Но нисколько не приблизилась к «уголовке».

Сегодня мировой судья 74-го судебного участка в Первомайском судебном округе города Омска заслушала еще двух представителей фирм, которые поставляли в центр реабилитации «Рассвет» медикаменты, но денег за товар в полном объеме не получили. Правда, подпись на каждом из контрактов, заключенных еще в 2014 году, ставила не Полежаева, а тогдашний директор здравницы Сергей Ланбин.

Так, неудовлетворенными остались АО «НПК-Катрен», головной офис которого располагается в Новосибирске, а также АО МК «Фармальянс». В первом случае долг разросся до 101 тысячи, хотя сотрудничество прервало после невыплаты 61 тысячи. «Фармальянс» ожидает удовлетворения по своему иску на общую сумму в 465 тысяч рублей, из которых собственно долг составляет 185 тысяч. Согласно условиям, неустойка составила еще 225 тысяч.  

Примечательно, что представители каждой из фирм заметили, что с Полежаевой их клиенты работали и раньше, даже до заключения договоров, которые оказались так и не исполнены впоследствии именно «Рассветом». По сей день приставы так и не смогли изыскать резервов, чтобы удовлетворить требования этих кредиторов. Тем не менее, как истинные коммерсанты, требований, кроме как получить положенное по контракту, а затем уже и по решению суда, юрлица не выдвигают, не желая упечь Полежаеву за решетку. Более того, «НПК-Катрен» даже готов продолжить сотрудничество, правда уже на менее выгодных для второй стороны условиях и не раньше, чем их требования будут удовлетворены.

Больше потерпевших в сегодняшнем заседании не было. Остальные четверо оказавшихся к своему неудовольствию оказались свидетелями. Причем, судя по всему, защиты, ведь обвинение оказалось фактически не готово к их появлению, не сумев распорядиться, в отличие от защиты, теми ресурсами, которые они по мере возможности могли дать.

В частности, последовательно дали показания три бухгалтера, трудившиеся в том числе в переломный для центра реабилитации период. Пожалуй, наиболее полезной оказалась Марина Цветкова, которая, правда, задержалась при Полежаевой лишь на 5 месяцев в период весны-осени 2017 года.

На женщине был бухгалтерский учет, а также анализ и упорядочение профильной документации.

Финансовая ситуация была плачевной, — не таясь прокомментировала она. Был взят кредит под большой процент — возможно это было опрометчиво, но варианта другого не было. Не было к моменту моего прихода нормальной реализации, отсюда долги, в том числе и по зарплате.

Она попыталась обрисовать свое видение ситуации Полежаевой, в целом выразив ей скорее сочувствие как руководителю «малорентабельного» бизнеса.

Просто не успели перекредитоваться. Банки под малый процент кредит давать не желали.

Наконец, впервые во всеуслышание была развернута, насколько это было возможно, история с обращением в КПК «Золотой фонд». При активных «наводках» подсудимой, сотрудницы бухгалтерии вспомнили, что к апрелю 2017 года «Рассвету» удалось «закредитоваться» на 50 миллионов под «зверский» процент. В залог пошло все имущество, которое к тому моменту оценивалось от 600 до 1000 миллионов рублей.

Цветкова также вывела на свет божий две юридические структуры, которые имели при «Рассвете» статус балансодержателей, то есть фактических собственников активов центра реабилитации — «Альфаинвест» и «Сибриэлт». Правда, опомнившемуся помощнику прокурора удалось прояснить впоследствии, что руководителем последнего также была Полежаева. Значит, «фокус» с частичным уходом от ответственности не сработал.

Также защите удалось получить огромный «козырь»: три фактических эксперта в финансовых вопросах из числа экс-служащих самой обвиняемой с готовностью разъяснили, что умысел в данном случае невозможен, ибо главный расчетный счет был арестован налоговиками, а им предписано поступления на него перенаправлять на зарплату, не забывая и о себе. Ограничения заработали в тот момент, когда на одном из балансодержателей повис долг по налогам и сборам около семи миллионов, а втором — порядка трех.

И все же, окончательно заседание трансформировалось в звездный час подсудимой при допросе «крайнего» на сегодня свидетеля, того самого Сергея Ланбина, который по сей день сотрудничает с Полежаевой, правда на позиции заместителя. Воспользовавшись его неподготовленностью и тем, что мужчине было сложно сформулировать свою позицию, руководитель «Рассвета» фактически описала основные вехи развития, а по факту «умертвления» своего детища в период с 2016 по 2018 годы.

Была уменьшена оплата по системе ОМС на 2017 год. Мы даже обращались в минздрав, я лично писал, за финансированием, ведь могло пострадать качество услуг! — пояснил мужчина на вопрос стороны обвинения о причинах трудного материального положения.

Получив доступ к свидетелю, Полежаева использовала его на все 100%. Отправной точкой ее фактического монолога стал вопрос об истории возникновения здравницы.

Мы решили войти в систему ОМС. Она предполагает условия: до августа надо подать заявку на финансирование. Мы получили в законном порядке лицензию на оказание этого вида деятельности, подали заявку и нас включили в реестр организаций, оказывающих услуги в системе ОМС в Омской области. Мы получили определенные объемы, — вспомнил Ланбин.

Однако это было лишь начало: он последовательно обозначил, как вокруг «Рассвета» сомкнулся круг «воронов»: в конце 2016 года на совещании были представлены итоги распределения финансирования, от которых руководство центра реабилитации осталось в недоумении — вместо «стандартных» в предыдущие два года 40 миллионов сумма оказалась в три раза меньшая — пришлось затянуть пояса, продолжая борьбу. А тучи все сгущались: ведь сократить персонал было нельзя, да и права на предоставление менее качественных услуг контролирующие органы системы не дают — кара незамедлительна и сурова. Такая «стройная песня» вышла у руководящего состава «Рассвета». Припомнил тандем и то, что минздрав чуть ли не насильно «сосватал» им отделение для больных рассеянным склерозом, которое перенесли из ГБ-2. Пришлось вкладывать скудный заработок в переоснащение корпуса под нужды таких пациентов… В общем, повеяло крахом, и вот чем дело кончилось — именно таков был лейтмотив истории.

Насколько прониклась ею судья, остается только гадать, но один факт, что она была заслушана фактически без перерывов при том, что в вопросы почти каждый раз закладывался ответ, говорит уже о многом.

Евгений Куприенко