Взяли «на живца»

Но вернемся к событиям октября 2014-го. В роковой день задержания с 14-го на 15-е к ним, как к себе домой, пришел уже известный нам (и всем правоохранителям Калачинска) «Ульян», принес партию наркотиков. Баталова полагает, что «под реализацию брату», тот – что для личного совместного с «Ульяном» употребления. Парни уединились в дальней комнате, укололись, стали расходиться. Вот здесь и сорвалась Татьяна. В квартире находилась ее дочь, и она уже сто раз предупреждала «Ульяна», что не позволит беспределить на глазах у ребенка.

Схватила часть наркотиков, в сердцах бросила пакет в Ульяна, тот, будучи под кайфом, пропустил выходку мимо себя и быстро ретировался, но уже ночью стал названивать Половникову с просьбой вернуть оставленный наркотик. Александр взял, что сумел найти в своих закромах, и пошел отдавать «Ульяну». Другую часть Татьяна припрятала в надежде, что у брата больше ничего не осталось. На улице при передаче наркотика Половникова задержали оперативники УФСКН. Потом, выломав дверь, в квартиру, где спали две женщины и малолетний ребенок, ворвался спецназ…

Слово не воробей…

Дальнейшую живописную картину в стиле западных боевиков описывает сожительница Александра, Ирина Панова.

Спецназовцы и оперативники жестко обошлись с двумя беззащитными спящими девушками, которые, естественно, никакого сопротивления не оказывали, но сильно кричали от страха и боли. Все это показательное «задержание» наркобаронесс с двумя выбитыми дверями, с бросками на пол, с наручниками происходило на глазах 9-летней девочки, которая до сих пор вздрагивает при одном только виде человека в форме.

Несколько часов женщины провели с покрывалами на головах, лежа на холодном полу.

- У меня от долгого лежания затекла шея, я просила разрешения хотя бы повернуть голову, мне долго это не позволяли сделать, - вспоминает «застенки» УФСКН гражданка Панова. - Затем нас повезли в ГНК, - продолжает рассказ свидетельница, - там нас поместили в разные комнаты и продержали до позднего вечера. Без еды, без воды, не давая ходить в туалет. В приоткрытую дверь я видела, как сначала оперативники принесли спиртное и закуску, потом стали избивать Татьяну, у нее открылось внутреннее кровотечение, ее вывели в коридор, потом отвезли домой переодеться, вызвали врачей.

- Александру дали уколоться героином, - продолжала шокировать судью Ирина Панова. – Я это поняла по его голосу, он вдруг стал мягким и добрым, как после общения с «Ульяном». Скорее всего, он подписал все, даже не глядя.

Судья Сергей Матвеев долго срамил девушку за связь с зависимым, скорее всего, уже безнадежно больным наркоманом:

- У вас же нет будущего, ни потомства, ни нормальных отношений, как вы все это терпите, зачем, не понимаю… - совершенно искренне негодовал служитель Фемиды, но это никоим образом не могло повлиять на показания девушки, а они являются весьма объективной и нелицеприятной оценкой работы и калачинского, в частности, и омского УФСКН, в целом. И слова эти не вырубишь топором. Даже если его вновь вложить в руки обдолбанного ульяновскими наркотиками А.А. Половникова…

Судейский и житейский кругозор

О том, что в Калачинске идет бурная торговля наркотиками от имени местного УФСКН, ни для кого из жителей не секрет. Удивительно, но лишь судья Сергей Матвеев начал ерничать на этот счет, делая вид, что не знает никакого «Ульяна»:

- Кто это такой, что за «Ульян», что за фантазии, наверное, какой-то фантом, - в расчете, видимо, на публику, приехавшую из далекого Омска, риторически завопрошал председательствующий.

Между тем, по версии жителей, с которыми мне удалось переговорить за три вояжа в Калачинск, в городе наблюдается наркобум:

- У нас в 115-шке (многоэтажный микрорайон – автор) каждый месяц молодые люди кончают жизнь самоубийством: то выбросятся из окна, то повесятся, то застрелятся, - делится своими познаниями одна из местных жительниц. – Причина одна – наркотики.

