При этом родители пострадавшего мальчика к подсудимому претензий не имеют.

2 мая в Центральном райсуде после полуторамесячного перерыва на заседании по уголовному делу бывшего начальника управления муниципальной собственностью при департаменте имущественных отношений Юрия Макарина начались прения сторон.

Напомним, его обвиняют в халатности (ч.2 ст. 293 Ук РФ) из-за несчастного случая с мальчиком на территории 154-го Военного городка. Ребёнок играл в не предназначенном для детского досуга месте и, по версии следствия, упал в сухой канализационный колодец. Хотя его товарищи, которые и вытаскивали бедолагу, признавались, что юноша вовсе не падал, а повис, зацепившись за кирпичи у люка. Макарин, как «смотрящий» за казенной недвижимостью, считает обвинение, «недобдел» за колодцами на территории в 700 тыс. «квадратов», из-за чего, собственно, и возникла возможность случившегося инцидента.

ЧИТАТЬ ПОДРОБНЕЕ:

• Омский Следком «возбудился» из-за несчастного случая с первоклассником
• В Омске 1 сентября первоклассник провалился в канализацию и получил тяжелую травму позвоночника
• Чиновник «для битья», или как омскому депимущества во главе с Махиней снова удалось «выйти сухими из люка»
• «Плевое дело» или Почему в Омске бал правят «правовой нигилизм» и «двойные стандарты»?

В марте 2022 по приговору судьи Ивана Белова Макарин получил 2 года лишения свободы условно, несмотря на то, что гособвинитель требовала реального срока. Семье пострадавшего ребенка была присуждена компенсация в 1 млн рублей. Тем не менее, Областной суд при апелляционном рассмотрении отменил обвинительный вердикт и отправил дело на пересмотр. В середине июня 2022-го оно поступило к судье Алексею Полищуку.

ПОДРОБНЕЕ О ПРОЦЕССЕ:

• А прокурору Ураимовой, вдруг «застеснявшейся» камер, БК55 напоминает про закон о СМИ и статью 144 УК РФ
• А судьи кто? Или как судья Полищук в уголовном процессе экс-чиновника Макарина обвинил журналистов в «давлении»
• В суде по делу экс-чиновника ДИО Макарина прокуроры «играют в чехарду» в ожидании «пропавшей с радаров» г-жи Ураимовой

Строго говоря, выступление гособвинителя в прениях ожидалось ещё в прошлый раз. И к «шоу» основательно подготовились: прибыли репортеры омского телеканала, чьих камер как-то вдруг перестала стесняться прокурор Айгуль Ураимова. Но… все карты спутал неожиданный больничный адвоката Алексея Баландина. А там и отпуск председательствующего подоспел… Всё пришлось переносить на май.

И хотя начало прений в этот раз предполагалось изначально, телевизионных камер, странное дело, не было. Отсутствовал и представитель депфина, к которому заявлен гражданский иск от потерпевших.

К пришедшей на заседание маме пострадавшего мальчика вопросов было немного.

«Требования не поменялись ни в коей мере. У ребенка состояние не улучшилось на сегодняшний день. Собственно, это и головные боли, и боль в спине. В школе был парад. Они (школьники) выступали перед представителями СВО, приезжал мужчина, парад принимал. Он (ребенок) потом целый день лежал: «Мама, у меня спина болит», — рассказала женщина.

Защита попросила пояснить, почему раньше потерпевшая заявляла, что не знала об опасности места, где играл её сын, а затем изменила свою позицию?

Допрос от 19 июля 2021 года:

Вопрос от подсудимого: родители не препятствовали игре детей на необорудованной территории?

Ответ: Дети были на виду. Мы не препятствовали, они строили шалаши, мы знали, что там небезопасно.

После недолгого раздумья потерпевшая ответила:

«Могу пояснить просто, что в этом лесочке мы сами играли, когда маленькие были. Я почти выросла там. Небезопасно в том плане, знала ли я, что там колодцы есть открытые? Нет, я этого не знала. А так, в принципе, они (дети) действительно были на виду, и получается, что это небезопасно. Может быть, там опечатка? В следующий раз я сказала, что это безопасно. Поэтому разногласия».

«А вот этот колодец?..» — поинтересовался судья.

«А колодец располагался там за деревьями, в траве. Вот там уже небезопасно, естественно».

К Макарину потерпевшие претензий лично никаких не имеют. Наказание или снисхождение — на усмотрение суда.

Подсудимый уточнил, где находился шалаш, в котором играли дети.

