В последнее время в омских СМИ прошел ряд публикаций в защиту высокопоставленных чиновников, оказавшихся на скамье подсудимых. Очередной такой текст под заголовком «Кому необходимо убрать Риту Фомину» был размещен на днях на одном из местных сайтов. В общем-то, по содержанию и стилистике этих материалов нетрудно догадаться, кто является инициатором их написания, но они как раз тем и примечательны, что, по сути, открыто отражают позицию самих чиновников.

Если коротко, защитная аргументация выглядит следующим образом. Облеченные властными полномочиями люди пострадали безвинно. Они стали жертвами либо «кампанейщины», либо банальной «подставы». Правоохранительные органы слишком буквально поняли задачу усиления борьбы с коррупцией и за буквой закона упустили его дух. В результате чиновники, добросовестно работающие во благо общества и государства, были поставлены в один ряд с реальными жуликами.

Да, борьба с коррупцией необходима, но попытки искусственно подогнать под статьи Уголовного кодекса деятельность региональной и муниципальной власти есть не что иное, как прямой тормоз для развития страны. Ведь то, что инкриминируется должностным лицам, не выходит за рамки нормального производственного риска и вполне оправдано интересами дела.

И вывод: вся эта «кампанейщина» приведет к тому, что наученные горьким опытом чиновники вообще не будут принимать никаких решений – лучше уж получить выговор за бездействие, чем ждать по каждому приказу вызова в прокуратуру и тюремного заключения.

Аргументы замечательные. По мнению инициаторов публикаций, к примеру, абсурдное с точки зрения экономической целесообразности решение Риты Фоминой о перечислении денег идущему ко дну «Мостовику» преступлением не является.

Давайте попробуем перенести эту схему на уровень предприятия. Допустим, у нас есть руководитель финансовой службы, который вдруг берет и отправляет деньги банкротящейся организации. Заведомо зная, что она не выполнит прописанных в контракте обязательств. Это нормальный производственный риск? И, как вы думаете, долго ли проработает в компании такой финансовый директор?

Ведь если широкая общественность узнала о банкротстве «Мостовика» из СМИ, то Рита Фомина наверняка получила полноценную информацию о финансовых проблемах предприятия гораздо раньше. И тем не менее перечислила деньги. В никуда, на ветер.

Да, формальные основания у нее были – контракт предполагал оплату аванса, однако с момента его заключения ситуация изменилась радикально. Министр финансов проигнорировала существующие реалии. Принятое решение фактически свидетельствует о том, что ей глубоко безразлична судьба бюджетных средств. Главное – соблюсти формальный аспект.

В этом заключается вся суть современного российского чиновничества. А именно: полнейшее пренебрежение истинными государственными интересами. Прекрасно осознавая, что деньги пропадут, облеченное полномочиями должностное лицо подписывает платежное поручение. И объяснение здесь есть только одно: Рита Фомина была твердо уверена, что ей не придется нести ответственность за принятое решение.

Понятно, что мы видим только внешнюю сторону ситуации, внутренняя подоплека скрыта от посторонних глаз. Но нетрудно догадаться, что Фомина никогда бы не пошла на столь рискованный шаг, не получив соответствующего указания начальства. В противном случае она и вовсе предстала бы в негативном свете.

Нам неведомо, кто именно указание дал, да это, собственно, и не важно. Дело не в конкретных фамилиях – просто данный пример является наглядной иллюстрацией психологии чиновников. Их деятельность никак не связана с конечным результатом. Налицо полное пренебрежение эффективностью расходования бюджетных средств. Настолько полное, что они искренне не понимают, за что их привлекают к уголовной ответственности.

Суть заключается в том, что наши чиновники фактически не состоят на службе государства. Реально они обслуживают клановые интересы. Конечно же, Рита Фомина не одиночный игрок, она всего лишь дисциплинированно выполнила распоряжение клана. Вот только клан оказался не всемогущ и не смог обеспечить ее безопасность.

Абсолютно аналогичная история случилась с бывшим министром имущественных отношений области Александром Стерляговым. Человек принял некое решение по поводу отчуждения в чью-то пользу земли, на поверку оказавшееся незаконным. И сделал он это тоже по поручению определенного клана, который точно так же не смог его действия прикрыть.

Ну а самое примечательное заключается в том, что в публикациях, защищающих чиновников, по сути, открытым текстом передается их сигнал обществу: да, у нас клановая, негосударственная психология, мы не отвечаем за конечный результат, процессами управляем в интересах кланов, но не трогайте нас. В противном случае получите итальянскую забастовку. Мы вообще не будем принимать никаких решений и парализуем работу органов власти. Фактически это шантаж, вызов, демонстративная декларация общественно опасной идеологии.

