Адвокаты Риты Фоминой и Олега Илюшина изъявили желание вызвать в качестве свидетеля со своей стороны губернатора Виктора Назарова, которому уже, кажется, не привыкать выступать в роли защитника.

Несмотря на, казалось бы, очевидную проигрышность данной позиции, глава региона, напомним, последовательно защищал сначала своего первого зама Юрия Гамбурга, уже почти два года находящегося в СИЗО, затем возмутил работников прокуратуры заявлением, что бюджет, дескать, не понес потерь от деятельности Александра Медведева и Виктора Агаркова в «Омской топливной компании», в которой следствие узрело явные признаки мошенничества... БК55 спросил у экспертов, что, по их мнению, заставляет Виктора Назарова так поступать.

Александр Криворучко, юрист:
– Это тренд нашей государственности – «своих не сдаем». Или, выражаясь словами американского президента Рузвельта о никарагуанском диктаторе Сомосе, «да, это сукин сын, но это наш сукин сын». Замечу, что я людей с такой позицией уважаю. Возможно, они и неправы, но на фоне того, как некоторые другие предают за 100 рублей...

Сергей Евсеенко, экономист, бывший налоговик:
– Я считаю, что Назаров в данном случае делает шаг навстречу истине. Возможно, опасный с точки зрения карьеры, но как мужчину он его неплохо характеризует. С другой стороны, замечу, что, возможно, у губернатора и нет особого выбора. Потому что почти во всех этих случаях речь идет либо о его непосредственных подчиненных, либо о компаниях, тесно связанных с ними.

Руслан Евтихов, предприниматель:
– У меня две версии. Либо губернатору уже на все наплевать, потому что лично для него уже все решено, либо мы чего-то не знаем... Не знаем, например, что Гамбург, Фомина и т.п. – кристально чистые чиновники, а все претензии к ним – просто заговор клана рвущихся к власти силовиков. Назаров же пытается защитить, спасает своих честных подчиненных.

В рубрике «Прогнозы и версии» мы предлагаем собственный вариант объяснения событий, однозначное толкование которых известно лишь узкому кругу посвященных лиц. Это лишь редакционная версия, не исключающая, возможно, прямо противоположных объяснений событий.