В спектакле «Канкун» режиссера Пузырникова в омском Лицейском театре по пьесе испанского драматурга Жорди Гальсерана вас ждут замысловатые сюжеты, но убереги от них господь.

Восприятие спектакля зависит от множества факторов, как-то: образования, воспитания, профессии и увлечений зрителя, его возраста, характера и даже настроения. Поясню это в данном материале на собственном примере.

Театр пригласил меня по случаю — мимо проходил — на спектакль «Канкун». Постановка не премьерная, кто-то писал уже про нее, но для меня это не имеет значения. Мой материал в любом случае не будет похож на рецензию другого критика, т. к. у каждого своя идеологическая, политическая и художественная позиция. Если ее нет, то и незачем садиться за компьютер и писать, отнимая время у добрых людей.

Целый ряд обстоятельств накладывается на мое восприятие названного спектакля еще до его посещения, и это нормально.

Так, услышав название «Канкун», я задумался над тем, что где-то слышал это слово. После некоторого замешательства вспомнил — внучка Маша (20 лет, студентка) в первой половине февраля 2022 г., будучи туристом в Канкуне, слала на семейный чат фото и видео о своем отдыхе и, как оказалось, работе. Она сама зарабатывает себе на жизнь в Санкт-Петербурге фотографией. На пляже в Канкуне, где она была с мамой и старшей сестрой, стоимость ее фотосессии за один час составляла 100 долларов.

Забавно было видеть на одном видике, как она крутится на берегу у самой кромки океана с тяжелой фотокамерой вокруг нескладной девушки неизвестной национальности. Она терпеливо показывала ей, как стоять, как простирать руки куда-то к небу и солнцу, придавая ей романтическую позу, наподобие Ассоль из повести Грина «Алые паруса». Недалеко сидело еще несколько человек, ожидая своей очереди к ней, молодому и привлекательному мастеру. Так я еще до спектакля познакомился с местом действия на побережье Ривьера Майя полуострова Юкатан, и это жизнерадостно настроило меня на восприятие спектакля.

Второе обстоятельство также оказалось весьма существенным для восприятия спектакля. Я смотрел его 8 мая сего 2022 г. в день Святых Жен-мироносиц, который принято называть у православных Международным женским днем. Его следует отличать от дня 8 марта, который также назван Международным женским днем, но он придуман революционными женщинами Европы, вроде Клары Цеткин (1910 г.). В этот воскресный день я отслужил с утра Божественную Литургию, а вечером оказался в театре.

В храме я произнес соответствующую проповедь на тему Жен-мироносиц, которые первые среди женщин восприняли евангельский образ жизни в назидание всем смертным и следовали за Христом. Подверг также критике феминисток Запада, по существу отрицающих институты семьи и брака и сводящих любовь к инстинкту. Замечу, до пенсии я преподавал философию, а затем рукоположен в священники и в этом сане мне исполняется именно в мае пятнадцать лет.

На сцене показывали две супружеские пары и всё, казалось, шло одно к другому вплоть до того, что пары эти находились в браке по пятнадцать лет.

На фото слева направо артисты Евгений Точилов, Наталья Виташевская, Дарья Оклей и Иван Притуляк. На экране как бы виден океан.

Состав пар следующий: Реме (актриса Наталья Виташевская) — Висенте (Иван Притуляк) и Лаура (Дарья. Оклей) — Пабло (Евгений Точилов). Они приехали отдыхать на фешенебельный курорт, но вдруг им пришла в головы мысль пофантазировать на тему того, что если бы браки их состоялись в другом сочетании: Реме — Пабло и Лаура — Висенте. Сюжет, я бы сказал, соответствовал содержанию хорошей советской песни «Случайность»:

«Представить страшно мне теперь,
Что я не ту открыл бы дверь,
Другой бы улицей прошел.
Тебя не встретил, не нашел».

Страшно каждому, кто прожил долгую жизнь в счастливом браке, но не героям данной сцены. Им не страшно потому, что они были и остаются скорее безразличными друг к другу, хотя и употребляют изредка слово «любовь». Они все четверо друзья еще до брака и им легко переключиться на свою игру, получив повод фривольно выяснять свои отношения. Начав фантазировать, теперь им уже ничего не стоило и реально поменяться партнерами.

Зритель, успевай только следить за ними, как это только у них получается.

