Сергей Митрофанов убирал зараженный бетон из трещины саркофага в обычной одежде и марлевой повязке

Омичу Сергею Митрофанову был 31 год, когда произошла авария на Чернобыльской АЭС. В августе 1986-го с горно-химического комбината, где он работал, его командировали на ликвидацию последствий аварии в Чернобыль.

– Когда мы прибыли на место, АЭС еще не закрыли полностью саркофагом. Радиация была такая, что нас выпускали на работу, а уже через пять минут шло сообщение о большом фоне – делали перерыв. Потом все по новой… Было по-настоящему страшно: солдаты хотя бы работали в ОЗК (общевойсковых защитных комплектах), а у нас из защиты – только марлевые повязки. В октябре саркофаг дал трещину – мы тогда больше пяти суток убирали зараженный радиацией бетон-«плавун», который вышел из трещины, – рассказал Сергей Васильевич.

За это Митрофанова в числе других ликвидаторов представили к правительственной награде:

– На бункере недалеко от саркофага вывесили газету-Молнию со списком представленных к Ордену Трудового Красного Знамени – там была и моя фамилия. Выдали 250-рублевую премию.

Однако после возвращения из Чернобыля Митрофанову было не до обращений в военкомат за наградой.

– Уже через неделю в Чернобыле начались головные боли, тошнота, потливость, и после возвращения симптомы шли по нарастающей. Но я не обращался к врачам, боясь потерять работу на комбинате.

Так Митрофанов дотянул до пенсии. В 2003 году ему диагностировали заболевание мозга, в 2014-м – удалили опухоль. После этого Сергей Васильевич (вдобавок к другим проблемам со здоровьем) не слышит правым ухом, появились проблемы с дыханием.

В бюро МСЭ он обращается за определением группы инвалидности с 2003 года. Однако эксперты раз за разом не находят связи заболеваний героя-чернобыльца (пусть и не получившего свой орден) с радиацией, устанавливая III группу.

– Когда мои документы посылали в Новосибирский Межведомственный экспертный совет по установлению связи заболеваний с радиацией, омские медики подали ложную информацию – якобы опухоль мозга удалена из-за травмы, которой не было (!), добавили энцефалопатию и ожирение (этого у Сергея Васильевича, судя по подтянутой фигуре, точно нет – авт.), – объясняет Сергей Васильевич.

Неудивительно, что с такими меддокументами в Новосибирске не установили связь заболеваний ликвидатора аварии с радиацией.

За справедливостью Митрофанов обратился в прокуратуру, сходил на личный прием к и.о. руководителя следственного управления Следкома РФ по Омской области Сергею Марковиченко. А в результате – отписки.

Обращался он и к министру здравоохранения Омской области Андрею Стороженко.

– После этого в Военном госпитале мне попросту перестали давать на руки медкарту, – говорит ликвидатор аварии.

Председатель омского регионального общества «Союз Чернобыль» Сергей Андреев подал в Минобороны РФ документы на получение Митрофановым заслуженной награды. Проблемы с МСЭ он рекомендует решать в Москве:

– Я ознакомился с биографией Сергея Васильевича – это заслуженный человек. Конечно, ему необходимо добиваться установления связи заболеваний с радиацией. Для этого следует обратиться в Межведомственный экспертный совет по установлению такой связи в Москве.

Может, в столице, наконец, ее установят – через 15 лет хождений по региональным бюро МСЭ и чиновникам?

Анна Мелехова