На днях меня посетили сотрудники отделения полиции №10 Центрального округа. Как выяснилось, в Омскую областную прокуратуру поступило 232 заявления от заключенных ЛИУ-2, недовольных моей репликой на сайте БК55 от 24 августа 2014 года.

Я сообщала в ней, что общественные защитники прав заключенных по просьбе родственников заключенных отправили телеграммы президенту, генеральному прокурору, председателю СК России с одним текстом: «В ЛИУ-2 г. Омска массово насилуют и избивают заключенных. 17 человек «зондер-команды» являются такими же заключенными. Имея особый режим содержания, они мигрируют по всем колониям Омска для карательных операций по приказу начальника УФСИН Корючина. Просим срочно вашей помощи по устранению беспредела и наказания виновных».

Как выяснилось, заключенные ЛИУ-2 живут хорошо. Во всяком случае, 232 человека, изучившие реплику, сообщили в прокуратуру, что в ней содержатся ложные сведения. Потребовали призвать меня к ответу, поскольку, по их мнению, я возбуждаю нездоровые настроения среди родственников зэка, что может привести к бунту. Впрочем, насчет «их мнения» сомневаюсь – заявления отличаются не только поразительным единомыслием, но и идентичными ошибками, будто написаны под копирку. Интересно, как они вообще смогли прочесть реплику, поскольку ни компьютеров, ни смартфонов в камерах нет. По крайней мере, официально.

В свою очередь, я подготовила заявление в Омскую областную прокуратуру с требованием разобраться, каким образом заключенные писали заявления – сами или под давлением. Каким образом они получили информацию? Кто им диктовал текст? Все повторяется – такое уже было, например, в одной из Красноярских колоний, где зэки внезапно стали рассказывать о своей счастливой жизни после жалобы правозащитников.

Надеюсь, все 232 будут допрошены подробно, после чего копии материалов проверки собираюсь отослать в Генеральную прокуратуру РФ. Я полагаю, что заключенные «захотели» пожаловаться на меня потому, что Генеральная прокуратура РФ занялась нашими заявлениями о жестокости в ЛИУ-2. Омской прокуратуре поручено провести проверку, с материалами которой я имею право ознакомиться. Заявление о том, что в исправительных учреждениях создана мигрирующая «зондер-команда» из осужденных для карательных действий по отношению к своим же товарищам, в областную прокуратуру подано было давно, но без указания Генпрокуратуры никаких действий она не совершала. В заявлении мы указали имена и клички «карателей». А что будет с забитыми и униженными осужденными, когда они выйдут на свободу? В первую очередь пострадает общество.

Тем временем в мое распоряжение попала аудиозапись частной беседы, в которой сотрудник ЛИУ-2 рассказывает, как в его колонии «ломают людей»:
– Сознание теряет, ему встают на голову и прыгают.
– Зачем это?
– Порядок нужен, – хвастает сотрудник.
– А почему это делают заключенные? – недоумевает собеседница.
– Потому что если придет жалоба на сотрудника УФСИН… А заключенный – ну ударил и ударил, с кем не бывает? Они реально получают условно-досрочное.
– И так во всех колониях или только у вас?
– Скоро будет во всех! – обещает сотрудник.

Родственники заключенных уже сообщают о происшествиях в ИК-8. Люди нас поддерживают, но боятся – и за себя, и за родных. Беспредел – это действительно страшно. Беспредел нужен не только для превращения заключенных в молчаливых рабов, но и для создания неблагоприятной обстановки в регионе, для создания шума вокруг региона. Ведь дело может закончиться очередным Копейском. А может, кто-то платит за беспредел в омских колониях? Тот же Госдеп, к примеру, чтобы показать, как плохо в России работает исправительная система. Впрочем, мы и без США можем развалить все, что можно и что нельзя. Но явно это делается неспроста. Поэтому останавливаться мы не собираемся.