В июле 1931 года Ибрагим Ахметзянов прибыл в Магнитогорск в деревянном товарном вагоне с женой и восемью детьми. Их взглядам открылась тоскливая картина.
Посреди холодной, продуваемой ветрами степи, кучка палаток и хлипких бараков стояла у подножия знаменитой Магнитной горы, геологического формирования, настолько переполненного железной рудой, что компас не функционировал поблизости от него, а птицы избегали летать над горой.
Между горой и глубокой рекой Урал рабочие возводили «бриллиант» «короны» первого пятилетнего плана советского руководства, Сталинский металлургический комплекс Магнитогорска, один из крупнейших стальных заводов в мире.
«Первых строителей» Магнитогорска воспевали в поэзии, кино и песнях. Советская пропаганда подчеркивала вклад молодежного коммунистического движения и комсомольцев, государственного молодежного объединения, зародившегося, в основном, в Магнитогорске.
Но Ахметзянов не был добровольцем. Он был обездоленным крестьянином, которого власти выгнали с его фермы в Татарстане и послали в Магнитогорск, где его семью заставили жить и работать в поселении, окруженном охраной и колючей проволокой. Благодаря принудительному труду так называемых специальных переселенцев завод был построен настолько быстро.
Они жили в бараке с земляным полом на протяжении осени, затем холодной зимой и жарким летом, без самых основных удобств и медицинской помощи. По словам Салавата, правнука Ахметзянова, историка, недавно написавшего книгу об этих специальных переселенцах, 10 тысяч человек умерли от голода, холода и болезней в течение первых пяти лет строительства. Среди жертв были новорожденные сын и дочь Ахметзянова, а также его жена.
Салават Ахметзянов сказал, что история переселенцев забыта. «Когда речь идет о войне, мы не скрываем своих потерь, но вопросы, связанные с 1930 годами, стараются обходить на цыпочках», – говорит он.
«Если бы режим интересовался народом, то сроки строительства города были бы менее агрессивными, и без таких человеческих жертв, – говорит Герман Васильев, местный преподаватель истории, собирающий «книгу памяти» с именами жителей Магнитогорска, пострадавших от советских репрессий. – Мы говорим, что победителей не судят, но судить необходимо».
Восхваляемый как «стальное сердце Родины», Магнитогорск всё еще не переосмыслил свое прошлое, и не только историю принудительного труда во время строительства. Десятилетиями тяжелая промышленность загрязняла воду и воздух, но мало кто задавал вопросы Магнитогорскому металлургическому комбинату (ММК), ныне приватизированному. 30 тысяч человек из 400-тысячного населения города по-прежнему работают на ММК. Официальная безработица в городе составляет всего лишь 1,44%, и Магнитогорск не переживал городской упадок, как другие населенные пункты с градообразующими предприятиями.
Магнитогорск лежит на северном краю степи, темной, безликой и поросшей травой, которая простирается в западном направлении в сторону реки Волги и на восток в сторону соседнего Казахстана. Многие люди ежедневно переезжают из Европы в Азию на работу, отправляясь из лежащих на западном берегу Урала жилых районов на завод на восточном берегу. В 1743 году был основан маленький казачий форт. Но в целом район оставался нетронутым внешним миром до «великого прорыва» 1929 года, когда в этом месте большевики решили выполнять часть пятилетнего плана по превращению все еще в основном аграрного СССР в промышленную страну.
Железо и сталь были ключевыми словами эпохи. Сталин заявил, что СССР становится страной металла, и этот металл ковался в Магнитогорске. Он стал воплощением рывка по созданию индустриального социалистического общества.
«Магнитогорск был построен не ради прибыли. Это было средство трансформации страны, её географии, ее промышленности и, прежде всего, её народа, – написал историк Стивен Коткин в книге о Магнитной горе. – Магнитогорск был Октябрьской революцией, социалистической революцией, сталинской революцией».
