Подсудимый — ликует, а пострадавшая сторона — в негодовании.

Напомним, что в Центральном районном суде города Омска рассматривается дело Заровкина Дениса Юрьевича, на данный момент уже бывшего директора ООО ТД «Спецпоставка». Обвинялся он по статье «мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное лицом с использованием своего служебного положения в особо крупном размере».

Подробнее с сутью обвинения можно ознакомиться в материале БК55:

• Заблудились в трех соснах или Почему Фемида никак не вынесет вердикт по делу о хищениях у омской оборонки?

Эпопея длиной в год с лишним завершилась вчера, 27 марта. В преддверии своего отпуска судья оперативно вынес приговор уже спустя два часа после трогательного последнего слова подсудимого.

«В своем последнем слове хотел бы попросить прощения у всех, кому я доставил неудобства своими действиями, но поверьте мне, я не похищал денежные средства и не имел на это умысла при выполнении государственного контракта. Станок работает с 2018-го года по настоящее время, и поставлен на баланс завода. Мнение представителя ФГУП «ФНПЦ «Прогресс», которые просят оставить станок заводу, говорит о том, что он необходим для выполнения целей и задач, поставленных предприятием в условиях сегодняшней ситуации. То есть получается, что в конечном результате его наличие только плюс.

Прошу суд при вынесении окончательного решения учесть данный факт, а также отсутствие ущерба и негативных последствий. Прошу вас не оставить без внимания, что от вашего окончательного решения зависит не только моя судьба, но и условия жизни моих родных и близких, в том числе моих детей, которые в силу возраста находятся на моем обеспечении. Я не опасен для общества, напротив, в силу возраста, полученного образования, полученного опыта, я могу сейчас, на данный момент, приносить пользу обществу, семье и, как бы это патетично не звучало — Родине».

Детей, безусловно, жалко. В таких ситуациях вообще всегда больше всего жаль детей. Но речь подсудимого, собственно, сводится к чему — «я, конечно, обманул оборонное предприятие, но я ведь хороший».

Вызывает вопросы и часть про отсутствие ущерба. В ходе рассмотрения дела, и на его финальной стадии, не шло речи об отсутствии ущерба, вопрос состоял о том, что его не могли нормально, адекватно и аргументировано подсчитать, о чем БК55 писал в своем материале:

• Агония кульминации: подсудимый в деле об обмане омского оборонного предприятия из последних сил затягивает процесс

В этом плане, вызывает, конечно, некоторое недоумение работа следователей и прокурора.

Итак, как бы там ни было, решением суда подсудимый был признан виновным и приговорен к 2 годам 6 месяцам условно с испытательным сроком в 1 год и 6 месяцев. При этом иск и вопрос взымания суммы ущерба было решено передать для рассмотрения в гражданском порядке в суд по месту жительства — в Нижний Новгород, — поскольку определиться с итоговой суммой ущерба так и не смогли.

Означенное оборудование, станок, передали в собственность пострадавшей стороны, а на имущество подсудимого (помещение площадью 26,46 м²), сохранен арест до момента принятия решения гражданским судом.

Судом был признан факт поставки китайского оборудования по контракту, предусматривающего в обязательном порядке именно станок российского производства, а также факт попытки «легализовать» означенное оборудование путем подделки документов.

Исключены были пункты:

• Злоупотребление доверием
• Сумма ущерба, которая, как прокомментировал судья, «конечно по ошибке», была указана следователем в отношении подсудимого, хотя фактически имела отношение к другому предприятию, пусть и имевшему с компанией подсудимого некоторые отношения, касаемые зафиксированного нарушения.

Приняты к сведению также были положительные характеристики подсудимого, а также отсутствие процессуальных издержек.

Приговор, что вполне естественно, привел в необычайное радостное оживление подсудимого, а также его адвоката, и в горячее неодобрение представителя потерпевшей стороны.

Как отнеслась к приговору прокурор, учитывая, что сторона обвинения требовала наказания в виде 4 лет исправительной колонии и 900 тысяч рублей штрафа, сложно сказать. Очевидно, что не очень радостно, однако, насколько это раздражение отличается от обычного, идентифицировать было сложно.

Будет ли прокуратура обжаловать это решение суда пока также не известно.