Отказ прокуратуры от обвинения в суде, тем более утвержденного в свое время заместителем прокурора области, да еще и в таком объеме, событие крайне редкое.

В то время, как Кировский районный суд г. Омска признавал известного предпринимателя Авдошина мошенником, похитившим бюджетные деньги, а Центральный районный суд г. Омска отправлял отца и сына Бабиковых в колонию, в Первомайском суде нашего города прокурор отказывался от обвинений в отношении Станислава Мацелевича. И происходило это в психологической обстановке, равной по своему внутреннему напряжению оскаровскому «Молчанию ягнят» Джонатана Демми.

Напомним, в течение 15 месяцев в Первомайском районном суде г. Омска, под председательством судьи Елены Штоколенко, рассматривалось уголовное дело по обвинению Станислава Мацелевича, Александра Ефремова, Станислава Примакова и Рафаэля Петросяна в хищении и легализации денежных средств ООО «Страховая инвестиционная компания» (СТИНКО) в размере одного миллиарда семисот десяти миллионов рублей.

Из оглашенного в суде в январе 2019 года обвинения следовало, что Мацелевич, являясь фактическим собственником ООО «СТИНКО» создал как из работников общества, так и других лиц организованную преступную группу для хищения денежных средств организации с последующей их легализацией.

Всего Станиславу Мацелевичу и другим было предъявлено 19 эпизодов присвоения и растраты денежных средств страховой организации, которые состояли в приобретении объектов недвижимости по завышенным ценам, незаконной выплате дивидендов, приобретении различных ценных бумаг фирм- однодневок, не имеющих никакой рыночной стоимости, выплате необоснованных агентских вознаграждений и других преступных действий.

Обвинение поддерживала тяжелая артиллерия Омской прокуратуры — Дмитрий Казанник, известный по многим знаковым для региона судебным процессам.

Достаточно сказать, что именно он добился в процессе у судьи Штоколенко обвинительного приговора в отношении бывших министров Омского правительства Риты Фоминой и Олега Ильюшина.

Но и защита в данном процессе собралась не робкого десятка. Так, Станислава Мацелевича защищал адвокат с российским именем Андрей Хабаров, Ефремова — бывший коллега Казанника — Сергей Троценко, а Петросяна — бывший судья Александр Туров. Но основное и максимально «кровопролитное» противостояние на протяжении всего суда происходило именно между Казанником и Хабаровым. Последний буквально с первого судебного заседания, где подробно изложил доводы о неподсудности данного дела Первомайскому районному суду и до последнего заседания, где поставил вопрос о возвращении дела прокурору в связи с нарушением закона, выразившемся в невозбуждении уголовных дел по статьям, по которым судят обвиняемых (а по тем, что были возбуждены, их прекратили) держал обвинение в постоянном напряжении.

Впрочем и прокурор в этом процессе совершал процессуальные чудеса. Достаточно вспомнить, как Казанник, словно фокусник из рукава, (вытащил) доставил в зал судебного заседания находящегося в розыске номинального директора ООО «СТИНКО» Николая Киссера, которого в свое время не смогло найти следствие, что явно опечалило защиту. При этом доказательства обвинения в отношении Станислава Мацелевича, как омского «Мориарти», казались железобетонными. Чего только стоили признательные показания бывшего директора ООО «СТИНКО» Николая Петрова, который в самом начале расследования находясь в тюрьме заключил со следствием досудебное соглашение о сотрудничестве и исполнял его с усердием.

Были в распоряжении обвинителя и показания секретного свидетеля «Шевченко», вещавшей из тайной комнаты измененным голосом против Мацелевича. Сам Мацелевич и его защитник полагали, что под этим псевдонимом скрывается бывший финансовый директор Юлия Аристова и требовали допрашивать ее в общем порядке, так как она давала по делу показания и как обычный свидетель.

Однако оказалось, что все это была только прелюдия, а у колосса обвинения глиняная нога.

