На первый взгляд, обмен пленными между украинскими военными и пророссийскими сепаратистами был справедливой сделкой: каждая сторона освободила по 28 человек...

Под бдительным надзором посредников от ОБСЕ заключенные прошли мимо друг друга на свободу. И вот тогда вопросы начали появляться.

Пророссийские сепаратисты, с помощью российской армии разгромившие украинцев в боях в августе, захватили много пленных, и выпущенные ими мужчины действительно напоминают военнопленных.

Украинская же сторона (у которой, по распространенному мнению, недостаточно пленных, чтобы производить обмен по принципу «одного на одного») освободила пеструю группку мужчин, женщин и подростков, одетых в спортивные костюмы или грязные джинсы и привезенных, по их словам, из тюрем, включая тюрьмы далекого Киева. Многие из них вскоре начали объяснять, что никогда не воевали за пророссийских сепаратистов и вообще не понимают, как оказались среди пленных на обмен.

«Я мирный житель, и меня вписали просто для количества», - сказал в интервью 17-летний Никита Подиков. По его словам, две недели назад украинские военные арестовали его в одном городе вблизи линии фронта.

Подиков сказал, что власти обвинили его в принадлежности к банде пророссийских наемных убийц, действующих в тылу противника, но так и не привели никаких доказательств. «Я никогда не воевал, я никогда никого не убивал. Они арестовали меня, два дня били, а потом придержали для обмена», - добавил Подиков. В воскресенье он попал в число 28 обмененных, из которых лишь 7 были боевиками.

В интервью на месте обмена и позже в общежитии в Донецке, где разместили бывших заключенных, похожие истории рассказали около дюжины мужчин, освобожденных украинской армией в минувшие выходные.

Некоторые говорили, что были арестованы несколько месяцев назад в других областях Украины за пророссийские политические действия типа участия в акциях протеста или распространения листовок.

Процесс обмена пленными помогает укрепить перемирие, но акцентирует размах неудач Украины и то, что у Киева не хватает рычагов по ряду вопросов.

Минское соглашение от 5 сентября предписывает освобождение всех пленных обеими сторонами. Но сепаратисты, удерживающие сотни военнослужащих регулярной украинской армии, требуют обмена «один на один», которым пользуются, чтобы освобождать тех, кто заключен в тюрьму на Западной Украине за политическую деятельность и по другим причинам, не связанным с войной.

Старший переговорщик Владимир Рубан говорит, что пленных подразделяют на несколько категорий согласно их ценности (гражданские лица, арестованные на демонстрациях, военнопленные, предполагаемые шпионы). Похоже, стандартный вариант - обмен украинского рядового на пророссийского агитатора.

«Так же, как мы забыли, как бороться, мы забыли, как обменивать пленных, и поэтому сейчас мы обучаем этому искусству снова, - сказал г-н Рубан. - Это новый опыт».

Приходится порой совершать и более серьезные обмены. Так, ранее в этом году командир повстанцев Игорь Безлер по кличке Бес обменивал 17 украинских офицеров на одну женщину некую Ольгу Колигину.

Тем временем, украинские чиновники выдают противоречивые данные о количестве украинских солдат в плену. Так, в пятницу Семен Семенченко, командир батальона нацгвардии «Донбасс», написал у себя в Facebook, что 853 украинских военнослужащих еще находятся в руках повстанцев, а 408 числятся пропавшими без вести. По данным группы переговорщиков Рубана, еще остаются в плену 504 украинских солдата.

Во время обмена в воскресенье автобусы остановились на шоссе в нескольких сотнях ярдов друг от друга, их фары сияли в сгущающихся сумерках, поодаль слышались артиллерийские взрывы. Оксана Билозир, бывший член украинского парламента, ведет переговоры об освобождении заложников от имени правительства Киева. Она пересекает линию фронта, чтобы сверить списки с сепаратистской коллегой, после этого начинают идти заключенные. Вот идет человек, освобожденный украинской армией, 43-летний Олег Фурман, он был солдатом Луганской Народной Республики. Украинцы подозревали, что он был снайпером, и потому сломали ему указательный палец, тот, которым жмут на курок, он все еще в коконе из марлевой повязки. Его особое значение, возможно, помогло торговле, хотя он и отрицал, что он был снайпером. «Я в порядке, только пять поломанных ребер и сломанный палец», - говорит Фурман.

Более типичным освобожденным в минувшие выходные был Валерий Гинсберг, бизнесмен из Киева. В интервью он сказал, что никогда даже не был в Донецке. В Киеве он был действительно известен как сторонник более тесных экономических связей с Россией. Он был арестован под предлогом, сказал он. «Они торговали нами, как скотом, - возмущен Гинсберг. - Я гражданин Украины. Как они могут это сделать? Я бы доказал свою невиновность. Я хотел доказать свою невиновность. Но они ни разу даже не спросили меня».

Эндрю Э.Крамер