Владимиру Жириновскому исполняется 70 лет. Свой день рождения он справляет в понедельник рядом со зданием Госдумы и Кремлем. По его собственным словам, на торжестве «не будет ни грамма алкоголя и ни одной сигареты». Есть опасность пожара: слова Жириновского сами по себе зажигательны. 18 апреля президент РФ Владимир Путин вручил Жириновскому медаль «За заслуги перед Отечеством (II степени)», учитывая его вклад «в развитие российского парламентаризма и законотворческую деятельность».
И все же лидер Либерально-Демократической партии России, которая, несмотря на свое название, не является ни либеральной, ни демократической, в настоящее время теряет свое влияние. На выборах в Госдуму 2011 года его партия набрала 11,67% голосов, а в этом году ее могут поддержать лишь 5% избирателей, согласно данным январского социологического опроса Левада-центра. Его пошлые выходки и эпатажные заявления уже не находят того отклика, что раньше. Видя, что его популярность падает, Жириновский стал еще чаще будоражить общественное мнение, но это в конце концов дало лишь обратный эффект.
Вот некоторые из его наиболее резонансных инициатив. Лидер ЛДПР предлагал ввести войска на Аляску; сбросить ядерные бомбы на Чечню и Атлантику; отменить многопартийную систему; продать за 50 миллиардов долларов Курильские острова Японии, вот уже несколько десятилетий заявляющей о своем праве на эти территории; установить гигантские вентиляторы, чтобы направить радиоактивное заражение от ядерных отходов в сторону Германии, и очистить алфавит от «нерусских» элементов. В ходе своей предвыборной кампании 1993 года он предложил снизить цену на водку и улучшить женское нижнее белье. На одном из видеороликов в 2002 году он назвал США «страной гомиков и уродов».
От слов к кулакам
Когда слова не давали желаемого результата, Жириновский недолго думая пускал в ход кулаки, в частности в отношении Бориса Немцова и Михаила Делягина во время теледебатов, а также в Госдуме в отношении Андрея Савельева, лидера ультраправой политической партии.
Перед тем как подойти к своему 70-летию, теряющий популярность Жириновский получил самый лучший для себя подарок: международное признание. Его политический стиль уже перешагнул границы современной России и благодаря евроскептикам и ультраправым депутатам добрался до Европарламента и даже стал частью американской политики. Разве Дональд Трамп не заявил, что в случае своей победы возведет стену на границе с Мексикой?
Российский антигерой
Как бы там ни было, но «феномен Жириновского» заслуживает большего внимания.
Владимир Вольфович Жириновский родился в Алма-Ате, столице Казахской советской социалистической республики. Его отец, Вольф Исаакович Эйдельштейн, был польским евреем, сменившим фамилию на Жириновский. После развода с женой в 1949 году эмигрировал в Израиль, где работал агрономом, пока в 1983 году не погиб в автокатастрофе. Владимир Жириновский рос, думая, что его отец работал юристом и погиб в автокатастрофе в 1946 году. Узнав правду, он прекратил свои антиизраильские выступления и антисемитские высказывания («Моя мать была русской, а отец – юристом»).
Мать Владимира Вольфовича Александра Жириновская одна растила шестерых детей. В своей биографии Жириновский пишет о тяжелом детстве и юности: «Я вырос, не испытав ничьей теплоты, ни со стороны друзей, ни со стороны родных. Я был для них чем-то ненужным, нагрузкой и предметом критики. Я никогда не слышал похвалу, одни лишь упреки». Но на этом дело не заканчивается: молодой Жириновский не пользуется успехом у женщин, не может получить квартиру, а когда наконец получает, то оказывается, что она дорогая и не нравится ему. Работа его тяготит, а то, что он не состоит в КПСС, создает ему одни лишь проблемы.
Несмотря на свои жалобы, Жириновский по советским меркам сделал весьма приличную карьеру: окончил в 1970 году Институт восточных языков при МГУ им. Ломоносова по специальности турецкий язык и право; работал экспертом по европейским делам в Советском комитете защиты мира (1972-1975), в деканате для иностранных студентов Высшей школы профсоюзного движения (1975-1977), в Инюрколлегии (1977-1983), затем возглавил юридический отдел в издательстве «Мир» (1983-1990). По его собственному признанию, этот жизненный и трудовой опыт выработал в нем неприятие советской системы.