«Вы же были там, Юрий Юрьевич… Между деревьями. Вот здесь, где сейчас стоит у нас стоянка, если вы помните, прямо напротив стоянки там было дерево, вот так (под наклоном) росло, там они и строили шалаши свои. Вот здесь они, предположим, на виду, а вот дальше уже колодец».

«Вы сказали, что вы в детстве играли в указанном кустарнике, и вы за этот период длительный, с детства, не знали о нахождении колодца в этом месте?» — спросил адвокат.

«В том-то и дело», — подтвердила женщина.

«То есть за несколько десятилетий вы его не обнаружили?»

«К сожалению», — усмехнулась потерпевшая.

«Маскировка хорошая, военная часть», — прокомментировал судья.

Прокурор Ураимова попросила озвучить документы из материалов дела «буквально на одну страничку», при этом не удосужившись уточнить, для чего ей понадобилось оглашение этих данных:

• ответ из ДИО о том, что Макарин с 1 по 31 октября 2019 года в командировке или на больничном не находился, кроме 1 и 2 октября (был в отпуске);
• ответ от «ЦСХИ», в котором содержались «снимки экрана» с письмом, содержащим схему объектов 154-го Военного городка и обязанности по охране, возложенные на директора учреждения;
• ответ за запрос защитника в прошлом суде с той же схемой объектов.

Также суд попросил перечислить Макарина изменения в его жизни, произошедшие за полгода после предыдущего допроса: ухудшение здоровья, увольнение с работы, снижение доходов от собственного дела, занятия благотворительностью, помощь участникам СВО и омскому отделению Всероссийского общества охраны памятников, помощь в организации символики для проведения мероприятия на территории старого Кадетского корпуса и привлечения подростков к субботнику на территории «кадетки», помощь в проведении ремонта Музыкально-педагогического корпуса.

• Игорь Коновалов: «Макарина назначили виновным, как будто он лично обязан был охранять все дыры»

«В целом, примерно такая деятельность. Но сходу сложно что-то сказать… Да и не считаю нужным это афишировать и этим бравировать, это раз. А во-вторых, считаю, что вот эти хорошие дела здесь вообще никакого значения не имеют», — заключил Макарин.

Наконец, суд перешёл к стадии прений. На редкость многословным в прениях оказалось гособвинение. Впрочем, в речи, длившейся более 40 минут быстрой скороговоркой, не прозвучало ничего нового.

«Это дело, и так я думаю, что со мной согласятся все участники, очень непростое как с юридической, так и с человеческой, эмоциональной точки зрения. Это дело вызвало широкий резонанс, как, впрочем, остро обсуждается вопрос о том, что начальника управления муниципальной собственности ДИО Макарина Юрия Юрьевича пытаются сделать крайним, возложить на него всю тяжесть вины за случившееся происшествие тогда, как у него не было реальной возможности его предотвратить. Но обвинение полагает, что если бы соответствующее должностное лицо, т. е. Макарин, надлежащим образом исполнял свои должностные обязанности, то это не привело бы к падению ребенка в колодец. <…> Позиция Макарина по предъявленному обвинению строится на том, что виноваты все, но только не он», — начала прокурор Ураимова.

И зачем-то включила в свой анализ прежнее рассмотрение дела под председательством судьи Белова, хотя вышестоящая судебная инстанция его окончательное решение отменила. Собственно, поэтому уголовные тома и были возвращены в суд Центрального округа.

Взяв на себя смелость формулировки позиции защиты, гособвинитель от имени адвоката и подсудимого заявила, что оппоненты обвиняют в «недогляде» за люками на территории бывшей военной части то «ЦСХИ», то «ОмскВодоканал».

Такие версии оснований не лишены, поскольку в письме подведомственному предприятию, поручающему охрану вверенной территории, содержался пункт о водопроводных коммуникациях. А если говорить о «Водоканале», то, как отметила сама гособвинитель, компания является монополистом - «единственной гарантирующей ресурсоснабжающей организацией на территории города».

Тем не менее, обвинение посчитало и во второй раз предъявленные к Макарину претензии обоснованными, а вину его доказанной. Любые же «вариации» в рассуждениях на тему «Кто виноват» являются попыткой уйти от уголовной ответственности. Видимо, так теперь «око государево» расценивает право граждан на защиту. Виноват всегда кто-то! И почему-то в качестве «крайнего» выбран не директор ДИО, отвечающий за работу всех своих подчиненных и обладающий правом подписи, и не его замы, а «промежуточное звено», вину которого, однако, не смогла определить даже внутриведомственная проверка «по горячим следам»…

Оперируя «доказательствами» вины подсудимого, прокурор сослалась на показания свидетелей, в частности, на слова ребят, помогавших пострадавшему мальчику выбраться из колодца. Но школьники заявляли, что их товарищ не падал в яму (о чем сообщалась ранее в репортажах из зала суда), а уцепился за край люка. Да и как, простите, 7-9-летние мальчишки смогли бы вытащить ребенка со дна колодца, у которого, по заявлению того же следствия, глубина свыше 2-х метров? Сам же потерпевший, со слов прокурора, заявлял, что знал об открытом колодце давно («около 2-х месяцев был открыт»)… Тогда, что «забыл» ребенок возле открытого колодца?