Вся основная драматургия этого процесса развернулась в прениях сторон, которые, как известно, есть не что иное, как подведение его итогов и изложение оценок.

В своем выступлении прокурор, частично соглашаясь с защитником и пользуясь предоставленным ему законом правом, полностью отказался от обвинения Станислава Мацелевича в причастности к легализации и от пятнадцати преступных эпизодов, указав на отсутствие в действиях бывшего руководителя СРО «Первая гильдия строителей» составов хищения денег ООО «СТИНКО». После выступления защитника Андрея Хабарова в прениях по оставшимся четырем эпизодам хищения Дмитрий Казанник в репликах отказался еще от одного эпизода, связанного с выплатой дивидендов, согласившись с отсутствием состава преступления.

Таким образом, по итогам рассмотрения дела представитель прокуратуры области отказался от 90% всего объема обвинения, которое «навесила» на Станислава Мацелевича следователь СК РФ Вечернина. А причиненный якобы Мацелевичем ущерб страховой организации уменьшился почти на полтора миллиарда рублей.

Благую весть для себя в выступлении прокурора услышал и председатель Совета директоров и владелец ОАО «Кемеровский социально-инновационный банк» Александр Ефремов. В отношении него прокурор отказался от обвинения в участии в хищении, но оставил обвинение в легализации похищенного.

Отказ прокурора от обвинения в суде, тем более утвержденного в свое время заместителем прокурора области, да еще и в таком объеме, событие крайне редкое. Опрошенные нами эксперты пояснили, что, как правило, это связано с желанием прокурора избежать неизбежного оправдания подсудимого, так как в этом случае ему не миновать дисциплинарного производства и наказания. Просто не все прокуроры обладают таким авторитетом и силой убеждения руководства, как Дмитрий Казанник.

Примечательно, что из анализа омской прессы следует, что это по крайней мере второй случай, когда в результате противостояния Хабарова и Казанника прокуратура отказывается от первоначального обвинения.

В 2015 году в деле зам. министра строительства и ЖКХ Омской области Михаила Тюфягина (с него собственно и началась волна посадок членов Омского правительства), которого защищал Андрей Хабаров, прокурор Казанник отказался от двух из четырех тяжких обвинений в адрес Тюфягина, по третьему его суд оправдал, а по оставшемуся назначил наказание в два раза ниже низшего предела, хотя Дмитрий Казанник настаивал на девяти годах лишения свободы.

Не «сдерживал» себя Дмитрий Казанник, высказывая мнение по наказанию и в настоящем процессе. Для Станислава Мацелевича при максимальном размере наказания 10 лет просил 9 лет и 6 месяцев лишения свободы, а для Александра Ефремова при максимальном наказании по статье в семь лет, предложил назначить шесть лет и восемь месяцев лишения свободы. В чем логика прокурора, понять сложно. Отказавшись почти полностью от обвинения, признав его по сути несостоятельным, предложил суду назначить практически максимально возможные сроки наказания.

В своей речи в прениях адвокат Хабаров по этому поводу дословно сказал следующее:

«Никогда ранее я не высказывался относительно позиции прокурора по размеру наказания. Но это чрезвычайная ситуация. После достопамятного выступления Дмитрия Алексеевича Казанника я попросил помощника посмотреть, а кому еще по ч.4 ст. 160 УК РФ прокурор просил девять с половиной лет.

Знаете, нашелся в истории современной России один подобный случай. Такой срок просил прокурор для Михаила Ходорковского. Правда в том деле еще было четыре тяжких состава преступления и ущерб государству в размере 550 миллионов долларов, но самое главное говорили, что он Родину хотел американцам продать, а мой подзащитный всего лишь обвиняется в том, что хотел продать рыбопитомник сам и себе».

По-нашему, так лучше не скажешь.

Мы опросили экспертов о том, что могло послужить причиной столь жесткой позиции прокурора, и в следующем материале предложим читателю свое видение произошедшего.