Ну ладно, расскажу эпизод из своего недавнего прошлого. Случай сам по себе ничтожный, но все же имеющий отношение к последним известным всем судебным решениям по главному в Омской области делу. Возможно, главному даже в ее истории, в которой, кажется, ее первых лиц ни разу ранее не арестовали. Лет семь назад внезапно явились ко мне 7 судебных приставов, а следом за ними – десяток сотрудников УВД, от лейтенанта до полковника, и представитель прокуратуры. Всего 18 человек. Пришли, чтобы вынести из моей квартиры компьютер, стиральную машину и музыкальный центр – в обеспечение иска областного главы, которому, по его мнению, слово «благоволение» причинило моральный вред на полмиллиона рублей. Суд оценил его в 60 тыс. руб.

Действовали правоохранители не по закону, который предписывает взыскивать оплату по таким искам с редакции, а не с журналистов, однако приставы счет в редакцию не направили, поэтому оплатить его в пятидневный срок она не могла. Ну ладно – вынесли, увезли куда-то. Через три дня, когда по настоянию редакционных юристов счет газете все же был выставлен, и она его оплатила, поехал свое имущество забирать. На самый край города, если не за его черту. Спасибо завскладу – выделил бесплатно машину в знак солидарности с ответчиком и нелюбви к истцу. Пришлось звать героев публикаций, которые в знак благодарности подсобили затащить «Вятку» на четвертый этаж.

Однако власть на этом не унялась. Возбудила административное дело по факту «препятствования судебным приставам при исполнении решения суда» и назначила штраф. В ту пору я еще немного верил в суды, то есть в то, что они в принципе существуют, и решил обжаловать постановление о мифическом правонарушении. И хотя в ходе судебного разбирательства сами приставы подтвердили, что препятствий я им не чинил, судья Куйбышевского райсуда Москаленко мою жалобу отклонил. Ладно, думаю, фиг с ними – заплатил штраф. Но не сразу, поскольку в квитанции, выданной мне судом, реквизиты оказались неполными, и сбербанк категорически отказался принимать у меня оплату по ней. Заплатил по другой, которую взял у приставов. Проходит пара недель – мировой суд выносит постановление об еще одном правонарушении, которое заключается в том, что штраф выплачен мною несвоевременно, и штрафует за это в двойном размере. Хотя приставы претензий ко мне не имели.
В апелляции я написал, что это судебное решение, которое, по моему мнению, «является нижайшей точкой падения правосудия в регионе, исполнено будет только через мой труп».

Судью Куйбышевского райсуда Битехтина это не впечатлило, и он оставил постановление в силе. Да, жалобу рассматривал тот самый судья, который проявил на днях абсолютную независимость от областных властей, пренебрегая даже поручительством губернатора. А в то время не было судьи в Омской области, который мог бы себе позволить не то, что подписью – устным мнением ее главы пренебречь. Не то, что мнением – полунамеком, негласным и кулуарным. Не надо было даже намеков – судья действовал, исходя из мнения подразумеваемого (едва ли сам Л.К. Полежаев об этой тяжбе подозревал), поскольку именем губернатора в то время в залах судебного заседания все было освещено.

Поэтому у меня нет претензий к судье Битехтину – любой другой на его месте сделал бы то же самое. Наверное, по жизни он – неплохой человек, как и судья Лопарев. Они все – хорошие люди, от которых в таких делах, как дело Гамбурга (да и даже гораздо менее важных), как правило, ничего не зависит. За эту независимость и получают хорошие жалованья – в 6-8-10 раз большие, чем, например, учителя и врачи. И в СКР, возможно, работают преимущественно люди хорошие. Глава его, Александр Бастрыкин, по указанию которого возбуждено дело Гамбурга, тоже – порядочный человек в глубине души. Сорвался только два года назад: вывез в лес зама главного редактора «Новой газеты» Сергея Соколова и пригрозил убийством (с последующим расчленением), заметив, что сам потом и будет его расследовать. Как должен был воспринимать такую угрозу шеф-редактор издания, в котором убито пять человек? И все об этом происшествии знают, и сам Бастрыкин его не опровергает – он даже извинился перед журналистом, когда дело дошло до Путина, оставшись, естественно, на своем посту.
Благодаря всем этим хорошим людям – следователям и судьям, которые чтут уголовный кодекс, – по лагерям и тюрьмам маются невиновные. Их много там, если не большинство. Известный омский предприниматель, недавно отбывший срок, говорит, что тех, кто пребывает там ни за что, как минимум половина. Другие сидельцы рассказывают, что даже больше.

И все мы – тоже люди хорошие. На наших глазах именем закона разыгрывается фарс, и многим это нравится: наконец-то начинается борьба с коррупцией. Начали с Гамбурга – ему просто не повезло. А могли бы начать с того, у чьего сына согласно справочнику «Белые страницы», имеется дача во Флориде («Новая газета» писала об этом 5 лет назад, и опровержения не последовало, да и попробуй тут опровергни: справочник издан в США)? Думаю, не могли, потому что они-то как раз и начали.
Как сказал бы поэт, «все тонет в фарисействе». Мы сейчас все по уши в нем. И пока мы в нем, ничего к лучшему не изменится: будем только дальше в нем увязать. При такой судебной системе, и вообще правоохранительной никакие «корпорации развития» и экономические программы, сколь бы умными они не были, заработать не могут. Мне вот кажется, Гамбург-то и вознамерился как-то круто ее изменить – по крайней мере применительно к Омской области, за что, собственно, теперь и сидит. Может, ошибаюсь, но сложилось такое обывательское представление – по различным публикациям, комментариям «осведомленных людей». И пытался это он сделать, судя по ним, авантюрными методами, а, возможно, и аморальными. Ну а как еще изменишь ее? Как писал Высоцкий, «правда восторжествует, если проделает то же грязная ложь». Но проблема в том, что она сама таким образом становится ложью. Вот, похоже, это они и проделали – «победили в информационной войне», собрав «дань» с муниципальных земель (информированные источники говорят, что за три года в ней были спалены миллиарды черного нала). А война, как выяснилось, продолжается. Это их война, а не наша: ничего она нам не даст. И никто там сверху для нас и во имя нас ничего не изменит. Изменить все можем только мы сами, когда этого нам сильно захочется. Но пока, похоже, не очень. Нас устраивает роль наблюдателей нескончаемой их войны. Запаслись, как говорится, поп-кормом. И пока попсовый корм наш не кончится, ничего не будем менять.

П.С. Штраф, который выписал мне судья Битехтин, я до сих пор так и не заплатил: теперь можно в этом признаться, поскольку истек срок давности. Спасибо судебным приставам за то, что решили через мой труп не переступать.