По иронии судьбы для совершения этой социалистической революции СССР обратился к капиталистическим соперникам и нанял в 1930 году американскую фирму Arthur McKee & Co для проектирования завода и подготовки советских инженеров, которые построили бы его. Основной для Магнитогорска, предположительно, послужил американский стальной завод в Гэри (Индиана), тогда считавшийся крупнейшим в мире. В первые годы строительства царил хаос, так как поставленные Москвой крайне сжатые сроки наталкивались на полное отсутствие инфраструктуры, постоянные пожары и нехватку квалифицированных рабочих и оборудования.
Магнитогорские строители устраивали «социалистическое соревнование», чтобы успеть выполнить работы в невероятно короткие сроки. Результат обычно был плохого качества. В 1930 году соревнование между командами правого и левого берегов привело к строительству дамбы, которая была недостаточно высокой, и ее пришлось заменить на более крупную. Но главное – одержанная победа в большевистском проекте, и рабочие преисполнились энтузиазма, пишет Коткин.
Но никакой рабочий энтузиазм не могу удержать строителей в тяжелых условиях, и они убегали тысячами. Государство решило проблему нехватки рабочей силы, устроив кампанию против якобы богатых крестьян-«кулаков», начавшуюся 1930 году и расширенную в 1931 году.
Первые товарные вагоны со специальными поселенцами прибыли в Магнитогорск в мае 1931 года. По словам Васильева, более 40 тысяч семей обездоленных крестьян были присланы в район Челябинска, большинство из них – в Магнитогорск. Основную часть крестьян составляли тюркоязычные татары. Их особые поселения, окруженные колючей проволокой, представляли собой магнитогорские островки огромного «архипелага ГУЛАГ», трудовых лагерей, описанных Александром Солженицыным. К концу 1933 года более 26 тысяч заключенных, осужденных не по политическим статьям, были тоже присланы в Магнитогорск.
Переполненные палатки с земляными полами и ветхие бараки, в которых жили первые жители, зимой трепала вьюга, а летом – песчаные бури. Крысы, клопы и вши мучили людей. Другие новоприбывшие обращались к опыту деревенской жизни и рыли себе землянки.
Толпы людей, холод, грязь, нехватка чистой воды, медицинской помощи и продуктов питания провоцировали эпидемии тифа, малярии и скарлатины. Тем временем партийное руководство вело относительно роскошную жизнь в деревянном «Американском городке», первоначально построенном в 1930 году для специалистов из США.
«Люди со специальными тележками обходили палатки и спрашивали, не умер ли кто. Они каждый день вывозили трупы. Первыми умирали дети и старики», – описывает Ахметзянов зиму 1931 года.
Хотя существование специальных переселенцев не отрицалось, но мало кто поддерживал стремление обсудить эту тему. Инициатива поставить им памятник пока не принесла своих плодов. Администрация одного округа не позволила Васильеву побеседовать с потомками переселенцев, и он не нашел спонсора для публикации книги большим тиражом. Магнитогорский металлургический комбинат по сей день не упоминает о принудительном труде в историческом разделе своего сайта.
«Необходимо рассказать детям обо всем. Они – потомки, они должны знать, кто мы есть. Подзаголовок всех моих книг – «Такого не должно повториться», – говорит Васильев.
«Люди спрашивают, зачем ковыряться в этом, даже если это правда, – говорит Ахметзянов. – Проблема в том, что никто не дает деньги, и все работы осуществляются за счет исследователя».
Социалистический город
Завод был построен в рекордные сроки благодаря труду первых строителей. 31 января 1932 года на 20-градусном морозе была задута первая доменная печь. В течение года ее пришлось остановить и полностью перестроить.
Хотя чиновники не хотели снимать трудовые ресурсы с завода, вокруг предприятия необходимо было построить город. Согласно пропагандистской брошюре Магнитостроя от 1930 года, город должен был стать глубоким воплощением социалистического образа жизни. В итоге он должен был стать первым полностью спланированным городом мира.
В 1930 году Москва прибегла к помощи германского архитектора Эрнста Мая (Ernst May), завоевавшего признание благодаря строительству во Франкфурте доступного жилья из стандартных блоковых конструкций. Май спроектировал линейный город с зеленым поясом между жилыми и промышленными районами. Приехав на место работ в октябре 1930 года, Май обнаружил, что местность не подходит под его проект, но чиновники уже начали строительство.
