«Посадить» статусных силовиков в Омске становится проблемой. Почему?

На этой неделе в Куйбышевском райсуде огласят приговор в отношении экс-сотрудников УЭБиПК с Пушкина, 138, обвиняемых в получении взятки на 1.5 млн рублей…

Напомним, по версии следствия, начальник одного из Отделов Управления экономической безопасности и противодействия коррупции УМВД по Омской области подполковник Дубровский и его подчиненный — майор Васильев, действуя совместно и умышленно, вымогали у риэлтора Галины Савиной полтора миллиона рублей за «общее покровительство» и «попустительство по службе» (дело № 1-24/2021, судья Сергей Мурастов).

7-го февраля 2020 года в районе детской поликлиники по ул. Куйбышева «опер» Васильев лично встретился с бизнес-вумен и, соблюдая все навыки конспирации и меры безопасности, получил от нее сверток с тремя пачками меченых 5-ти тысячных купюр. В общей сложности 1,5 млн рублей. После передачи указанной суммы («сделка» проходила под патронажем спецслужб) майор экстренно покинул место встречи, но по ходу движения был остановлен сотрудникам УФСБ и «взят с поличным».

Чуть позже при попытке ретироваться из своего служебного кабинета был задержан и его предполагаемый подельник — подполковник Дубровский. Изначально следствие подозревало сослуживцев в одной из разновидностей мошенничества (присвоение за счет обмана).

Дескать, Савиной и ее дочерям предлагались за мзду такие действия, которые по своим должностным полномочиям не входили в круг обязанностей сотрудников УЭБиПК Дубровского и Васильева. Но в ходе сбора доказательств были обнаружены факты, позволившие органам дознания переквалифицировать действия полицейских на более тяжкую статью УК РФ — п. 6 ст. 290 («получение взятки должностным лицом… в особо крупном размере»).

Из оглашенных в судебных заседаниях материалов уголовного дела следует, что причиной корректировки обвинения стал обнаруженный у Васильева некий аудиофайл из секретного архива ПТП («прослушка телефонных переговоров»), имеющий непосредственное отношение к потерпевшей Г. Ю. Савиной и ее близким родственникам. На носителе незаконно хранилась и также незаконно воспроизводилась для бизнес-вумен запись телефонного разговора ее дочери с одной из клиенток по вопросам реализации материнского капитала

 См. «Офицеры-взяточники» с Пушкина 138 приторговывали… гостайной?»

Как полагает гособвинение, данные действия входили в разработанный Дубровским и Васильевым план оказания психологического давления на гражданку Савину с целью дальнейшего вымогательства у нее денежного «отката» за прекращение уголовного преследования. При этом сотрудникам УЭБиПК на тот момент было достоверно известно, что по делу №…172 (последние цифры) «об обналичке маткапитала в составе ОПГ» данные лица — и Савина, и ее дочери проходят исключительно как свидетели.

Однако, Константин Васильев в неформальной беседе с бизнес-вумен и ее дочерью в кафе Кантанелло продолжал нагнетать страсти, воспроизведя информацию, что семейство Савиной могут привлечь к уголовной ответственности даже не по статье ОПГ, а по статье ОПС, что грозит судимостью до 15-ти лет тюрьмы.

При этом «борец с коррупцией» произносил двусмысленные фразы о том, что для минимизации последствий желательно иметь правильного защитника, «встретиться с начальством», «вдохновить следствие». Савина пыталась вставить фразу, что у нее уже есть свой адвокат. Васильев парировал тем, что нужен другой адвокат, знакомый ему, которому он доверяет. Все это в контексте иных завуалированных фраз и присказок было воспринято собеседницами как прямой намек на необходимость заплатить отступные.

Далее, как и говорил Васильев, состоялась встреча госпожи Савиной с начальником Отдела УЭБиПК Е. П. Дубровским. В его служебном кабинете на Пушкина, 138.

Она пыталась пожаловаться начальнику на излишнее внимание и давление со стороны его подчиненного, но тот с ходу обезоружил ее тем, что «во всем доверяет Васильеву», и тут же предложил (!) ей свою помощь через адвоката. Бизнес-вумен опять сослалась на наличие у нее своего защитника и получила аналогичный ответ, который ранее ей озвучивал Васильев, что, оказывается, адвокат адвокату — рознь:

— Я не в том смысле адвоката…

См. «Была бы честь: полковник Дубровский «топит» старшего опера Васильева!»

После этого на связь с Савиной вышел человек, который не представился, но сказал, что он — «по вашему вопросу».

— Я поняла, что это «адвокат» от Дубровского…

Адвокат Александр Ефименко 8-го февраля 2020 года (на следующий день после задержания) на очной ставке с Дубровским описывает ситуацию таким образом (т.1, л. д. 251-254):

«В двадцатых числах января мне позвонил Евгений Дубровский и попросил о встрече. Я был у СКК имени Блинова. Он подъехал на своем автомобиле «Ланд Краузер 200», я сел к нему в машину.

Дубровский мне сказал, что есть женщина по имени Галина Юрьевна, проходит по уголовному делу по обналичке маткапитала, хочет решить вопрос в свою пользу. Я должен буду выступить в роли посредника для передачи денег в сумме 1,5 млн рублей в виде взятки.

О том, что я получу какую-то сумму в виде вознаграждения, речь не шла.

Дубровский сказал, что сам напрямую не может взять, так как боится быть замеченным. С женщиной все оговорено, нужно только назвать точную сумму и забрать деньги».

При этом юрист подтвердил, что ранее был знаком с Дубровским.

«Мы были с ним в приятельских отношениях, он обращался ко мне по юридическим вопросам, а я к нему по тренировкам моего сына в ХШ «Авангард».