Впрочем, калачинцы знают намного больше. Рынок местного наркосбыта устроен в их р.п. следующим образом: все хождение «дури» в Калачинске подконтрольно исключительно ГНК, только от профильного ведомства и под их неусыпными контролем «наркота» может попасть к таким, как «Ульян», у которых имеются свои цепочки по дальнейшей розничной реализации «товара».

- Ульян?! Да кто же его не знает. Барыга местный…

- Кому нужен наркотик, прямо к нему и идут. Он открыто торгует, без проблем с законом и полицией…

- Разбогател парень как откинулся, новые евроокна вставил, ворота поставил…

Думаю, что этих мнений будет достаточно, чтобы хотя бы заинтриговать калачинского судью Матвеева и заставить его расширить свой кругозор в теме, которая является предметом его профессионального интереса.

В соседних районах предполагают, что именно из Калачинска наркотрафик прямым ходом идет в Кормиловку, в Нижнюю Омку, в Оконешниково. Эти данные подтверждаются рядом уже состоявшихся уголовных дел, где косвенным образом прослеживается именно такое движение наркозелья.

Калачинская наркосеть

Да что там далеко ходить. Если брать наш «случай», то он идеально подтверждает все сказанное выше. Ни у Половникова, ни у Баталовой нет даже машины, чтобы регулярно выезжать в Омск на закупки. Ни одного такого случая не установлено следствием: не выявлены ни таксисты, ни родственники, ни знакомые, кто бы отвозил брата или сестру на оптовые закладки. Нет в материалах у/д никаких сведений о том, где, у кого и в каких количествах приобретались партии под дальнейшую реализацию. Что это – недоработка УФСКН?! Да нет, конечно. Это косвенно признание того, что реальным поставщиком наркотиков являются сами «борцы» или их «засекреченные свидетели».

Мое предположение таково: пока гр. Половников исправно покупал товар, а, возможно, (я не исключаю этого) справлялся с поставленными задачами по реализации, его никто не трогал. Как только у парня «снесло крышу», как только родственники стали бить тревогу, выносить наркосор из избы в прямом и переносном смысле, уничтожая «дурь» и пытаясь через «Ульяна» выйти на его реальных покровителей в погонах, случились «контрольная закупка» и «задержание».

Без выявления канала поставки, без вскрытия сети реализации, глубокой ночью, не дожидаясь ответных действий рассерженных, а потому непредсказуемых женщин. С поставщиком – здесь всё понятно, «Ульяна» в Калачинске никто из силовиков как бы не знает. Эта тема закрыта. Тогда как с теми, кому Баталова и Половников, по версии УФСКН, продавали «соль». Здесь тоже не обошлось без курьеза. По словам адвоката Виктории Герцог (я на том судебном заседании отсутствовал), в суд была доставлена свидетельница неопределенного возраста и вида, которая «сбором грибов и ягод зарабатывает на жизнь» и на шестом десятке решила… начать употреблять «соль». «Синтетику» она покупала у подсудимых, по ее словам, всего один раз и вколола себе в вену. Видимо, не понравилось, а может, что-то сделала старушка не так. Вот такую сеть наркораспространения выявили калачинские УФСКНщики.

Ну, не стыдно ли?!

«Козыри» защиты

Совсем по-другому подходит к «доказательствам вины» своих подзащитных адвокат Виктория Герцог. По мнению профессионального юриста, уголовное дело Половникова-Баталовой сплошь состоит из вопросов, сомнений, спорных моментов и откровенных нестыковок.

«Контрольным покупателем» здесь выступает засекреченный свидетель «Коновалов» (по версии подсудимых, он же «Ульян», они его узнали по голосу), который в суде показал, что уже в течение 10-ти лет регулярно потребляет героин, подсудимые его знают под именем «Алексей».

