том числе и дважды на полиграфе.

Адвокат подчеркнуто уточнил, были ли там вопросы по коррупционной составляющей.
— Там блоком идет: употребление наркотических средств, алкоголя …. превышение должностных полномочий, злоупотребление служебным положением, получение каких-либо вознаграждений…

Естественно, она всё успешно прошла, поэтому с июня 2019 утвердили в новой должности. Рассказывая о своих новых служебных обязанностях, несколько раз подчеркнула, что «только организация и контроль», никаких судебных производств руководитель отдела не ведет.
— Процессами реализации ни в одной из должностей я не занималась…

На вопрос: может ли предоставить суду перечень своих полномочий с готовностью ответила:
— Да, конечно, должностные инструкции прописаны…

— Было, наверное, письмо…
— Да, рекомендательное письмо, когда аппарат управления направлял в центральный аппарат письмо по мне…

Адвокат зашел с другой стороны — вдруг кто не понял:
— … Вообще, может ли служба судебных приставов заниматься реализацией арестованного имущества? Могут ли судебные приставы влиять на цену торгового имущества и на порядок  проведения торгов?

Юлия Владимировна вывалила еще кучу информации. Если коротко:
— Служба судебных приставов именно к этому процессу никакого отношения не имеет. Существует отдельный отдел по реализации и розыску имущества должников, которые как раз и контролируют.....

— А находится ли данная организация в подчинении, хотя бы косвенном, службе судебных приставов?
— Нет, это поверенные Росимущества.

Ну кто бы сомневался! И «поспособствовать» в приобретении такого имущества она, конечно же, не могла.

Надо заметить, г-жа Весна «чесала», как по писанному, практически ни разу не запнувшись.

Хотя почему «как»? Один из потерпевших, присутствующий в зале, подсказал: распечатки, лежащие перед ней на трибуне, не что иное, как вопросы-ответы. И «глазки долу» она периодически опускает не из врожденной скромности, а просто проверяя, что дальше «по тексту». И текст этот, похоже, читан-перечитан и заучен практически наизусть.

Поэтому-то иногда адвокат еще не успевал проговорить вопрос, как Юлия Владимировна, торопясь и перебивая, уже выдавала ответ.

Все, что называется, шло ровно, по накатанной, как вдруг г-жа Весна вскинулась, проигнорировав мерную речь адвоката, как будто её ткнули шилом.

Обращаясь к потерпевшему — сидел на последней скамье рядом с адвокатом Наумовым — практически выкрикнула:
— А можно не комментировать глупо?
— Я не комментирую.

Уже спокойнее:
— Уважение к суду можно проявить все-таки?
— Я уважаю.
— Извините, ваша честь. Либо может быть пересадить, потому что вы своим шептанием меня перебиваете.
— Я вообще молчу…

Н-дас, этот инцидент показал, что все не так гладко и безоблачно, как пытается показать бывшая начальник отдела судебных приставов.

Объявили перерыв и маман, которая не сводила с дочери взгляда, пока она давала показания, тут же впиявилась в мужчин, с которыми поскандалила дочь:
— Вы ей все время мешаете…

Были высказаны претензии и корреспонденту БК55, но уже адвокатом: слишком часто фотографирую, чем сбиваю его подзащитную, а вспышки (снимала на телефон — прим. автора) её «слепят».

А уж как он разбушевался, когда во время последних наставлений подзащитной заметил, что диктофон работает! Буквально требовал «стереть всё на фиг»!

Вторая часть «Марлезонского балета» ознаменовалась появлением у скамеек с присутствующими на процессе судебного пристава.

Как пояснил судья, не для психологического давления на кого-нибудь, а исключительно для порядка: пресекать разговоры, которые будут отвлекать допрашиваемого. Как и мой диктофон, который до этого больше часа пролежал на трибуне никому не мешая — пришлось забрать.

За инцидент с невыключенным диктофоном, о котором не преминул доложить адвокат, мне сделали замечание за «незаконный сбор информации» и «нарушение адвокатской тайны».

Согласно дальнейшего часового допроса Юлии Весны практически всё было «не».

