Слона и не заметил

Еще больше развенчал показания «истерзанного» Дюкова подсудимый Александр Задворнов.

По версии потерпевшего, сильнее всего над ним издевался именно он. В общей сложности экс-десантник и еще один подсудимый Григорьев нанесли ему 57 ударов по телу и голове. Потом его, истекающего кровью, Задворнов топил в бассейне. Завернув в простынь мужчину и продев ее край через нижнюю ступень лестницы, он трижды импровизированным рычагом подтапливал Дюкова, пока тот не пришел в бессознательное состояние.

Из особых примет своего мучителя потерпевший назвал наколку на кисти правой руки Задворнова с надписью «За ВДВ», которая ему «врезалась в память на всю жизнь».

Из показаний А. Задворнова следует, что Дюков оговаривает его по одной простой причине: когда вскрылись неопровержимые факты, что мужчина торгует наркотиками, именно Задворнов в категорической форме настаивал на передаче барыги и доказательств его незаконной деятельности в руки полиции. Его компаньоны поступили иначе, приняв предложение Дюкова откупиться. Тот пообещал 400 тысяч вместо того, чтобы объясняться с правоохранительными органами.

– Что касается эпизода в бассейне, то это вообще ложь. Я в тот день приболел, температурил и в бане не раздевался и не парился. Соответственно, и купаться вместе с Дюковым я не мог. Как и просто дефилировать перед ним с голым торсом.

В подтверждение своих слов Задворнов привел яркую «мелочь»:

– Дюков упомянул в своем рассказе про наколку на кисте руки, по которой он меня и опознал. Но если бы он описывал реальные события, то обязан был видеть и упомянуть не эту, а другую наколку, которая у меня есть на этой же руке, но выше…

И в доказательство Задворнов продемонстрировал всем присутствующим то самое не упомянутое Дюковым тату. Какая-то замысловатая вязь опутала буквально все плечо десантника. Не заметить ее в бане, в бассейне, согласитесь, потерпевший просто не мог. Разве что у того проблемы со зрением или памятью. Но на это Дюков как раз и не жаловался, именно подчеркивая, что все хорошо видел, запомнил и точно воспроизвел в своих показаниях (как тут не вспомнить сюрреалистичное выражение Дюкова про банный эпизод «Я видел краем уха» – ред.). Как видим, слона-то он и не приметил…

Живее всех живых

Добавим еще одну «мелочь». Тот самый Денис, водитель микроавтобуса «Айс», также не установленный предварительным следствием, появился в суде и дал показания, которые очень не понравились прокурору Ольге Сухомлиновой.

Фактически свидетель подтвердил слова подсудимых о том, как состоялось знакомство с Дюковым и на какой предмет. Более того, этим же вечером мужчины пересекались еще один раз по своим «сантехническим» делам, и Денис не видел на Дюкове абсолютно никаких телесных повреждений. Тот не жаловался, не хромал, не стонал. Хотя, по версии обвинения, тот должен был находиться буквально между жизнью и смертью. Кстати, ни одного официального медицинского документа на предмет избиения нет. Ни в материалах дела, ни за его пределами.

Прокурор задавала свидетелю «интересные» вопросы. Зачем вы пришли в суд, что вы имеете здесь сказать, в чем смысл ваших показаний – все в этом роде. Это вместо того, чтобы сказать «спасибо» адвокатам, которые, по сути, выполнили работу следствия и надзирающей за ней прокуратурой. Бескорыстно.

Не по «понятиям»

И подобных не стыковок в показаниях по разные стороны баррикады в «резонансном уголовном деле» великое множество. Гособвинение в лице опытного прокурора Ольги Сухомлиновой не видеть этого не может. Своими вопросами сторона обвинения старается нивелировать вопиющие «мелочи», своими комментариями и репликами снизить их градус объективности, но получается это не совсем беспристрастно, а тому закономерно возмущаются адвокаты и подсудимые. Даже удивительно деликатный судья Андрей Гужинов уже неоднократно повышал голос, напоминая прокурору, что «давать оценку тем или иным показаниям-доказательствам – это прерогатива суда, а не стороны по делу».

Последняя предпринятая попытка прокурора восстановить статус-кво откровенно порадовала всех присутствующих. Гособвинитель неожиданно перешла на язык воровских понятий. Ольга Сухомлинова прямым текстом попыталась упрекнуть Зазу Саджая в том, что он взял от Дюкова деньги, полученные от торговли наркотиками. Видимо, речь шла о том, что в криминальной среде наркотические деньги считаются «кровавыми», и их присваивать считается зазорным.

Саджая парировал тем, что в той ситуации посчитал возможным поступить именно так, и не считает себя в чем-то не правым:

« Я полностью уничтожил базу данных на «Скайпе» Дюкова, лишив его порядка 70-80 постоянных покупателей. Восстановить он эти данные смог бы с большим трудом и не в скором времени. Саму страничку я заблокировал. Считаю, что я чист перед собой...

Вариант «отдать Дюкова полиции» он обозвал самой настоящей глупостью. Неожиданно «отступника» Зазу поддержал прямолинейный и бескомпромиссный десантник Задворнов, некогда обидевшийся именно за такое меркантильное решение своих товарищей:

- Уважаемый прокурор! О чем вы нам здесь говорите. Какая полиция?! Теперь я понимаю, что ребята были правы. Вот Вы, майор юстиции, целый год слушаете, как мы рассказываем суду о наркоторговцах и наркодилерах, называем фамилии, факты, их подтверждают свидетели, а что Вы предприняли за это время?! Ни-че-го! Вот Вам и ответ на Ваш же вопрос...

Нужно отдать должное, реплику Задворнова гособвинитель Сухомлинова не оставила совсем уж без внимания. В неоднозначной по смыслу фразе она парировала: «Почему вы думаете, что никакие действия не предпринимаются?..». Впрочем, этим туманным намеком без конкретики «майор юстиции» и ограничилась. Общественные защитники уже спешат уточниться в официальных запросах, «что именно предпринято прокурором Сухомлиновой, до которой неоднократно доводилась информация о возможных общественно опасных преступлениях».

Здесь – голодовка!

Впрочем, главные события разворачиваются тем временем даже не в зале суда, а за его пределами.

Близкие родственники подсудимых, коих набралось порядка двух десятков человек, сформировали Инициативную группу по подготовке сухой голодовки. Приступить к ней планируется в случае вынесения судом ангажированного следствием и прокуратурой решения, не основанного на Законе и установленных в ходе судебного следствия обстоятельствах.

Учитывая, что среди организаторов и застрельщиков акции числится правозащитница Ирина Зайцева, есть предположение, что мероприятие может получить широкий общероссийский резонанс. Что, а привлекать внимание к конфликтным ситуациям госпожа Зайцева умеет. Особенно если голодовку поддержат и другие подсудимые, осужденные, недовольные Омска.

Люди устали от беспредела.

Александр Грасс