Впрочем, легко заметить, что за достаточно агрессивной публичной реакцией скрывается внутренняя растерянность. Чиновники действительно не понимают, что происходит, почему вдруг перестали работать привычные правила и почему сложившаяся система отношений больше не обеспечивает их надежную защиту.

На мой взгляд, всему этому есть внятное объяснение. За серией уголовных дел, которая поначалу выглядела как борьба местной элиты за передел сфер влияния, сегодня уже вполне отчетливо просматривается политика федерального центра, направленная на разгром клановых сообществ в регионах и борьбу с насаждаемой ими идеологией. Как только Москва замечает, что высокопоставленные чиновники на местах начинают осуществлять деятельность в рамках клановых интересов, сразу же происходит вмешательство сверху.

Наглядный пример – история с нашим талантливым омбудсменом Василием Пронниковым, который активно включился в игру одного из кланов, направленную на свержение начальника областного УВД. Выполняя задание клана, он выступил с якобы разоблачительным докладом против личности генерала Томчака и в одночасье сам был отстранен от должности омбудсмена. Лично у меня нет никаких сомнений в том, что решение об этой отставке принималось не в Омске.

Уголовные дела, возбужденные против ряда чиновников, также не выглядят случайным стечением обстоятельств. Удары наносятся вполне целенаправленно. Судя по всему, федеральный центр сегодня четко осознает опасность: в условиях, нужно прямо признать, международной изоляции, роста напряженности межгосударственных отношений клановое расслоение губительно для страны. Единственным ответом на внешние вызовы может быть только консолидация общества, с которой клановая идеология органически несовместима. Ее широкое распространение неизбежно ведет к деградации и в конечном счете распаду государства.

Исторических примеров, близких и далеких, отечественных и иноземных, сколько угодно. Давайте вспомним такое государство, как Киевская Русь, раздробленное по географическому принципу. Во главе каждого города стоял удельный князь – выражаясь современным языком, руководитель клана. И когда возникла угроза монголо-татарского нашествия, защищать державу оказалось некому. Захватчики уничтожили ее по частям, несмотря на героического сопротивление каждого отдельного города-клана.

Утекло много воды, прежде чем Александру Невскому удалось на развалинах государства воссоздать первые элементы централизованной власти. Его дело продолжили Дмитрий Донской, Иван Калита, затем Иван Грозный и Петр I. И каждый из них решал задачу преодоления клановой раздробленности. Часто через кровь.

Иван Грозный, например, не был просто самодуром. Опричнина – это организация системных репрессий против боярских родовых кланов, которые препятствовали созданию централизованного государства. Тем же самым занимался Петр I. Ликвидированное им стрелецкое войско строилось исключительно по клановому принципу. Дети бояр вырывались из родовых гнезд, отправлялись на учебу и брались на попечение казны. Царь пытался сформировать из них новый класс аристократии, который служил бы государству, а не своим потомственным родам. И тоже срубил при этом немало голов. Яркий пример – первый сибирский губернатор, потомок Рюриковичей, глава могущественного клана князь Гагарин, казненный за лихоимство.

Почему плохо кончил Николай II? Да потому что клановая идеология взяла реванш после смерти Александра III. Все ведущие направления государственной политики оседлали члены царской семьи, возглавившие аристократические кланы. Их представители несли ответственность за свои действия не перед государством и даже не перед государем, а исключительно перед самими кланами. В результате была разрушена система управления, она стала крайне неэффективной, и в конце концов к власти пришли большевики.

Возьмем более близкий к нам пример – бесславный закат «золотого века» брежневского социализма. Ведь развал Советского Союза начался именно с формирования кланов. Днепропетровского, краснодарского, узбекского и так далее. И как только централизованная власть при Горбачеве зашаталась, СССР мгновенно рухнул. Сложившиеся в республиках мощные национальные клановые сообщества буквально по живому разорвали страну на части.

Россия тоже пережила эти процессы, когда Ельцин призвал субъекты федерации брать столько суверенитета, сколько захочется. Взяли. И у нас, например, почти появилась Уральская республика господина Росселя, готовая бороться за свое самоопределение. Или башкирская империя клана Рахимовых.

Наивно полагать, что угроза разрушения России миновала. Когда в регионах складываются клановые структуры, сепаратные тенденции возникают автоматически. В том или ином виде. Давайте вспомним мэра Махачкалы, создавшего мощнейший клан. Для его разгрома Москве пришлось забрасывать в город спецназ и проводить чуть ли не войсковую операцию.

