На днях Олег Шишов сообщил нам пренеприятнейшее известие – его «Мостовик» разорен. Сначала иск Сбербанка, основного кредитора, на 19 миллиардов рублей, после - финансовые претензии Газпромбанка и Альфа-Банка.

Произошла катастрофа. «Мостовик», непотопляемый омский «Варяг», осваивавший десятки миллиардов рублей в год и реализующий крупнейшие государственные проекты, вдруг оказался «Титаником».

Почему это случилось? Ведь, казалось бы, рынок государства – гарантийный рынок, он дает возможность стабильно развивать и масштабировать бизнес… Полагаю, что катастрофа случилась не с самим «Мостовиком», а с моделью бизнеса, ориентированного на государство: с так называемым частно-государственным партнерством.

Что собой представляла в реальности эта модель?

«Мостовик» практически не работал по частным объектам, все они имели статус государственных: мост на остров Русский в рамках программы подготовки к саммиту АТЭС, несколько десятков объектов для сочинской Олимпиады, мостовые конструкции по всей стране. Компания легко и регулярно выигрывала тендеры. Внешне все радужно. А что внутри?

Несколько лет назад в рамках расследования уголовного дела по незаконному обналичиванию денег (помните предпринимателя Андрея Пушко и экс-директора «Витас Банка» Тамару Пузыреву?) Фээсбэшники выявили, что много операций по обналичке в Омске осуществлялось по заказу «Мостовика». Подобные нарушения правоохранительные органы обнаружили и в рамках расследования уголовных дел по линии АТЭС в Приморье.

Нельзя обвинять Шишова в том, что он по своей воле участвовал в сомнительных сделках. Но очевидно, что он нуждался в достаточно больших объемах теневых средств для реализации государственных проектов. В просторечье эта система называется «откаты». Некий чиновник, от воли которого зависит заключение договора, может, манипулируя условиями, диктовать предпринимателю свои правила игры.

Судя по астрономическим цифрам, которые фигурировали в материалах следствия по Омску и Приморью, откаты «Мостовика» достигали десятков процентов. Учитывая официальный оборот компании, в теневом обороте вращались миллиарды рублей...

Что такое «откат» с экономической точки зрения? Это тайное теневое перераспределение доходов в пользу чиновника. «Откат» тяжким бременем ложится на экономику любого предприятия, ибо с экономической точки зрения он должен компенсироваться прибылью. Но если в силу разных причин «откат» оказывается больше прибыли, начинается истощение экономического организма. Вдруг возникшая пауза – как, например, после сочинской Олимпиады – влечет за собой дикий разрыв оборотных средств, который гасится за счет банковских кредитов. А после наступает период, когда у банка не выдерживают нервы: а получит ли он свои деньги назад?

Это, на мой взгляд, и произошло с «Мостовиком».

Чиновники – коварные существа. Они не просто обескровливают проект. «Мы заберем деньги, но дадим возможность увеличить стоимость объектов, чтобы компенсировать ваши проблемы», - говорят они. Но в случае с Олимпиадой произошло что-то ужасное. Вдруг очень аккуратно завели два уголовных дела против «Мостовика» - и именно с этой формулировкой: завышение стоимости объектов. Значит, вмешался какой-то другой чиновник. Либо первый, который брал «откаты», не смог выполнить своих обязательств и банально «кинул» Шишова. Похоже, череда обманов, коварства и злоключений бесконечно преследовала омского предпринимателя.

Олег Шишов, безусловно, подвижник, талантливый человек, толковый руководитель. Его прекрасная компания могла бы превратиться в идеальный механизм новой инфраструктуры, стать предвестником новой экономики России. Могла бы построить еще множество хороших объектов. Но – не сложилось. Полагаю, помешала криминальность части нашего чиновничьего аппарата. Очевидно, в какой-то момент талантливый человек и толковый руководитель Шишов сдал свои позиции и стал играть по их правилам.

Я бывал в похожих ситуациях. Когда мы купили завод в Волгограде, его тогдашний директор (сейчас уже бывший, конечно) составил для меня список тех, кому он платит «откаты»: пятнадцать адресов, бюджет 10 миллионов рублей. Меня поразило, что в перечне нашлось место всем: от налоговой до спецслужб. Не было, пожалуй, лишь ветеринарного надзора и Лиги сексуальных реформ...

