В середине февраля папа римский будет с визитом в Мексике, а патриарх Кирилл – на Кубе: они готовы удивить мир своей первой в истории встречей.

«Все знают, что папа любит сюрпризы. И если он захочет изменить маршрут, он это сделает», – такое мнение высказал командующий жандармерией Ватикана Доменико Джани после тщательного осмотра мест в Мексике, где Франциск будет находиться с визитом с 12 по 18 февраля.

Один из этих «сюрпризов» может оказаться весьма необычным: встреча между папой Франциском и Патриархом Московским и всея Руси Кириллом. Первая в истории встреча глав церквей Рима и «Третьего Рима» в неожиданном месте – под тропическим небом.

На самом деле, в те же дни, когда папа будет находиться с визитом в Мексике, Кирилл прибудет на Кубу, куда его лично пригласил Рауль Кастро в мае прошлого года во время поездки в Москву.

Тогда, возвращаясь из Москвы, Рауль Кастро сделал остановку в Риме, где встретился с Франциском, чтобы поговорить о визите папы на Кубу, запланированном на сентябрь того же года. Однако вполне вероятно, что во время встречи он рассказал и о своих переговорах с патриархом Кириллом и российским президентом Владимиром Путиным.

Разговоры о встрече между папой и патриархом московским, который возглавляет две трети из 200 миллионов православных верующих по всему миру, шли годы, если не десятилетия. Раз за разом предполагалось, что встреча должна пройти на нейтральной территории – в Вене или Будапеште. Однако никогда до настоящего времени эта встреча не представлялась возможной в краткосрочной перспективе, даже после ухода со сцены «невозможного» для русских понтифика, поляка Иоанна Павла II.

После избрания папой Хорхе Марио Бергольо такая возможность стала более правдоподобной. 30 ноября 2014 года, возвращаясь в Рим из своего путешествия по Турции, Франциск ответил российскому журналисту по поводу контактов с московским патриархом следующее: «С патриархом Кириллом… я говорил с ним, и он со мной согласен, у нас есть желание встретиться. Я сказал ему: «Я приеду, куда скажешь. Позови меня, и я приеду». И у него такое же намерение».

Разговаривая с российским журналистом, Франциск упомянул и о препятствиях, мешающих этой встрече. Их было два.

По поводу первого – униатства (это уничижительный термин, которым православные обозначали союз с Римом восточнокатолических церквей) – Бергольо дал понять, что готов перевернуть эту страницу: «Восточнокатолические церкви имеют право на существование, это правда. Однако униатство – это термин, относящийся к другой эпохе. Сегодня так говорить уже нельзя. Необходимо найти другой путь».

Что касается второго препятствия, то речь идет о войне на Украине – родине русского православия и месте сосредоточения многочисленной общины католической церкви византийского обряда. Однако, по словам папы, этот вопрос представляет трудности в основном для московского патриарха: «Последнее время в связи с войной у бедняги там много проблем, поэтому путешествие и встреча с папой отошли на второй план. Но мы оба стремимся к встрече и хотим двигаться вперед».

Что касается Украины, то Франциск всегда внимательно относится к своим словам и жестам, стараясь не задеть патриарха Москвы и политику Путина в этом регионе, хотя и рискует вызвать этим сильнейшее разочарование у епископов, духовенства и верующих римско-католической церкви этой страны.

Это повлияло на то, что Кирилл не преминул несколько раз публично дать высокую оценку роли папы Франциска в украинском кризисе.

В результате в Ватикане и в московском патриархате начали тайно изучать возможность двусторонней встречи.

Секретность этого предприятия была продиктована желанием не спровоцировать как в одном, так и в другом лагере реакцию влиятельных сил, которые противятся этой встрече и могут сорвать ее проведение.

Католики, а главным образом украинская церковь, чувствуют себя уязвленными из-за столь громкого сближения папы и патриарха Московского, которого рассматривают как единое целое с великим врагом и «захватчиком» – путинской Россией.

Однако и внутри патриархата сильно противостояние «сближению» с католической церковью и, как следствие, с ненавистным Западом.

Об этом свидетельствует и осторожная позиция в отношении встречи между Франциском и Кириллом второго по значимости лица патриархата – митрополита Илариона Волоколамского. А также недавние волнения в верхах патриархата, а именно изгнание ответственного за взаимоотношение церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина, ярого националиста, теоретика «священной войны» России в Сирии.

Избавившись от него, Кирилл хотел ослабить ту часть русской церкви, которая имеет наиболее тесную связь с самодержавным режимом Путина и его военными операциями на Украине и на Ближнем Востоке.

На самом деле, после тесной совместной работы с Путиным над восстановлением православия в России патриарх Кирилл хочет теперь действовать более независимо, а также добиться доверия и статуса признанного духовного мирового лидера, своего рода русского «папы Франциска», конкурируя даже со Вселенским патриархом Константинопольским, к которому в Ватикане относятся как к своему, а в России многие считают его сторонником Запада.

Таким образом, и Франциск, и Кирилл крайне заинтересованы в том, чтобы их встреча состоялась. Причем произошла «неожиданно» и поставила всех, в том числе ее противников, перед свершившимся фактом.

О том, что эта встреча вот-вот состоится, намекнул даже кардинал Курт Кох, председатель Папского совета по содействию христианскому единству. В интервью своему соотечественнику швейцарскому журналисту Джузеппе Рускони 23 января Кох заявил: «Очевидно, что папа Франциск горячо желает этой встречи. И Кирилл его поддерживает. Светофор горит уже не красным, а желтым светом». Он также повторил слова, сказанные Франциском во время полета из Турции в Рим, так, будто они скоро станут реальностью: «Я сказал Кириллу: «Я приеду, куда скажешь. Позови меня, и я приеду».

Меньше чем через месяц они действительно свяжутся друг с другом – Франциск из Мексики, а Кирилл из Кубы, чтобы провести историческую встречу, к которой они оба так стремятся.

Сандро Маджистер