Режиссер вслед за автором так закручивает своих персонажей, так наводит тень на плетень, что кто-то из персонажей немножко на время сходит с ума, причем, непонятно кто, тот или другой — так задумано автором пьесы, чтобы зритель не дремал. К тому же это так смешно, ложишься спать с одним мужем, а просыпаешься с другим, и какой из них более настоящий — не сразу поймешь, да и вообще не поймешь.

Прибыв с христианского корабля — первые апостолы Христа были рыбаками — на гостиничный бал в «Канкун» и подготовленный к празднику своей жизнерадостной и неугомонной внучкой, я оказался в недоумении. Сидя в маленьком зале театра, я ощутил себя на огромном пустыре, где серо и холодно. Мало-помалу я пришел в себя. Вон и артисты стараются, все четверо профессионалы.

Тон задает Наталья Виташевская. Посмотришь на нее — глаза зажмуришь, настолько она эффектна. Такая женщина! Впрочем, она способна вдруг талантливо предстать жалкой и обиженной, когда начинает сомневаться в адекватности своей Реме.

Посмотришь на Дарью Оклей — глаза откроешь во весь формат и начинаешь с удовольствием наблюдать за ней, и улавливать для себя ряд едва уловимых изменений ее лица, то лукавых, то любящих, то озорных.

Посмотришь на Евгения Точилова… впрочем, на него лучше не смотреть. Скажу по секрету, его персонаж Пабло забыл в каком-то номере гостиницы свои красные плавки и поутру пробегал по сцене, Господи помилуй, в чем мать родила, отыскивая их. Так нечистый в образе свиньи из повести Гоголя «Сорочинская ярмарка» искал свою красную свитку, будоража и пугая всю ярмарку.

Смотреть лучше на Ивана Притуляка, который представляет персонажа подкаблучника, но на самом деле он мужчина брутальный в сочетании всех своих внешних и поведенческих факторов, полный мужской силы и напора, демонстрируя это не раз на протяжении спектакля.

Сатана в повести Гоголя так и не нашел свою потерю и продолжает, вероятно, искать ее вот уже скоро как двести лет. Пабло же не без труда отыскал свои красные плавки, и ярмарка веселия, остроумия и амбиций, создаваемая на сцене режиссером Владиславом Пузырниковым, продолжала набирать свои обороты. Заодно зрители могли убедиться, что у персонажа Пабло нет никакого хвоста и что он внешне именно человек.

Гоголь же пишет про своего фольклорного героя так: «Спереди еще так-сяк, а сзади, ей-же-ей, похож на черта!»

Отчего же я находился не в своей тарелке на этом пиру жизни? Осознание пришло после спектакля, когда я начал анализировать цели и задачи, которые ставил перед собой режиссер, выбирая для постановки пьесу «Канкун» и автора ее Жорди Гальсерана. Они оказались пугающе заниженными, я бы сказал, примитивными.

Повстречав в интернете материал, посвященный омскому спектаклю «Канкун», я взял из него в качестве цитат слова, произнесенные В. Пузырниковым в интервью, и дал теперь свои комментарии, как бы беседуя с ним.

— Постановка «Канкуна» для меня своего рода дань Жорди Гальсерану, — начинает режиссер.

— Чего ради приносить дань гражданину Каталонии из сибирского города Омска? — отвечаю я. — Славяне, к примеру, приносили когда-то дань Чингизхану, и это было понятно и объяснимо, но сейчас-то о чем речь? Чингисхан покорил славян, а чем покорил Жорди Гальсеран Владислава Пузарникова, о котором сегодняшние омичи, согласитесь, ни в зуб ногой. Покоренным Гальсераном из миллионного Омска я думаю можно уверенно назвать еще только одного интернационалиста — Георгия Цхвираву.

— Для меня эта история о том, насколько хрупки отношения между мужчиной и женщиной, — мудрствует режиссер.

— Бывает. Для кого хрупки, а для кого крепки. Хватает супругов, которые прожили вместе до золотой свадьбы, а то и бриллиантовой, и никакой хрупкости в их отношениях не прослеживается.

— Может быть, иногда не стоит делать каких-то вещей, чтобы сохранить эти отношения.

— Фраза эта вообще не несет никакого смысла: какие «вещи» не надо делать, какие «вещи» надо делать? Пустое сотрясение воздуха.

— Смешные ситуации здесь переплетаются с драматическими моментами, плюс история происходит в отеле, — поясняет режиссер свой выбор пьесы

— Помилуйте, какая разница, где происходит история? В огороде бузина, а в Киеве дядька.