Не было доверительных отношений с руководителем, которого она боялась, но «рабочим страхом», так как начальство было очень строгим и требовательным и Кучегура об этом знал. Ни Кучегура, ни потерпевшие никогда ни с какими просьбами к ней не обращались и никогда никаких денежных средств не передавали. Крупных сумм денег и дорогих вещей у экс-мужа не видела, но с его слов знала, что он «крутится-вертится». В частности — сопровождает грузы.

Ни с кем из потерпевших, естественно, не знакома, была раз на ужине у его друзей, но никаких деловых разговоров не было.

Адвокат:
— Как вы думаете, зачем Кучегура вас туда привел?
— Я думаю, чтобы показать меня, чтобы я подтвердила, что работаю в системе судебных приставов, что между мужем и женой доверительные отношения и чтобы видели — супруга может все, что угодно.

Если и была с ним на какой-то встрече, то случайно, из машины не выходила, разговоров не слышала, крупных сумм денег не видела, по телефону ни с кем не общалась. Кучегура никаких разговоров, в том числе и по громкой связи, при ней не вел, частенько даже выходил.

— А не было подозрений, что там женское что-то, ревности? Таких у вас подозрений не было?

Потупив глаза:
— Поначалу не было, а когда единожды узнала … потом были.

И пытаясь даже выдавить слезу — безуспешно — поведала, что вокруг неё сплошная ложь и инсценировки.

— А Кучегура на это способен?
— Глупо, конечно, осознавать, но, видимо, ложь — это была солидная часть его жизни.

Естественно, что и потерпевшие в своих показаниях против неё лгут и путаются.

Адвокат:
— Вы выходили когда-нибудь вместе с мужем из своего подъезда для встречи с потерпевшими?
— Этого факта вообще не было.

— Знали ли вы, что ваш муж ходил на такую встречу и получал денежные средства?
— Если предположить, что такая встреча была, домой бы вернулся с пакетиком денежных средств? Я не видела.

Интересно было наблюдать за Алексеем Кучегурой, который все эти три часа был просто немым статистом.

Во время показаний доктора он сидел слегка развалившись, равнодушно-спокойный: мол, да, вот он я, такой молодой и такой больной.

Так и тянуло добавить: на всю голову.

Такой же деланно-равнодушный вид он пытался принять и во время показаний экс-супружницы.

С независимым видом ковырял в ухе, внимательно изучая содержимое, не менее внимательно разглядывал свои руки. Но чем дольше шел допрос, тем ниже он опускал голову, непроизвольно сутулясь. Как будто слова бывшей жены кирпичами падали на плечи.

Адвокат:
— Скажите, вашему супругу нужна какая-то помощь в получении денежных средств у кого-то и тщательный пересчет? Может он считает плохо?
— Ну не знаю, два плюс два он точно посчитает… а вот как купюры… не знаю.

Пару раз бывший гаишник Кучегура не выдержал и отвернувшись от всех, вскидывал голову и бросал взгляд в сторону. Как показалось — светлый от бешенства взгляд волка, попавшего в капкан.

Что в итоге?

Адвокат вместе с подсудимой договорились до того, что потерпевшие давали новые — и, конечно же, ложные — показания не просто так. Поскольку Кучегура исчез, потерпевшие решили стрясти хоть «шерсти клок». Якобы они давили на неё и даже угрожали, настаивая на продаже квартиры и машины.

Но поскольку она АБСОЛЮТНО не причастна к махинациям супруга, то, естественно, отказалась.

Второй перерыв.

Что интересно.

Не смотря на присутствие судебного пристава, Юлия Владимировна во время речей пламенных еще разок прервалась, резко крутанувшись в сторону потерпевшего и адвоката. Она даже было открыла рот для гневной тирады, но следившая за ней маман замахала отрицательно руками и дочь молча отвернулась.

Так и подмывало спросить: ах, зачем вы так нервны?

Кстати, в перерыве, как меня и предупреждали, мадам Весна-старшая насела на меня.

Недоброжелательно шипящую маман пытались унять и муж, и дочь. Артель напрасный труд…

Создавалось впечатление, что народную мудрость: слово — серебро, молчание — золото, если лоб медный — дама в жизни не слышала. Ну да бог с ней.

Но ведь не зря говорят, что яблоко от яблони недалеко падает.

После перерыва, слава богу, третьей части Марлезонского балета не последовало.

До следующего заседания.

Ульяна Нескорова