Олеся Григорьева, депутат Заксобрания от фракции ЛДПР и обвиняемая по делу о ДТП на трассе Омск – Тюмень, возмущена тем, как в прессе подаются судебные истории ее и ее мужа.

– Что привело вас к нам?
– Мне надоело, что информация в прессе подается односторонне. Раз депутат – значит, виновна. Факты излагаются некорректно. Я вынуждена оправдываться после серий публикаций на сайте БК55 против моей семьи. Журналист Виталий Ганнащук позволил себе необъективно изложить факты из моей личной жизни, сопровождая все субъективной негативной окраской. Я надеюсь, что этот молодой человек, неженатый, бездетный, когда-нибудь помудреет и найдет в себе силы пересмотреть свои статьи и ему станет стыдно.

– А что конкретно изложено некорректно?
– Да просто информация дается неполная, делаются поверхностные выводы. Специально формируется негативный фон вокруг моего имени.

– Расскажите, с чего все началось.
– Ваше издание писало, что мой муж долгие годы не работал (http://bk55.ru/news/article/21509). Но это не так. Для того чтобы иметь возможность взять ипотечный кредит на покупку квартиры, мой муж был буквально продан в рабство – он работал вахтовым методом, строил нефтепровод «Восточная Сибирь – Тихий Океан» в тайге. Мы взяли квартиру в ипотеку, все было нормально. Кстати, квартира вовсе не огромная, как все говорят (http://bk55.ru/news/article/21470). Ее площадь – 63 кв. м.
Потом случилась эта авария на трассе Омск – Тюмень. В результате ДТП мой муж получил восемь переломов позвоночника, а в экспертном заключении это было оценено как легкий вред здоровью. Пассажирка «Шевроле» сломала голень – эта травма была зафиксирована как тяжкий вред здоровью. А водитель «Шевроле» был доставлен в больницу с ушибом пятки, а не еле живым, как утверждает журналист Виталий Ганнащук.
Мы тогда не смогли бороться с приговором суда, так как муж около года нуждался в постельном режиме, а у меня был малыш, и никакие приговоры суда не заставили бы меня оставить его дома и выколачивать справедливое решение. Мы были счастливы, что муж остался живой – все остальное не имело никакого значения.
Но на платежи по ипотеке средств стало недостаточно.
В банк (ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный банк» – прим. БК55) мы, конечно же, сообщили о сложившейся ситуации. Решили продать квартиру в 1-м Башенном переулке, чтобы расплатиться по ипотеке.
Ипотеку мы брали на 1,8 млн. руб. Сделали в квартире хороший ремонт, поменяли окна. Когда поняли, что не можем платить, нашли покупателя, который готов был приобрести эту квартиру за 3 млн. руб. Но с банком договориться не удалось.
Через полгода было вынесено судебное решение, по которому мы должны были выплатить уже 2,2 млн. руб. Судья Чеботарева не захотела принимать во внимание никакие обстоятельства. В подобной ситуации при обращении банка в суд начисление процентов и штрафов по кредиту прекращается, и сумма фиксируется, но не в нашем случае. Также при продаже квартиры по цене ниже залоговой стоимости остаток долга списывается.
Именно по этим позициям мы сейчас добиваемся списания нашего долга, но, к сожалению, пока проигрываем. На одном из заседаний Первомайского суда судья Кузнецова нам сказала: «Если суд напишет в решении, что солнце встает на Западе, то для вас это будет безусловной истиной ». Из квартиры мы съехали с четырьмя детьми. Ее продали всего за полтора миллиона рублей (на дворе кризис, цены на жилье упали).
Когда я уже стала депутатом, мне на работу прислали исполнительный лист и начали высчитывать половину зарплаты в счет долга.
Но самое удивительное, что до настоящего времени эти деньги не поступают на счет компании ООО «Центр-Профи», которой продали наши долги. Деньги лежат на счетах судебных приставов, а проценты и штрафы продолжают расти.
Как мы выяснили, ООО «Центр-Профи» не имело лицензии на осуществление банковской деятельности.