Мне пришлось расстаться со старой командой менеджеров. Тогда ко мне пошли напрямую: в моем кабинете нарисовался некий службист. Выпускник военно-дипломатической академии (между прочим, отличник) порекомендовал мне фирму поставщиков сырья: мол, для них она представляет оперативный интерес, «да и для вас будет выгодно». На следующий день представитель фирмы привез мне образцы сырья и документы. Документы оказались подложными, сырье фальшивым. Я понимал, что меня втягивают в чужие схемы, где мне отводилась роль свиньи на откорме с гарантированным превращением в сытный окорок для чиновничьих ртов. Я побоялся сразу сказать «нет». Как краб, стал отползать в сторону. Очень скоро меня пригласил на встречу вице-губернатор (ныне тоже бывший). Он дал мне «добрый» совет: «не трепыхайся, а то переедут». Мне оставалось лишь развести руками…

Действительно, через некоторое время против завода возбудили уголовное дело, арестовали директора, бухгалтера. Мы оказались преступниками, обвиняемыми в крупномасштабном хищении средств из государственного бюджета.

Эта история имеет счастливый конец лишь потому, что с отчаяния мы обратились в высшие государственные инстанции.

А вот другой пример, уже омский. Есть некий сенатор, который жаждет дорваться до власти. Когда-то Леонид Полежаев назначил его вице-губернатором и тот зарабатывал на жизнь тем, что под угрозой возбуждения уголовных дел принуждал бизнесменов к продаже крупных объектов. Однажды пригласил и меня и без обиняков – тут надо отдать должное, человек он откровенный – сказал: мол, «завод твой понравился Абрамовичу, ты его должен продать». «Не хочу я его продавать», - заартачился я. «Ну ты же уголовник, тебя посадят, - парировал будущий сенатор. – А так получишь неплохой куш». А на вопрос, каков его интерес, цинично признался: он, мол, на комиссионных заработает.

Узнаете? Это все тот же типаж чиновника-мутанта, что фактически погубил проект Шишова. Я и сейчас с удовольствием вспоминаю, как послал этого персонажа на три известных буквы.

Можно вспомнить еще десятки провокаций, когда приходилось балансировать на грани потери свободы и бизнеса. Но хватило, видимо, душевных сил, чтобы противостоять вовлечению в криминальные, опасные для нас схемы. Если бы я дал слабину, не исключаю, что сегодня сидел бы в тюрьме по обвинению в ряде преступлений вплоть до потакания террористам. Впрочем, не уверен, что мне удалось бы справиться с ситуацией на месте Шишова: подряды ему выдавал не независимый рынок, а все тот же государственный бюрократ.

Противостоять чиновникам едва ли возможно, механизм внеэкономического принуждения к теневой модели бизнеса весьма изощрен. До последнего момента Олегу Владимировичу удавалось сводить концы с концами. Но вокруг уже кружили вампиры, сосущие кровь из его многострадального проекта. Можно лишь сожалеть, что у него не оказалось хорошей административной «крыши» на уровне высших эшелонов государственной власти. В результате он стал жертвой. Жертвой стал и прекрасный проект, который показал всю ублюдочность и тупиковость бюрократического доминирования в несчастной многострадальной российской экономике.

Какова судьба «Мостовика»? Он возродится и будет получать подряды. Но остается риторический вопрос: зачем умирать, чтобы возрождаться? Зачем непременно таким образом разорять предпринимателя? Почему не создать условия, защищающие его от произвола бюрократов? Он же не от хорошей жизни попал в это чертово колесо российского бизнеса.

Такие компании не должны разоряться. В тюрьму должны садиться бюрократы, которые угробили «Мостовик». Но мы не слышим их фамилий. Вероятно, они здравствуют. Мы же в результате имеем колоссальное удорожание себестоимости строительства всех объектов, потому что оптимизированный экономический контроль исключен. На горизонте новые жертвы. Россия будет расплачиваться за бюрократические преступления своей экономической слабостью, попранием своих национальных интересов. С таким чиновничьим аппаратом мы способны бездарно проиграть любую битву с не менее агрессивными, но более жестко организованными международными хищниками.

Банкротство Шишова – не трагедия личности. Это трагедия целой страны, в которой быть предпринимателем – подвиг, в которой чиновник обладает колоссальной властью, может «казнить» и «миловать» проект. Сложно плыть к цели, если тебя вместо воды окружает серная кислота. Требуется особая одаренность, чтобы ускользнуть от влияния чиновников, особенно силовиков. Мир знает устоявшиеся рецепты борьбы с этой чиновничьей вольницей. Надо их применять, нужна лишь политическая воля высшего руководства страны. А иначе мы так и будем наблюдать, как уходят в небытие великолепные проекты, возглавляемые истинными предпринимателями, которых заметно меньше, чем, например, талантливых композиторов.