«Почему же именно Макарин? Виновность Макарина подтверждается, в том числе, его собственными показаниями, из которых следует, что он знал о существовании проблемы, касающейся невозможности обслуживания «ОмскВодоканалом» водопроводной сети на территории 154-го Военного городка в связи с отсутствием концессионного соглашения, знал о масштабах этой территории и об отсутствии возможности у «ЦСХИ» своими силами организовывать охрану вышеуказанных объектов и обеспечить сохранность муниципального имущества. Однако данную информацию он не проверял, соответствующую работу не организовывал».

Каким образом? Из своего кармана дополнительную охрану оплатить? У каждого открытого люка по сотруднику из управления расставить? Почему вопросы к Макарину, а не к тем, кто распределяет финансирование или осуществляет непосредственную охрану?..

Прокурор Ураимова решила «детально» проанализировать должностную инструкцию подсудимого, «уличив» Макарина в том, что он не предпринял никаких действий для заключения концессионного соглашения с «Водоканалом». Серьезно? Давно ли за концессию в мэрии стали отвечать начальники управлений? Что тогда делает на скамье подсудимых г-н Кондратьев?

«Также Макарин не давал соответствующих поручений «ЦСХИ» о выполнении мероприятий, направленных на сохранность и целостность сети водопровода».

Видимо, письмо с соответствующим поручением за подписью Макарина не в счёт… Гособвинитель же ссылается на письмо, подписанное замдиректора ДИО (не указана фамилия) в рамках муниципального задания на 2020 год, в перечне объектов которого отсутствует водопровод.

«Так с какой целью департаментом имущественных отношений в БУ «ЦСХИ» был направлен перечень объектов на 2020 год, который существенным образом отличается от первичного перечня, никому неизвестно. Никто из свидетелей — представителей ДИО не смог ответить на этот вопрос», — отмечает прокурор Ураимова.

Ну так и выясняли бы у того, кто перечень подписывал… Но виноват, конечно, в этом Макарин, а не тот «неназванный» зам.

«Обязанность по обеспечению безопасной эксплуатации сетей водообеспечения и водоотведения, переданных в муниципальную собственность, в соответствии с приказом министра обороны РФ, у «ОмскВодоканала» отсутствует. Поскольку указанная обязанность возложена на собственника, т. е. на муниципалитет в лице ДИО, соответствующий договор с «ОмскВодоканалом» заключен не был. На тот момент», — уточнила прокурор.

А теперь прокуратура уже сама судится в предприятием-монополистом за невыполнение его обязанностей в связи с большим износом городских водопроводных сетей.

Далее гособвинитель пеняет на поверхностную приёмку передаваемых в собственность города объектов: мол, фактическое количество люков не соответствовало указанному на бумаге. Однако здесь можно возразить, сославшись на показания свидетеля Перепечи в другом уголовном деле, касающемся этой территории. Мужчина говорил, что «приёмщики» пытались указать на неточности в документации, но региональный Росреестр «воспротивился». По всей видимости, до коммуникаций и движимого имущества и вовсе никому никакого дела не было.

«Свидетель (Скрипник) пояснил, что в указанном поручении (письме за подписью Макарина об охране объектов бывшей военной части) отсутствовали какие-либо планы, схемы или описания объектов водопроводных сетей, количество смотровых колодцев, в связи с чем из указанного поручения невозможно понять, какие именно объекты «ЦСХИ» поручено охранять».

Т.е., водопровод указан был, он есть в перечне на схеме (выделен желтым маркером), есть в приложении, как и жилые дома рядом с колодцами, но выделенных для охраны средств хватило лишь на трёх охранников из ЧОПа, для обхода территории площадью более 700 га.

А Макарин, видимо, должен был стать четвертым — на общественных началах… При том, что начальство запретило выезд на территорию 154-го военного городка без его ведома, и даже те внеплановые проверки территории Макариным совершались вопреки воли «всемогущих» замов и директора ДИО Махини.