– Вы смогли это доказать?
– Мы подали в суд, который принял сторону банка. Судя по всему, теперь я должна платить до конца дней. Не советую кому-нибудь брать ипотечный кредит. На личном опыте убедилась, что существует большая вероятность стать жертвой кредитного договора. Надеюсь, что ситуация изменится в лучшую сторону с принятием закона о банкротстве физических лиц. Может быть, наш кредитный рынок сможет стать цивилизованным. Сейчас я буду подавать апелляцию на решение суда. У меня есть все шансы оспорить сделку между ООО «Центр-Профи» и ОАО «КИТ Финанс Инвестиционный банк».

– Как вы относитесь к заявлению депутата Алехина о том, что ваш мандат уже поделили ваши же однопартийцы?
– Не ожидала такого от Алехина. Я подозреваю, что мандат «поделили». Но кто будет тем замечательным депутатом вместо меня, не знаю. Сама я уходить не собираюсь. Если в деле о моем ДТП меня все же признают виновной, хотя верю, что этого не случится, возможно, я временно потеряю мандат, но буду отстаивать свои права в Верховном суде. Я настаиваю на том, что обвинение должно носить научный характер. Во всем мире существуют современные методики восстановления механизма ДТП по деформациям автомобилей. Если я виновата, то следственные органы, эксперты и суд обязаны указать, в чем и почему. На данный момент меня просто назначили виновной и подгоняют материалы дела к этому определению, не подкрепляя логичными доказательствами. Я считаю, что следственному комитету должно быть стыдно за три тома моего дела. Если в моем деле, которое имеет большой общественный резонанс, они позволяют себе так работать, то что можно ожидать при расследовании других дел о ДТП? Обидно, что местный лидер ЛДПР не поддержал меня в этот трудный период. Но его понять тоже можно. В любом случае место в парламенте останется за партией. Если меня оправдают, все будут делать вид, что ничего не произошло.

– Вы считаете, что за неправосудными, на ваш взгляд, решениями стоят какие-то влиятельные лица?
– Знаете, когда все это начиналось, я думала, что такие предвзятые судебные решения – это месть власти, которую я открыто критиковала. Но сейчас я думаю, что это просто некорректное ведение дела. Следствие не заинтересовано в объективном расследовании. Такова система. Должностные лица, которые составляют протокол и схему ДТП, несут ответственность только за заведомо ложные показания. Доказать что инспектор специально составил протокол из корыстных побуждений, невозможно. Таким образом, наказания для инспектора за недостоверную схему ДТП не будет никакого. Доказать, что экспертиза заведомо ложная, тоже невозможно. Для этого необходим мотив личной ненависти эксперта именно к вам. В лучшем случае можно заказать только независимую экспертизу, и тогда суд решает вопрос о правильности экспертизы, руководствуясь своими внутренними убеждениями. Сделать это крайне сложно для человека без технического образования. Есть такая шутка: «Юристами становятся те, кто плохо знал физику». Мне отказали в привлечении специалиста в области технических наук для допроса эксперта Немеровца, грубо нарушив мое право на защиту. Судья потребовал предъявить «удостоверение эксперта» – этот документ для независимых экспертов вообще не предусмотрен, достаточно документов, подтверждающих квалификацию и образование. Но мой защитник был удален из зала. Это беспредел. Сейчас моя вера в ум, честь и совесть правоохранительной системы очень сильно подорвана. К нам в ЛДПР всегда приходят искать правду люди, пострадавшие от действий властей. Приходят с надеждой, что мы им поможем добиться справедливости. Когда-то и я пришла в партию с этой целью. Я верю, что сила в правде и рано или поздно я обязательно докажу, что столкновение не было встречным, оно было попутным. Это вопрос времени и зависит только от того, на каком этапе рассмотрения дела решение будет принимать человек, обладающий техническими знаниями. А напоследок я скажу, что, несмотря на большие трудности, на искусственно сформированное негативное общественное мнение вокруг моей персоны, я счастлива, потому что ничто в мире не может сравниться с радостью материнства.

Беседовал Максим Смирнов