А разве удельный князь-губернатор Сахалина Хорошавин не представлял угрозы безопасности страны? В своей вотчине он воротил, что хотел, по сути регион являлся государством в государстве. Со своими извращенными законами, обычаями, заточенными на обслуживание интересов клана силовыми структурами, судившими по понятиям судами, процветавшей двойной моралью и так далее.

Собственно, это и есть прямой путь к развалу страны. Весь исторический опыт показывает нам, что Россия может существовать только в виде централизованного государства. С жесткой вертикальной системой управления, единой системой подготовки чиновников, которые не входят ни в какие кланы и ориентированы исключительно на решение федеральных и региональных задач.

К слову, руганная-переруганная номенклатурная политика ЦК КПСС являлась достаточно эффективной централизованной моделью управления кадрами. В ее рамках чиновники перемещались по горизонтали и вертикали из региона в регион, и постоянная кадровая ротация естественным образом разрушала клановые образования.

Соблюдался еще один важный принцип: в национальных республиках вторым секретарем ЦК обязательно был представитель Москвы. Его главная задача как раз в том и заключалась, чтобы не допустить формирования местных кланов. Когда это принцип убрали, негативные процессы быстро приобрели необратимый характер.

Между прочим советская номенклатурная модель вполне успешно сегодня работает в Белоруссии. Александру Лукашенко удается пресекать образование кланов. Причем отнюдь не только мерами репрессивного характера. Эффективность кадровой политики в первую очередь обеспечивает именно межрегиональная и отраслевая ротация кадров. Плюс, разумеется, жесткий контроль за работой чиновников. Они реально несут ответственность за свои действия или бездействие.

На мой взгляд, есть все основания полагать, что и у нас на федеральном уровне поставлена задача покончить с чиновничьей вольницей. Понятно, что системную работу в этом направлении ведут ФСБ и Следственный комитет. Мы видим, что клановые сообщества как минимум сегодня уже не могут обеспечить безопасность своих членов. Неожиданно выяснилось, что деятельность в рамках клановых интересов влечет за собой вполне реальные риски.

Совершенно очевидно, что в высших эшелонах власти четко осознается опасность данного явления. Причем заключается она не только в раздроблении общества. Проблема еще и в том, что кланы постоянно воспроизводят чудовищно неэффективную управленческую модель. Их создают люди бездарные, не способные проявить себя в честной конкурентной борьбе. Более высокий уровень организации – либо корпоративной, либо государственной - требует более высокого интеллекта, которого нет. И потому любой клан стремится к устранению конкуренции, монополизации своего положения и защищает завоеванную монополию с тотальной агрессивностью.

К сожалению, в воронку этих примитивных отношений втягиваются и люди, безусловно, талантливые. На взаимодействии с кланами, например, во многом был построен бизнес Олега Шишова, что в конечном счете «Мостовик» и сгубило. Я знаком с Олегом Владимировичем и считаю его выдающейся личностью. Но для того, чтобы успешно играть в эти игры, требуются «таланты» совершенно особого рода.

Лично знаю Александра Стерлягова. Интеллигентный человек, профессионал высокого уровня. Его беда заключается в том, что он безропотно подчинился клановой дисциплине. У меня нет никаких оснований сомневаться и в профессиональных навыках министра финансов. Но Рита Фомина тоже выполнила указание клана, который потом предательски ею пожертвовал. Не хочу никого судить, просто думаю, что в подобных ситуациях всегда есть альтернативное решение: отставка. Вопрос в том, много ли найдется чиновников, способных решиться на такой шаг и перейти, не исключено, что надолго, в разряд безработных?

Парадоксальная вещь: люди вполне достойные, профессионалы своего дела, которые в иных обстоятельствах могли приносить пользу обществу и сами пользоваться заслуженным уважением, в условиях уродливой клановой модели начинают работать против общественных и государственных интересов. Наверное, это действительно их беда, а не вина, но суть заключается в том, что щадящих методов борьбы с клановым засильем просто не существует.

Процесс зашел слишком далеко, и остановить его можно только мерами репрессивного характера. Если хотите, нужна новая опричнина или новая система НКВД. Мы бездарно потратили четверть века, упустив возможность реального реформирования страны. Сегодня кланы представляют собой раковую опухоль, которая не лечится терапевтическими методами. Ее можно только вырезать с кровью. Это рискованная для общества операция, калечащая весь его организм, не факт, что она завершится успешно, но другого способа выжить нет. Либо государство уничтожит кланы, либо наоборот, и тогда мы будем жить в Сомали гигантских размеров. Третьего не дано.