К 100-летию событий 1917 года колумнистом БК55 историком А. В. Минжуренко был подготовлен цикл статей, из которых и сложилась книга о революции. В 105-ую годовщину этого исторического перелома читателям предлагаются главы из этой книги.

В предыдущих разделах речь шла о Февральской революции и об установлении в России самой демократической республики в мире.

Но несмотря на то, что все вопросы в стране решались абсолютно демократически, большевики запланировали вооруженное восстание. Однако взять власть от имени своей партии представлялось невозможным: россияне уже были сильно «испорчены» идеями демократии и не поддержали бы мятеж одной партии, т. е. явного меньшинства. Поэтому, надо было обеспечить легальное прикрытие насильственного государственного переворота каким-либо подобием якобы демократического представительного органа.

Лучше всего для этого подошел бы съезд Советов.

Второй съезд Советов и государственный переворот.

Начнем с того, что II съезд Советов был незаконным. Его имел право созвать только избранный на I съезде Высший советский орган между съездами — Всероссийский центральный исполнительный комитет Советов рабочих и солдатских депутатов (ВЦИК). А созвать его одна партия, которая на I съезде имела всего 9% мандатов, никак не могла. И тем не менее большевики сами устроили так называемый «II Съезд Советов».

В связи с незаконностью самого созыва и очень грубой подтасовкой состава съезда ВЦИК признал его неправомочным:

«Центральный исполнительный комитет считает II съезд несостоявшимся и рассматривает его как частное совещание делегатов-большевиков. Решения этого съезда, как незаконные, Центральный исполнительный комитет объявляет необязательными для местных Советов и всех армейских комитетов. Центральный исполнительный комитет созовёт новый съезд Советов, как только создадутся условия для правильного его созыва.»

Так как инициаторами созыва и главными организаторами его подготовки выступили большевики, то они сделали все возможное и невозможное, чтобы на этом форуме преобладали представители их партии. Большое число Советов, которые по составу были не большевистскими, оказались не представлены на съезде или имели малочисленные делегации.

А большевистские Советы имели непропорционально большие делегации, каждый из членов которых имел право решающего голоса.

Владимир Ильич Ленин на II съезде Советов

Подобный перекос в партийном составе съезда и крайнее усердие большевиков в создании такого перекоса объяснялись тем, что Ленину преобладание там большевистских делегатов было в высшей степени необходимо: он готовил съезд как легитимное прикрытие для своего вооруженного восстания.

Ленин надеялся выйти из этой затеи победителем, а победителей, как известно, не судят. Поэтому он призывал соратников не обращать внимания на нарушение многих процедурных норм и пропорционального представительства. Другие же социалистические партии не проявили и половины тех усилий, которые приложили большевики к делу формирования и отправки делегаций на съезд.

Ведь у небольшевистских партий не было такой же мотивации как у ленинцев, они относились к съезду как к очередному форуму, коих в те времена собиралось очень много.

Большевики-руководители не строили иллюзий по поводу своей популярности в массах. Они отлично понимали, что надвигающиеся по- настоящему демократические выборы в Учредительное собрание не дадут им большинства (Ильич оптимистично рассчитывал на треть голосов), поэтому им и надо было во что бы то ни стало насильственно захватить власть ДО этих выборов. Ленин потому и торопил с восстанием: если выборы в ноябре, то устроить государственный переворот нужно было именно в октябре.

«Промедление смерти подобно», — писал Ильич.

По поводу сроков восстания между двумя вождями большевиков выявились разногласия. Ленин хотел свергнуть Временное правительство до созыва съезда, чтобы затем поставить делегатов съезда перед фактом смены власти. Троцкий же, напротив, хотел дождаться съезда, провести на нем резолюцию о переходе власти в руки Советов, и затем уже с этим «законным» мандатом в руках отстранить Временное правительство от власти. Тогда бы это действие стало называться не «большевистским восстанием», а взятием власти многопартийными Советами. Вообще сами вооруженные действия Троцкий предполагал производить только в случае нападения на Съезд правительственных войск.

В итоге споров по факту произошло нечто среднее: началось по плану Троцкого, а завершилось «по Ленину».

Счет пошел на часы: съезд открылся 25 октября в 22.45, когда уже почти весь Петроград был в руках большевиков, но Зимний дворец еще не был взят. И тут выяснилось, что Ленин, если судить с позиции интересов большевиков, оказался более прав: даже подтасованный по партийному составу съезд вряд ли бы проголосовал за насильственное свержение Временного правительства как рассчитывал Троцкий. Дело в том, что исходить надо не из количества большевистских делегатов на съезде, а учитывать то, что далеко не все из них разделяли точку зрения Ленина по поводу необходимости восстания, а жесткой партийной дисциплины в те времена еще не было, каждый голосовал «по совести» и собственному разумению.

