В очередной условный «день рождения» Омска нелишне задаться вопросом: чем славен этот миллионный город, какой жизненной силой подпитан, куда идет?

По происхождению, как известно, Омск – незаконнорожденный. В силу обстоятельств выбранное (1716 г.) подполковником Иваном Бухгольцем место приюта неудавшейся экспедиции за мифическим джунгарским золотом какое-то время было в неопределенном состоянии. В 1721 году Петр I якобы даже приказал разобрать Омскую крепость, не входившую в планируемую сибирскую линию, но вскорости дни Петра I окончились, а Омская крепость осталась и прозябала добрых 50 лет, пока генерал Шпрингер, назначенный укрепить сибирскую линию, улучшая прочие крепости, омскую, тыловую, не ­перенес на другой берег Оми (1768 г.).

Следующие сто с лишним лет выдались для Омской крепости более чем провинциально невзрачными. Если бы не 4-летняя отсидка (1850-1854 гг.) в крепостном остроге ныне ВЕЛИКОГО Достоевского, то и вспомнить те 100+ омских лет решительно нечем!

Разбудил Омск паровозный гудок. В 1894-1896 гг. в город пришла железная дорога, а вместе с нею и капитал, развитие, будущее... К 200-летию в Омске было уже все, чтобы называться ГОРОДОМ – электричество, водопровод, телефон. Чем закончилось то благодатное время, мы знаем: госпереворот, гражданская война. Правительство адмирала Колчака покинуло город (1919 г.), и жизнь в нем ­остановилась.

Война (1941-1945 гг.) мгновенно сделала увядший Омск промышленным, превратила его в большой, перенаселенный и неудобный. Город распух, разросся клочьями. С тех пор и до нашего времени Омск пытался преобразиться в нечто единое, но особого успеха в этом не достиг. Огромные проплешины полубесхоз­ных «ведомственных» или «присвоенных» земель придают городу вполне заброшенный, неухоженный вид.

Наступил новый капитализм. Время нашей жизни. Что Омск? Занимает первое место как самый бедный город-миллионник страны. Деньги? А где их взять? С омской химией химичат другие. Машиностроение как быстро пришло в Омск с войной, так быстро с окончанием войны («холодной») и ушло в никуда, оставив после себя брошенное ­население. И само «население», не изменившись в количестве, изменилось в качестве: уехали активные, их заменили жители усохших деревень, ищущие спасения в городе.

Что дальше, есть у города перспективы ­развития или...? Абстрактно – конечно, есть. А по факту – не особенно. Не вижу для них почвы. Сам Омск не выберется, так и останется городом с метро, состоящим из вестибюля одной станции, аэропорта, состоящего из недостроенных развалин, да еще, похоже, добавится к этому списку «сухопутный шлюз» рядом с измученным руслом Иртыша.

Наследие, так сказать, переходного периода. Омск превратился в остров, точку на карте. Он далек от всего. Здесь все еще много людей, но совсем нет идей, нет интересов для миллиона человек. Омску не хватает «критической массы» для саморазвития. Нужен новый «Транссиб». А пока Омск все меньше напоминает спящего до поры богатыря и все больше мумию некогда живого города. Скоро мумии будет 300 лет.

Александр Очаковский

«Бизнес-курс» № 29 от 30.07.2014г.