Как вам «свидетель»?! Десятилетка каждодневной дозы, и вдруг человек «прозрел», осознал пагубность своего пристрастия и вызвался спасать родной Калачинск от наркобарыг. Конечно, бывает. Но с трудом поверит в это перевоплощение даже не только адвокат с большим опытом работы, а любой здравомыслящий человек. Почему же сотрудники УФСКН внимают этому бреду без какой-либо доли скепсиса или сомнения?!

Может, потому и вынуждены внимать, так как знают, что за этим враньем может вскрыться совершенно иная, страшная правда калачинской жизни. Изнанка творящегося здесь наркобеспредела.

И таких несуразностей в этом процессе предостаточно. Не столько морально-этических, сколько процессуальных, которые почему-то прошли мимо вышестоящего руководства УФСКН, прокуратуры.

Например, защитник ни разу не сталкивалась с тем, что деньги за приобретенный наркотик «покупатель» кладет на сотовый телефон продавца (так и хочется сказать «жертвы»), засовывая меченые купюры в банкомат Сбербанка.

Самое первое, что приходит на ум, – так таким Макаром можно любого гражданина, имеющего личный телефон, обвинить в наркоторговле. Стоит положить ему на телефон N-ную сумму, а потом, выломав дверь и водрузив покрывало на голову, обнаружить где-нибудь в укромном месте наркотик. Кстати, меченые купюры из банкомата так и не были изъяты и не приобщены к материалам дела. Как и не описана схема обналичивания денег, положенных на сотовый телефон через банкомат СБ. Как установила защита, сделать это можно только по личному заявлению владельца телефона с приложением квитанции, и по времени эта процедура займет как минимум пару месяцев. Соответствует ли это оборотистым задачам наркобизнеса? Пусть каждый сделает вывод самостоятельно. Но ответ заранее очевиден.

Еще несуразность. «Тайный покупатель» клянется, что, прозрев о своем наркоманистом житье-бытье, неоднократно созванивался с сотрудниками УФСКН, с Половниковым и с Баталовой, но ни при нем, ни в протоколе, ни в материалах у/д нигде не фигурирует его сотовый телефон. Нет ни упоминания о нем, о его модели, его номере. Вывод из этого можно сделать взаимоисключающий: либо на телефоне вообще отсутствуют соединения, которые обозначены в показаниях «Коновалова», либо они имеются, но в другой последовательности и с другим абонентами, которых светить УФСКН по каким-то причинам не резон.

Дальше нестыковки лишь усиливаются. В первом часу ночи «тайный покупатель», по его словам, наконец-то созванивается с Половниковым и отправляется в калачинский УФСКН, где ночью у оперативников появляется постановление за подписью замглавы омского УФСКН Владимира Викторова. Адвокат Виктория Герцог уверена, что данный документ появился задним числом, не мог руководитель такого ранга сидеть в своем кабинете ночью и курировать задержание таких суперопасных калачинских наркопреступников, как Половников и Баталова. Да еще с такими дикими последствиями для имиджа и репутации его ведомства.

На этом «смех и грех» не заканчивается. По версии «Коновалова», от банкомата он вызывает такси и едет на условленное место встречи с Половниковым, рядом с домом последнего. При этом ни номера такси, ни модели авто свидетель не помнит, но рассчитался с водителем он мечеными купюрами, потому как других у него не было (деньги, а, по факту, вещдок также не нашли). Уже в ходе следствия «Коновалов» самолично установил, что на представленных ему на прослушивание аудиозаписях он отчетливо распознал голоса Половникова и Баталовой. Нет и экспертизы на предмет соответствия и принадлежности голосов. Учитывая, что в ходе всей этой спецоперации видеотехника использовалась крайне редко, преступные намерения Половникова-Баталовой вызывают большие сомнения. Возможно, в дальнейшем гособвинение предоставит какие-то неоспоримые свидетельства вины подсудимых. Пока складывается впечатление, что на судебной скамье должны сидеть совершенно другие лица.

Прямо с должностных кресел.