— У каждого есть свой скелет в шкафу, и стоит задуматься, нужно ли открывать шкаф, и к чему это может привести.

— Это о чем вообще?

Похоже, Владислав Пузырников представляет, что он открыл шкаф со скелетом, и тогда я считаю, что не надо было его открывать, ничего интересного и полезного там не обнаружено.

Скелет в шкафу — английское идиоматическое выражение (Skeleton in the closet, Skeleton in the cupboard), означающее постыдный факт из прошлого, скрываемый от посторонних. Будем справедливы, не так уж и много оказалось постыдного на сцене в спектакле «Канкун», и скелет тут не причем. Дело в другом. Высказывания режиссера совершенно убедительно проясняют, по меньшей мере, легкомысленное отношение его к целям и содержанию спектакля. Ему всего лишь надо отдать дань испанскому автору неизвестно за какие коврижки да напомнить о хрупкости интимных или лирических отношений — вот, пожалуй, и всё.

Никаких высоких или мудрых смыслов он не нашел в своем шкафу, чтобы удивить ими зрителей.

«В «Канкуне» меня зацепил необычный сюжет», — признается режиссер, но сюжет еще не означает богатство содержания, да и сюжет в данном случае мелочен и путан, детально проследить его невозможно, да и незачем.

Сюжет вычурный, придуманный, нереальный, и режиссер Пузырников повелся на него по своим личным, каким-то местечковым причинам, а не по общественно значимым или по художественным задачам. Оригинальный сюжет есть, а смысла нет, и Жорди Гальсерана никак не приставишь к нашей действительности. Он из других краев и другой цивилизации.

Я всегда хвалил Владислава Пузырникова как актера академического театра драмы, но в качестве режиссера похвалить не могу. С чисто режиссерскими проблемами (сцены, мизансцены, входы, уходы) он, похоже, справляется, но главное в том, что в спектакле нет и следов духовности.

В истории человечества не было и нет даже малого племени, который не имел бы своих фетишей, своих богов, помогающих людям вырваться из животного состояния и поддержать определенную нравственность, которая выражалась всегда в религиозном контексте.

Для автора и режиссера персонажи оказались в запредельной дикости и заняты лишь сексуальными заботами, и не более того.

Как же далек оказался господин Пузырников от представлений о женском да и мужском целомудрии в браке, от чистоты души и сердца и ума непорочного. И это всё в детском и юношеском театре, где голый дяденька разгуливает по сцене и где подобное совершенно недопустимо. Так можно и детей напугать, заикаться начнут и лишатся карьеры артиста.

Такова моя очень личная оценка спектакля «Канкун», ни на какую объективность я не претендую, да ее и быть не может.

Прошу Евгения Точилова извинить меня за шутливую трактовку эпизода с его участием в поиске плавок. Уверен, что не сам он напросился пробежать по сцене обнаженным при всем честном народе, а режиссер принудил его к тому. Подобная сцена нисколько не добавляет ни эстетики, ни этики спектаклю, ни благочестию режиссеру, и это последнее более чем очевидно. С Евгением же я давно знаком, и он мне очень симпатичен, как человек и отличный актер.

Закончив этот материал, я открыл для интереса сайт «Артист Владислав Пузырников» и встретил на страницах его два признания В. Пузырникова, которые подтвердили суть моих оценок его творчества. Первая фраза такова:

«А что касается почерка, для меня главное, чтобы спектакль не был скучным, чтобы он был востребован публикой».

Такая заявка идти на поводу публики и веселить ее настолько жалка и примитивна, так далека она от вековых задач искусства театра, что и комментировать её больше нет необходимости.

И еще одно саморазоблачительное откровение:

«Я не считаю себя режиссером, я всегда об этом говорил и буду говорить».

С этим я спорить не готов, но в Лицейском театре он, тем не менее, ставит один спектакль за другим. И его понять легко: в этом театре уникальные артисты, которые готовы поставить всё, что угодно. Артисты мало-помалу год от года меняются, обновляются, но каким-то чудом десятилетиями сохраняется высокая культура его, дух боевой и добрый. Чуда, впрочем, нет — я оговорился — корабль Лицейского театра уже пятнадцать лет ведет его руководитель Сергей Тимофеев.

Много на его пути сложностей и трудностей, но он с ними справляется. Можно быть уверенным в нем и дальше.