Работа на КГБ?
Воспользовавшись перестройкой, Жириновский вместе с композитором Владимиром Богачевым основал Либерально-Демократическую партию Советского Союза (ЛДПСС), вторую оппозиционную партию, зарегистрированную в стране. Богачев, находившийся под следствием за распространение «антисоветской пропаганды», был одним из основателей Демократического Союза – первой оппозиционной партии, зарегистрированной в СССР. Несмотря на то, что в ЛДПСС не состояло и двадцати членов, благодаря своей коммуникабельности Жириновский договаривался об интервью и устанавливал контакты за рубежом, вызывая зависть своих соратников. 6 октября 1990-го Богачев на созыве чрезвычайного съезда партии объявил об исключении из ее рядов Жириновского, обвиненного в сотрудничестве с КГБ. Ответ Владимира Вольфовича не заставил себя ждать: объединив вокруг себя своих сторонников, он через два дня исключил из партии самого Богачева и всех сторонников «центристской» линии, взяв на вооружение националистические лозунги, никак не связанные с названием партии.
Над Жириновским всегда витали подозрения в том, что он сотрудничает с КГБ, а то и вовсе является засланным агентом госбезопасности. По мнению Александра Яковлева, члена Политбюро в последние годы его существования, ЛДПР (так стала называться партия после распада СССР) была придумана, включая ее название, правящей коммунистической партией и КГБ в качестве мнимой оппозиционной партии с целью устранения потенциальных диссидентских партий. В своих воспоминаниях Яковлев даже приводит документ, доказывающий, по его мнению, что ЛДПР получила непосредственно из казны КПСС три миллиона рублей на свое создание. Подобные обвинения очень нравились Жириновскому, который направлялся в ближайшее управление КГБ и просил выдать ему справку о том, что не является их сотрудником, затем подавал судебный иск и выигрывал его. Таким образом, он способствовал росту популярности партии и добывал для нее средства.
Стремительный взлет Жириновского
После распада СССР Жириновский стал проповедовать более радикальные взгляды. Его былой национализм уступил место агрессивным имперским амбициям. «Я мечтаю о том дне, когда русские солдаты омоют свои сапоги в Индийском океане», – написал он в одной из своих книг. По сути дела, программа Жириновского не отличалась от программы любой европейской ультраправой партии: пещерный антикоммунизм, сильное правительство и обещания национального возрождения – все это обильно перемежалось ксенофобскими заявлениями в адрес выходцев с Кавказа, турок и азербайджанцев (как ни странно, тех самых народов, чей язык и культуру Жириновский изучал в институте).
Зажигательные речи Жириновского привлекли внимание к ЛДПР, предоставив ей ценнейшее эфирное время на частных телеканалах (помимо повышения собственного рейтинга, они рассматривали лидера ЛДПР как возможность раздробить некоммунистическую оппозицию Ельцину), но уменьшили шансы партии на успех. На первых выборах в Госдуму (июнь 1991 года) ЛДПР набрала 7,81% голосов. В 1992 году Жириновский установил контакт с лидером в ту пору маргинального французского Национального фронта Жан-Мари Ле Пеном, который послал ему факсы и компьютеры. Ле Пен даже побывал в Москве, чтобы познакомиться со своим российским коллегой.
По результатам выборов в Госдуму, состоявшихся в декабре 1993 года, ЛДПР неожиданно набрала 22,92% голосов и получила широкое представительство по всей стране, а в 64 из 87 субъектов Федерации вышла даже на первое место. По мнению российского социолога Бориса Кагарлицкого, Жириновский добился такого успеха благодаря умелому «манипулированию общественным недовольством, не выступая при этом против власти», а также не самой удачной кампании, которую провела вновь возникшая Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ). «Демагогия начала 90-х обернулась против тех, кто ее раньше проповедовал», – пишет Кагарлицкий в книге «Реставрация в России, или Почему потерпел неудачу капитализм» (1995 год).
«Извергая потоки лжи на головы российского населения, – пишет Кагарлицкий, – которое в большинстве случаев имело весьма смутное представление об истинном положении дел, пропагандистской машине государства удалось вдолбить в голову людям, что ничего хуже коммунизма не было, но эта машина не сумела убедить их, что в результате победы над коммунизмом жизнь стала лучше». Итак, нужно было искать новых негодяев. Ими могли быть кавказцы, иностранцы, масоны, евреи, американцы или те же самые демократы.
