«Кремлёвский» кандидат на пост мэра Омска, сотрудник МИД РФ Игорь Рыбаков рассказал «БК», какую роль в политических процессах региона играет элита, и по какой причине Омская область находится ­­на ­одном из первых мест в стране по уровню коррупциогенности органов власти.

– Игорь, участие в несостоявшихся выборах мэра, с позором прогремевших на всю страну, как-то отразилось ­на ­вашей репутации?

– Любой опыт участия в избирательной кампании регионального или федерального уровня бесценен. Любопытно, что в Омске, несмотря на множественность и неоднородность сил влияющих ­на ­социально-экономическую и политическую ситуацию, негатива удалось избежать. Что касается целей, якобы не достигнутых… На пост мэра Омска не было допущено лицо, подозреваемое правоохранительными органами в совершении преступлений против основ государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

– Вы очень резко высказывались о роли комиссии по выборам мэра...

– После апрельского провала было бы правильно поменять состав комиссии и её председателя. Дело не в личностях, а в принципе формирования комиссии и в прямой зависимости ­большинства её членов от конкретных ­политических сил, априори заинтересованных в продвижении исключительно своих кандидатов и интересов. Считаю, оценку деятельности комиссии и её нынешней работе должны дать органы прокуратуры и следствия – провести проверку на предмет возможного превышения должностных полномочий и воспрепятствования осуществлению избирательных прав группой должностных лиц в ходе выборов мэра Омска. То, что произошло и происходит с выборами мэра Омска – это не политика и даже не её подобие, это, как говорил один из моих учителей, «White Collar Criminality».

– Так кто виноват в срыве выборов мэра в Омске?

– За срыв выборов коллективную и персональную ответственность несут заместитель губернатора, курирующий вопросы взаимодействия с муниципальными органами власти, Владимир Компанейщиков, председатель Горсовета Галина Горст, председатель комиссии по выборам мэра Сергей Тодоров и омское отделение «Единой России». Не поддержав официально ­на ­выборах ни одного кандидата, региональное отделение продемонстрировало неготовность взять на себя ответственность за судьбу города и его населения, хотя основной уставной целью партии является выдвижение кандидатов партии на выборах всех уровней. Сегодня именно региональное отделение до сих пор не может сформулировать единую линию поведения на муниципальных выборах мэра и горсовета, что свидетельствует о глубоких противоречиях в руководстве отделения и кризисе, в котором находится партия в Омске. Очевидно, что подобное подрывает авторитет всей партии и делает неприглядным её положительный федеральный имидж для населения региона. Омское отделение «Единой России», не знавшее реформ и не имевшее единого лидера или команды единомышленников на протяжении десятка лет, нуждается в переменах, иначе её электоральную нишу займут другие.

– А остальные партии?

– То же самое касается и КПРФ, которая по-прежнему имеет 18-20% в регионе, но далеко не 25-30%, как раньше. «Справедливая Россия» не смогла удержать свои позиции в Омске, а её бывшие региональные руководители с лёгкостью перешли в «ЕР». ЛДПР в ­Омске существует лишь ­благодаря голосам, полученным как результат протестного голосования населения. Партийное строительство в Омске разваливается ещё с 90-х годов. Как показывает история и практика, когда действующие партии не могут оправдать надежды электората, их место занимают националисты, радикалы, несистемные оппозиционеры, подрывающие основы конституционного строя РФ.

– Зато в Омске есть элита, которая успешно решает свои вопросы, проводя в политические и государственные органы своих представителей…

– Сегодняшнее экономическое положение города и области – это результат отсутствия общественно-политической активности ­в ­регионе. Что бы ни говорили про предыдущего губернатора, но именно Леонид Полежаев был единым центром решения вопросов власти и бизнеса, вокруг которого концентрировались все остальные – от жизнедеятельности города до сельских проблем. Сейчас такого центра в регионе нет. Это и привело к появлению различных групп, пытающихся отстаивать свои интересы, которые в большинстве своём сводятся к получению прибыли. При отсутствии федерального закона о лоббизме бизнес так или иначе будет стремиться во власть и решать свои вопросы непосредственно через своих ставленников.

В Омске нет элиты, зато часто в СМИ используется термин «клан», хотя такое употребление неуместно.

– Почему?