Процесс строительства, который должен был проходить по четкому плану, оказался сильно хаотичным. Будучи ограниченным существующими строениями и заводскими сооружениями, Май построил то, что получило название Соцгород – суперквартал из плоских, прямоугольных зданий высотой три-четыре этажа, к югу от завода.
Большие открытые пространства между зданиями, призванные, по замыслу Мая, обеспечить жителей максимальным количеством света, плохо сочетались с местным климатом и зимой становились доступны ледяным ветрам, дувшим в уральской степи. Хотя эти здания обветшали, квартиры в них пользуются высоким спросом, так как эти дома построены из кирпича, а не из бетонных панелей, как большинство других. Этот комплекс стал кандидатом на включение в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО.
В свое время стандартные, ничем не украшенные дома Мая подверглись критике за излишнюю простоту. Приехавший в Магнитогорск в 1933 году комиссар промышленности Серго Орджоникидзе пришел в негодование при виде домов Мая, окруженных вонючими отхожими местами из-за нехватки канализационной системы. Он сказал: «Вы назвали компостную яму социалистическим городом». Он приказал перенести жилые районы на западный берег реки, но из-за проблем советского стиля управления – даже самые малые вопросы требовали согласования с Москвой – план второй попытки создать социалистический город появлялся медленно.
Тем временем вокруг каждого предприятия на восточном берегу вырастали поселки из шатких бараков с такими названиями, как поселок Удобрений, станция Обогащения руды, городок Деревянных решеток. Город растянулся с севера на юг на 20 километров. Первый трамвай появился в 1935 году и проехал по улицам, украшенный портретом Сталина. В Магнитогорске была самая большая сеть трамвайных путей в стране после Ленинграда, но этого не хватало из-за отсутствия асфальтированных дорог и автомобилей. В 1939 году, в Магнитогорске, городе с населением 200 тысяч человек, был всего один временный госпиталь. Грабежи были обычным делом. Вместо хорошо спланированного социалистического города это был хаос и беззаконие города на границе.
С другой стороны, жилищное строительство и социальные службы, хотя все еще недостаточные, способствовали появлению боле коллективного образа жизни, с публичными банями, прачечными, кафе и детскими садами. Вместе с известным кинотеатром «Магнит» открылись десятки рабочих клубов, библиотек, игровых залов, кинопроекторов и учебных кружков. Они были призваны расширить культурный кругозор плохо образованных масс, а заодно обратить их в советскую «веру».
Этот советский городской идеал был воплощен на западном берегу реки, с широкими проспектами, площадями и бульварами, изобилием пятиэтажных «хрущевок», плоских панельных домов, построенных по строгому плану. С заводской стороной эту часть соединяли трамваи и четыре главных моста. Сегодня стоимость жилья на восточном берегу, куда ветер уносит выбросы с заводов, дешевая, и дома там в плохом состоянии.
Но основная масса строительства домов на западном берегу должна была дождаться окончания Второй мировой войны. Из 56 тысяч мужчин Магнитогорска более 30 тысяч ушли на фронт, и их места на заводе заняли женщины.
«Они работали на заводе так, словно это был фронт. Бабушка рассказывала, что иногда они ночевали на заводе и не возвращались домой», – вспоминает общественный деятель Вячеслав Гутников. Его бабушка работала в коксохимическом отделе стального предприятия, известном, как «ад» из-за ядовитых газов.
Вклад Магнитогорска в войну увековечен в главном монументе города под названием «Тыл – фронту»: 15-метровая фигура рабочего, вручающего гигантский меч советскому солдату. Местные всё еще гордятся тем, что каждый второй танк и каждый третий снаряд во время войны были сделаны из магнитогорской стали.
Трудно переоценить роль производства стали в жизни города, где в каждой семье кто-то работал на заводе. Любимая городская хоккейная команда, пять раз выигрывавшая чемпионат страны, мечта каждого местного мальчишки, называется «Металлург».