Но самое главное от смятенного и удрученного гражданина все же утаили, а именно, то обстоятельство, что его беды были не следствием чьих-то происков, а неизбежным результатом возникшей системы. Пока рядовой гражданин искал злоумышленников, системе не угрожала никакая революция или реформы. Тем не менее сами идеологи этой системы, ставшие отработанным материалом, могли быть использованы в качестве козлов отпущения».
Победа ЛДПР в 1993 году воодушевила Жириновского на то, чтобы составить конкуренцию Борису Ельцину на президентских выборах. Домыслы на эту тему вызвали страх в международном сообществе, содрогнувшемся от вероятности, что хозяином Кремля станет националист с экспансионистскими наклонностями. И все же мысль о том, что результаты голосования были прежде всего выражением протеста против проправительственной партии «Выбор России», выдвинувшей кандидатом в президенты одного из авторов шоковой терапии Егора Гайдара, заставила Жириновского отказаться от своего намерения. После этого он выдвинул свою кандидатуру лишь на выборах 2008 года и занял третье место, набрав 9,5% голосов.
Националистический дурман
Немецкая газета Der Spiegel написала об ЛДПР, что она стала своего рода отвлекающим проектом, призванным нейтрализовать возможную угрозу национализма. Политики, подобные Жириновскому, пишет Кагарлицкий, «убеждены в том, что главное состоит в том, чтобы народ их любил. Идеи, принципы и интересы общества воспринимаются ими исключительно через призму собственного я». Таковы, продолжает ученый, некоторые «отличительные черты, которые могут сделать из кого угодно действительно успешного демагога». Тем не менее с течением времени терпимость возрастает, что, в свою очередь, требует более агрессивного натиска: если вначале достаточно было подвергать критике советское наследие, то потом уже необходимо требовать расстрела коммунистов. Список лиц, которые плели заговор против России, расширялся постоянно. «Блестящий демагог не всегда становится успешным политиком», – напоминает Кагарлицкий: на выборах 1995 года ЛДПР заняло второе место (11,74%) после КПРФ Геннадия Зюганова; в 1999 году она оказалась на пятом месте (5,2%), в 2003 году заняла третье место (11,45%) и в 2007 году – тоже третье место (8,14%). На последних выборах в Государственную Думу ЛДПР откатилась на четвертое место, набрав 11,67% голосов.
«В отличие от реального фашизма, эти движения – аморфные по своей сути и паразитирующие на буржуазном парламентаризме – не могут бороться за власть», – пишет Кагарлицкий. Жириновскому никогда полностью не удалось всколыхнуть русский национализм, его партия – это представление одного человека, постоянно мелькающего в СМИ. «Есть ли у ЛДПР идеология? У ЛДПР есть Жириновский!», – написал несколько тому назад в своем аккаунте в твиттере депутат-коммунист Валерий Рашкин.
Если ЛДПР и продолжает пополнять свои ряды, то не столько в силу своей привлекательности для националистически настроенных избирателей, а в силу малых и средних предпринимателей из российской глубинки, поддерживающих ее в обмен на то, чтобы получить доступ к властным структурам и иметь возможность преодолевать бюрократические препоны, или даже в обмен на мандат, наделяющий их депутатской неприкосновенностью. И тем не менее, добавляет Кагарлицкий, эти партии таят в себе опасность: «не только потому, что их рост показывает, что кризис нового мирового порядка подрывает устои демократии, а по той причине, что, пока демагогия этих движений будет производить эффект, миллионы людей будут истошно кричать в унисон с лидерами этих движений и верить в их рецепты, которые никакого спасения принести не могут. Члены этих движений обречены быть заложниками того самого общественного строя, который они так искренне ненавидят».
«Наши избиратели любят немного контраста, шока системы. Так что если вы, журналисты, будете ежедневно писать, что я нормальный демократ с нормальной программой, спокойный, умный, воспитанный, то тем самым покончите со мной немедленно», – сказал Жириновский в 1995 году. Сегодня имя его легион, и им несть числа.
Анхель Ферреро
Сообщите новость
Версия для печати