«Муниципальное задание утверждается директором ДИО ежегодно и содержит в себе перечень задач, который поручается решить БУ «ЦСХИ». Так, в соответствии с пп. 2, 2.1 Муниципального задания на 2020 год, утвержденного распоряжением и. о. директора ДИО, БУ «ЦСХИ» поручено организовать круглосуточную охрану объектов, расположенных на территории городского округа в количестве 10 ед. Ранее ДИО предоставил список из 10 объектов, подлежащих круглосуточной охране в рамках Муниципального задания на 2020 год. В соответствии с пунктами этого поручения «ЦСХИ» поручено организовать охрану объектов, т. е. нежилых помещений 154-го Военного городка площадью 47 тыс. 446 кв. метров. Технические паспорта на указанные объекты им не передавались», — зачитала прокурор.

На этом можно было бы закончить, поскольку распоряжение не имело к Макарину никакого отношения, не говоря уже о том, что директор «ЦСХИ» и ЧОПовцы самовольно разграничивали какие-то зоны охраны без согласования с начальством. Но…

Ссылаясь на показания свидетелей с предыдущего суда, прокурор почему-то «отмела» слова Салаховой, Тарасюк и Ивановой из нынешнего процесса. Якобы свидетели изменили свои показания в пользу подсудимого из-за оказанного давления со стороны Макарина. Мол, тот ещё числился их начальником. Но ведь и на стадии следствия он являлся таковым. А с 2022 года должность Макарина была сокращена, управление расформировано, и, значит, ни о каком давлении после речи быть не может.

Что же касается организационно-распорядительных функций начальника управления и качества служащего как должностного лица, то прокурор, пообещав доказать, что Макарин именно должностное лицо и может проявлять халатность, ушла в терминологию законодателя и формулировки правовых доктрин. Что такое халатность, что такое объект преступления, объекты халатности и прочее. Но почему Макарина стоит считать должностным лицом из весьма пространных «лекций» г-жи Ураимовой ответа не последовало.

Из всего получалось, что халатность Макарина заключалась в том, что

«колодец, куда упал малолетний, находился на открытом, доступном для неограниченного круга лиц, в том числе несовершеннолетних, участке в местности в непосредственной близости с жилыми домами, а именно, между ними, что создавало реальную угрозу безопасности граждан.

В результате халатного отношения Макарина к исполнению своих обязанностей, малолетний, осуществляя прогулку по территории 154-го Военного городка вблизи своего дома, при отсутствии каких-либо запретительных или предупреждающих ограждений, возможности своевременно визуально обнаружить источник опасности, т. е. открытый колодец, беспрепятственно прошёл в опасную зону и провалился в открытый колодец».

Так мальчик ведь как минимум 2 месяца знал о его существовании, исходя из ваших же слов, г-жа прокурор?

Далее гособвинение снова ссылается на показания свидетелей в процессе под председательством судьи Белова, хотя ранее опасалось, что Макарин мог тогда оказывать давление на свидетелей, и почему-то не берет в расчёт желание этих свидетелей «избежать уголовной ответственности».

В общем, вину подсудимого прокурор сочла полностью доказанной, но с учётом личности Макарина, «частичного добровольного возмещения вреда» и других смягчающих обстоятельств, запросила наказание в виде 2 лет лишения свободы условно с запретом занимания руководящих должностей на 1 год, а также с испытательным сроком на 2 года».

«Кроме того, считаю необходимым вынесение частных постановлений в адрес мэра г. Омска, т. к. ДИО является структурным подразделением администрации города, в связи с ненадлежащим осуществлением ДИО функций управления муниципальным имуществом, выразившемся в ненадлежащем распоряжением и управлением муниципальным имуществом, ненадлежащем осуществлением контроля за целевым и эффективным использованием муниципального имущества, ненадлежащем обеспечением соблюдения законодательства в сфере управления и распоряжения муниципальным имуществом.

А также ходатайствую о вынесении частного постановления в адрес директора ДИО (интересно, какого — Романина или же бывшего, Махини?) за ненадлежащий контроль за деятельностью начальника управления муниципальной собственностью Макарина».

Управление расформировано, Махиня теперь мэр Томска, а Шелест в 2020-м к мэрии вообще отношения никакого не имел… но досталось всем.

Сторону потерпевших интересовала только компенсация причиненного вреда, заявленная в сумме 2,5 млн по иску в отношении департамента финансов. Оценку вины подсудимого было решено возложить на председательствующего.

Выступление защиты в прениях ожидается в следующий судодень, 8 мая.

Продолжение следует…

Арина Репецкая