Известный омский скульптор Сергей Голованцев рассказал БК55, какие последствия имели его сенсационные разоблачения в СМИ.

– Сергей Александрович, после публикаций в СМИ, в которых вы омских менеджеров от культуры обвинили в коррупции, была ли какая-либо реакция правоохранительных органов?
– Никакой. Правоохранительные органы почему-то не обращают внимания на мои выступления в прессе, хотя по закону публикация в СМИ – повод для заведения дела. Но я это так не оставлю. Уверен, что им придется присмотреться. Это только вопрос времени.

– Что с вашим памятником Петру I, который вы предлагаете поставить к 300-летию Омска вместо композиции Салавата Щербакова? По этому поводу вы обращались в Горсовет, в Заксобрание…
– И в общество краеведов обращался. Все без толку. Мне даже элементарно не дают его никому показать. Я просил [директора краеведческого музея Петра] Вибе показать его омским краеведам – до сих пор не получил от него никакого ответа. В Заксобрание обратился, чтобы тоже хотя бы показать мой проект депутатам, – [руководитель аппарата ЗС Владимир] Телевной со мной долго беседовал, что-то про монументальную комиссию рассказывал, к [министру культуры Виктору] Лапухину посылал – результата ноль. В Горсовете меня тоже фактически никто слушать не захотел. Вяло спросили, участвовал ли я в конкурсе. Услышав, что «нет», вообще интерес потеряли.

– А почему, действительно, вы в нем не участвовали?
– Потому что не знал, что он проводится, – мне никто про это не сказал. Меня фактически вычеркнули из списка, когда поняли, что я не буду участвовать в их махинациях. «Не платишь откаты? До свидания».

Да, и, кроме того, вы знаете, что по результатам того конкурса победитель не был определен? Чиновники просто взяли конкурсную работу Салавата Щербакова и все. Кстати, на одном из совещаний у [директора департамента культуры Владимира] Шалака я слышал, что у Щербакова уже давно готова скульптура Петра на коне, отлита в бронзе (почему она оказалась невостребованной, не знаю), вот они и решили к ней всех остальных персонажей прилепить.

– У вас же, насколько я знаю, свой взгляд на то, кто является основателем Омска?
– Нам 70 лет твердили, что Бухгольц – основатель Омска. А какой он основатель, если основал его из-за страха перед виселицей? Они с [первым сибирским губернатором князем Матвеем] Гагариным провалили экспедицию и, чтобы избежать расправы царя, решили построить крепость, хотя никто им уже не угрожал и не мешал идти дальше в Тобольск. Знали, что тарские воеводы с этой просьбой еще к деду Петра обращались, но тогда не сложилось. Так что история основания Омска не совсем приличная. Может, поэтому и в городе у нас до сих пор все наперекосяк? Вы не думайте, что это только моя точка зрения. Историк Александр Минжуренко недавно писал статью примерно про это, да и с Вибе я разговаривал на эту тему. И он не особо возражал. Вот только он уже все, что надо было, Шалаку подписал, с идеей памятника согласился. А мне вот не все равно, кому памятник в Омске будет установлен. Что – я не мог всю ту компанию, которую Щербакову поручено делать, слепить? Но я считаю это неправильным. А памятник Петру – это просто символ того, что наш город появился в петровскую эпоху.

– Неудобный вы человек, Сергей Александрович.
– Это точно, как нынешние чиновники это поняли, так сразу и общаться перестали. А сначала чуть ли не всем составом мэрии приезжали. Проект памятника-то Петру все одобрили: и Двораковский, и Шалак, и [главный архитектор Анатолий] Тиль, и [вице-мэр Омска Ирина] Касьянова. А когда поняли, что я «неудобный», так сразу отношение изменилось. Расскажу такую некрасивую историю. Еще в 2013 году проходил форум по 300-летию Омска в выставочном центре, и Шалак попросил меня представить мои проекты. Я подготовился, пришел, а мне в итоге слова вообще не дали.

– О каких проектах идет речь?
– О бюсте Манякина, о детях блокадного Ленинграда, о Старосеверном кладбище и о Петре I. Это же все мои идеи. По поводу Манякина ко мне Глебов обратился, мол, надо к юбилею мемориальную доску сделать – я съездил к манякинскому дому, посмотрел и предложил бюст. По Старосеверному кладбищу уже не все гладко было. Как мне кажется, мой проект там просто от страха реализовали. Сначала мне [глава фонда «Магия добра» Александр] Левченко позвонил и сказал, что мой вариант Двораковскому не понравился, а потом позже я случайно увидел московский проект, который хотели сделать, – практически все то же, что и у меня, только вместо центральной фигуры солдата – женщина. Это, по-моему, с омскими чиновниками мутит руководитель столичного литейного предприятия Устенко Сан Саныч. Так что и по этому поводу пришлось устраивать скандал.

А с идеей скульптуры детей блокадного Ленинграда я обратился в общество ветеранов-блокадников, там меня, разумеется, поддержали. Вот только местные чиновники опять палки в колеса ставили по поводу размещения, пришлось даже Путину письмо писать. Жалко, что лично ему это письмо наверняка не показали, а то бы он устроил веселую жизнь омским прохвостам, мягко говоря.

Наталья Николаева