– Клан подразумевает чёткую систему, базирующуюся на многолетних связях и отношениях. Ну какой клан может быть у бывшего начальника цеха Сергея Морева, который в 90-е участвовал в ­приватизации его активов, а теперь продвигает в законодательные органы региональной власти и местного самоуправления своих подчинённых, не забывая финансировать и представителей других политических сил? Вряд ли можно назвать кланом бывшего сотрудника УВД Виктора Камерцеля и его окружение, пытающегося вернуть своё влияние на процессы, происходящие в городе. Однозначно не создают клановости и связи бывшего осуждённого заместителя губернатора Юрия Гамбурга с Игорем Зугой, одним из руководителей общественного объединения местного самоуправления, которое решило проявить инициативу по привлечению общественности к обсуждению кандидатур на должность мэра. Также как не могут быть кланом и два многолетних бизнес-партнера Андрей Голушко и Сергей Калинин. ­

В Омске нет элит, кланов, есть группы лиц, преследующие различные бизнес-интересы, ­в ­том числе получение доступа к федеральным, региональным или муниципальным активам и бюджетным ресурсам. Вопрос не в них, все они бизнесмены. Вопрос в представителях государственной власти, которые, так или иначе, вовлекаются ими в этот процесс. И если представители власти при этом начинают злоупотреблять служебным положением в личных корыстных целях, то наносится ущерб интересам государственной службы, и возникает криминальная составляющая в их отношениях с бизнесом и государством, которому они призваны служить.

– Может подробнее расскажете о схемах?

– Ряд опубликованных документов свидетельствуют ­о том, что учрёжденные ­правительством Омской области ОАО «Омскоблводопровод» и «Омская тепловая компания» в последние годы стали резко увеличивать уставный капитал общества за счёт дополнительной эмиссии обыкновенных акций. Затем эти акции размещались по закрытой подписке, а приобретателем ценных бумаг дополнительных выпусков решением ОАО определялась Омская область в лице министерства имущественных отношений. По итогам работы за 2012-2014 годы «Омскоблводопровод» признан убыточным: отрицательный разрыв между стоимостью чистых активов и величиной уставного капитала вырос до 175 млн 485 тыс. рублей. Катастрофично выросло и количество аварий: с 245 в 2010 году до 2288 ­в 2013-ом. В отчёте аудитора ­по ­итогам работы за 2014 год выражено мнение, что завышены показатели вложений ­на внеоборотные активы, материальные запасы и по дебиторской задолженности. Попросту говоря, данные бухгалтерского отчета были сфальсифицированы на сумму более 100 млн рублей. Совет директоров все эти годы состоял исключительно из чиновников областного правительства, возглавлял его вице-губернатор Станислав Гребенщиков, членом совета директоров являлся и министр имущественных отношений Омской области Виктор Соболев. Единственный акционер, Омская область, принимал решение о дополнительной эмиссии обыкновенных акций и сам же выкупал их по закрытой подписке. Покупка акций осуществлялась за счёт средств областного бюджета. Совет директоров, принимая решения о дополнительной эмиссии, грубо нарушил ФЗ «Об акционерных ­обществах», ­указывающий, что такие решения принимаются независимыми директорами, а  стоимость акции ­определяется независимым оценщиком.

В «Омскоблводопроводе» все члены совета директоров – государственные служащие и являются аффилированными лицами. Решения, которые они приняли, нелегитимны, кроме того, акции убыточного общества, согласно практике делового оборота, считаются «мусорными», и стоимость их, как правило, равна нулю. Совет директоров не организовал и не проверял деятельность работы исполнительного органа, т. е. генерального директора и ­бухгалтера общества. Совет также не принял своевременно решение о начале процедуры банкротства и уменьшения уставного капитала, как ­того требует закон.

– В ОАО «Омская топливная компания» аналогичная ситуация?

– Ещё более странная. Совет директоров во главе с Гребенщиковым в 2013 году принял решение об увеличении уставного капитала общества в 15 раз – на сумму 49 млн 999 тыс. 967 рублей. Выпуск и выкуп акций был проведён ­по ­описанной выше схеме. ­

В публичном отчете прямо указано, что общество полученные денежные средства направит ­на развитие общества. То есть бюджетные деньги путём несложной манипуляции с ценными бумагами направляются ­на развитие прибыльной коммерческой структуры. Это не единичные примеры. Из членов Правительства Омской области осуждены или находятся ­под ­следствием 7 человек, включая двух заместителей губернатора, из 33 глав областных муниципалитетов осуждены 8 человек. Все ­по коррупционным статьям. А мы потом удивляемся, по какой причине Омская область находится на одном из первых мест в стране  по коррупциогенности органов власти.

Ирина Леонова

«Бизнес курс» № 22-№23 от 21.06.2017