Размер комплекса ММК на восточном берегу, включающего все этапы производства стали, поражает воображение. Один заводской корпус протянулся более чем на полтора километра, и всё это под одной крышей. Завод выпускает 400 разных видов стали. В 2014 году он выпустил 13 миллионов тонн нерафинированной стали и 12,2 миллиона тонн продукции из торговой стали.
Но металлургия – дело грязное. В феврале Леонардо Ди Каприо опубликовал фотографию из Instagram National Geographic, запечатлевшую рыбаков на льду на фоне десятков дымовых труб Магнитогорска, с подписью о загрязнении окружающей среды. Публикация Ди Каприо вызвал бурю в городе. Губернатор Челябинской области Борис Дубровский, сам бывший директор ММК, написал в своем Instagram, что фотография была сделана 22 года назад, и с тех пор многие трубы были убраны. Он пригласил Ди Каприо посетить город.
Но любой приезжающий в город впервые сразу ощущает в воздухе промышленный вкус, вроде угольной пыли, вызывающей едкое першение в горле. Российская государственная статистическая служба поместила Магнитогорск на третье место в списке самых загрязненных городов страны. В воздухе был обнаружен вызывающий рак легких канцероген бензопирен в количестве, в 23 раза превышающем норму. Помимо этого, по словам активистов «зеленого» движения, ежегодно в реку Урал сбрасываются миллионы кубометров промышленной воды, отравляющей реку тяжелыми элементами, нитритами и другими химикатами.
Информацию о влиянии загрязнения окружающей среды на здоровье найти трудно, но, по словам Анны Рожковой из организации «ЭкоМагнитка», только один из 20 детей города рождается совершенно здоровым и без аллергии. Глава городской онкологической больницы сказал в интервью в 2012 году: «Люди во всем мире подвержены раку, но мы, к сожалению, далеко обошли всех».
Александр Морозов, глава городского совета, сказал The Guardian, что данные о болезнях в городе значительно преувеличены. По его словам, экологическая обстановка стала намного лучше. Пресс-служба ММК сообщила, что в 2013-2015 годах предприятие потратило 2,5 миллиарда рублей на уменьшение ущерба окружающей среде и намерено потратить еще 10,5 миллиарда рублей в 2016-2018 году на эти задачи.
Если спросить местных жителей об экологии, то они обычно говорят, что сейчас стало лучше, чем было раньше, когда заводские выбросы зимой окрашивали снег в ржавый или черный цвет.
Нина Ивановна, кассир в пекарне на восточном берегу реки, вспоминает: «Раньше здесь просто не росли ни огурцы, ни капуста. Они моментально желтели и увядали».
Но рыбак, продающий килограммами мелкую рыбешку возле ММК, говорит, что река всё еще грязная. «Вчера они слили в реку какую-то грязь, и погибло огромное количество рыбы. Мертвая рыба усеяла всю поверхность», – сказал мужчина, назвавшийся Игорем.
По словам Павла Верстова, редактора местного независимого информационного сайта Verstov.info, городская администрация должна была бы заставить ММК принять более решительные меры для снижения ущерба окружающей среде, но завод держит их в кулаке.
Несмотря на практически полную зависимость города от производства стали, диверсификация экономики мало кого здесь беспокоит. На вопрос о том, что произойдет в случае закрытия завода, Морозов ответил: «Детройт. Но мы не думаем, что это произойдет. Мы не думаем, что предприятие столкнется с таким тяжелым кризисом, что будет закрыто».
В отличие от других советских промышленных предприятий, ММК приносит прибыль. Но в четвертом квартале 2015 года завод понес убытки из-за экономического спада в России и рекордно низких цен на сталь в мире. Вряд ли в этом году ситуация улучшится. Многие опасаются повторения кризиса 2008 года, когда завод уволил три тысячи рабочих.
Но местные жители настроены патриотично и оптимистично. «Есть что критиковать (в Магнитогорске), но я делаю это с любовью, чтобы добиться еще большего улучшения, – говорит Олег Фролов, редактор спонсируемой ММК газеты «Магнитогорский Металл». – Мы производим ВВП, мощь страны. Недаром нас называют стальным сердцем Родины».
Алек Лун
Сообщите новость
Версия для печати