Вот этого и опасался Ленин.

И его опасения подтвердились в ходе съезда. Сторонников Каменева и Зиновьева, противников вооруженного восстания, в большевистских делегациях было немало.

Мартов Юлий Осипович

На съезд прибыли делегации от 402 Советов. О том, что делегаты съезда представляли собой какое-то значительное число граждан России, совсем не идет речи. Никаких выборов среди населения не проводилось, делегации формировались президиумами и исполкомами Советов. В выборе же самих этих Советов участвовали активисты рабочего движения, коих насчитывалось около 2 млн. человек. Так что о представительности и демократичности такого претендента на взятие власти говорить не приходится.

И сам Троцкий цинично признавал, что такой непредставительный съезд — это не более, чем уловка:

«Если соглашатели ловили нас на советскую легальность через Предпарламент, вышедший из Советов, то и мы ловили их на ту же советскую легальность — через Второй Съезд Советов.»

Если же вспомнить, что подавляющее большинство населения России составляли крестьяне, то их представительство на съезде было ничтожным: из 402 делегаций только 19 были от Советов крестьянских депутатов — менее 5% делегатов. Таким образом, взятие власти в руки Советов совсем не означало переход ее в «руки народа» как любили писать большевики и советские историки.

О партийном составе форума нет достаточно точных данных. По данным регистрации к моменту открытия съезда из 517 делегатов было 250 большевиков, 159 эсеров, 60 меньшевиков и др. По предварительным данным анкетной комиссии было зарегистрировано 670 делегатов, из которых было 300 большевиков.

Таким образом, явного и подавляющего преимущества ленинцев на съезде не было, потому и съезд сразу пошел совсем не по сценарию Троцкого.

Пушки Петропавловской крепости

На первом заседании Съезда на трибуну один за другим поднимались представители меньшевиков и эсеров, которые гневно клеймили большевиков, начавших захват важнейших пунктов столицы. Их резкие выступления смутили очень многих большевистских делегатов с мест, не посвященных в детали заговора. Раздавшийся грохот артиллерийских залпов Петропавловской крепости по Зимнему дворцу только усугубил ситуацию. Мартов вздрогнул, и объявил:

«Гражданская война началась, товарищи! Первым нашим вопросом должно быть мирное разрешение кризиса, но вопрос о власти решается путём военного заговора, организованного одной из революционных партий…».

Противники переворота заявили, что большевики «там на улицах Петрограда убивают наших соратников — демократических социалистов» и, что они выражают решительный протест против вооруженного мятежа.

В такой нервной обстановке, в условиях какого-то общего смятения провести резолюцию о насильственном свержении правительства было, пожалуй, невозможно. Такой вопрос даже выносить на голосование было весьма рискованным делом. В общем — «по Троцкому» не получалось. Нужно было дальше поступать «по Ленину». Надо было поставить Съезд перед фактом падения прежней власти. Но Временное правительство все еще не было арестовано. Ленин нервничал и торопил с этим. Съезд бурлил и было неизвестно, чем всё это закончится. Крестьянские советы и все солдатские комитеты уровня армий отказались участвовать в деятельности съезда. Правые эсеры и меньшевики, заявив о том, что они идут «умирать со своими товарищами под стенами Зимнего дворца» покинули в знак протеста съезд. Ленин предложил сделать перерыв в работе этого малоуправляемого Съезда и снова поторопил с арестом министров.

Наконец, в 3.10 утра пришло известие об аресте Временного правительства. Заседание было возобновлено.

С уходом правых эсеров, меньшевиков и делегации Бунда расстановка сил на Съезде существенно изменилась в пользу большевиков. Да и многие колебавшиеся до этого большевистские делегаты теперь примкнули к сторонникам взятия власти в руки Съезда. Им уже ничего не оставалось делать: их поставили перед фактом. Большинство проголосовало за ленинскую резолюцию. В Обращении съезда говорилось:

«Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, Съезд берет власть в свои руки.»

Никакого основания утверждать, что мандат на государственный переворот был получен большевиками от «громадного большинства рабочих, солдат и крестьян» у Ленина не была.

Таким образом, самые первые слова новой власти, обращенные к народу, были неправдой.  

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ книги «История Великой Демократической революции в России» читайте ЗДЕСЬ.