Адвокат Ефименко подробно рассказал про посещение Савиной в ее частом доме в селе Сосновка, о попытке получить означенную сумму экстравагантным образом, минуя визуальный контакт. Так, он признался, что пытался убедить бизнес-вумен положить деньги в коробку и оставить их в лесном массиве.

См. «Из мзды в 1.5 млн для подполковника и майора УЭБиПК «живыми» было 30 тысяч, остальное муляж».

Однако, эта хитрость не удалась. На очной ставке с Дубровским Ефименко также дал показания, что это он сообщил подполковнику номера трех подозрительных автомобилей, которые, по его мнению, вели слежку или за ним, или за Савиной.

В дальнейшем Дубровский дал задание своим подчиненным «пробить» госзнаки машин на принадлежность собственникам. Эта информация имеется в материалах дела.

Данный факт не остался не замеченным судьей Сергеем Мурастовым. Служитель Фемиды даже поинтересовался у подсудимого, всем ли из сотен других свидетелей уделялось такое щепетильное внимание. Без ответа.

Версия защиты о том, что возможно вымогательство денег у Савиной это… личная авантюра адвоката-одиночки Ефименко не выдерживает критики.

Хотя бы потому, что интрига по прессингу Савиной и ее близких «завертелась» еще в декабре 2019-го года, а Ефименко возникает по материалам дела в двадцатых числах января, после разговора с ним Дубровского. Аргумент, что юрист по просьбе подполковника должен был оказать Савиной правовую помощь, получить за это причитающийся ему гонорар и решил на этом «нагреться», был «в пух и прах» разбит гособвинением в прениях. В общении Ефименко и Савиной отсутствовало обсуждение какого-либо уголовного дела, никаких консультаций юрист ей не давал, соглашения не заключал, нигде ее интересы не представлял. Речь шла исключительно о деньгах и о способах их передачи.

Более того, «откомандированный» для помощи адвокат своей доверительнице даже… не представился! Как его зовут (см. Прокурор запросила обэпникам-взяточникам 18 лет тюрьмы и 15 млн рублей штрафа!).

Дубровский на очной ставке пытался все отрицать.

Но, похоже, истину глаголет его не состоявшийся «подельник» — адвокат Ефименко. После ряда неудач с истребованием денег и обнаружением у себя «на хвосте» возможной слежки он отказывается далее общаться с Савиной. При этом Васильев, поставленный бизнес-вумен в известность о ее перипетиях с Ефименко (крупная сумма и «лесной массив»), продолжает непонятные контакты с лицом, которое в уголовно-процессуальном статусе его никак уже не должно было интересовать.

Если только не признать у него самого умысла завершить начатую Ефименко с подачи Дубровского авантюру.

Накануне передачи денег майор Васильев выстраивает для себя двойную «легенду». Чувствуется стаж оперслужбы.

С одной стороны, он, как бы, исполняет взятые им и Дубровским на себя обязательства о прекращении уголовной коллизии в отношении Савиной и ее дочерей (ее допрашивают в статусе свидетеля и объявляют «о непричастности к кругу обвиняемых»), а, с другой, он продолжает настаивать на встрече на следующий день под предлогом получения документа на одну из подозреваемых («Шулепова»).

По словам Васильева, вместо вожделенного и столько раз обговоренной по телефону «копии паспорта» он получает от бизнес-вумен… пакет с деньгами. И, как верно подмечено председательствующим судьей, не глядя на его содержимое, оперативно срывается со встречи.

См. Видео «чекистов» с задержания майора УЭБиПК может перевесить все тома уголовного дела…

Догнали его чекисты и остановили для досмотра только на улице Октябрьская. Где-то в этот промежуток времени на телефон Дубровскому приходит сообщение:

— Я на месте.

Не выдерживает критики попытка подсудимых доказать суду, что между ними давно прокатилось «яблоко раздора», и они на службе — непримиримые оппоненты. Дескать, мы и сами это подтверждаем. Один — «никудышный» подчиненный, другой — «никакой» начальник. И выше стоящее руководство это подтверждает. И следствие этому обстоятельству не уделило внимания. Должного.

Впрочем, прокурор Яна Вишнивецкая, исследуя материалы уголовного дела, и на этот довод нашла ответ. В очной ставке между Евгением Дубровским и Константином Васильевым (том 7 л. д.) от 24 апреля 2020 года черным по белому значится иная информация.

Вопрос Дубровскому:

— Знаете, кто это? Какие чувства испытываете?

Ответ:

— Да. Это мой подчиненный, Константин Юрьевич Васильев. неприязни нет…

Вопрос Васильеву:

— Знаете кто это? Какие отношения вас связывают?

Ответ:

— Да, узнаю. Это мой начальник, Евгений Павлович Дубровский. Негатива нет…

На дальнейшие вопросы майор Васильев отвечать не стал, сославшись на п. 3 ч.4 ст. 47 УПК РФ («обвиняемый вправе… отказаться от дачи показаний»). Где здесь взаимная и накопившаяся друг к другу неприязнь?! Не понятно…

Также не находит должного обоснования и  версия защиты Васильева о том, что «он был избит сотрудниками УФСБ», что «его пытали», что «его руки насильно поместили в пакет с деньгами». Как верно было отмечено гособвинением, «надобности в этом для расследования инкриминируемого преступления не было».

— Достаточно совокупности иных доказательств…

Все время с момента остановки авто подсудимого и до проведения поздней ночью в здании УФСБ смывов с рук и с пакета за происходящим наблюдали понятые. Один из них — студент одного из омских вузов был допрошен в рамках судебного следствия, что называется, с особым пристрастием. Но повода усомниться в своих показаниях он не дал. Ни одного.

Молодой человек показал, что физическая сила, если и применялась к Васильеву, то только в ответ на его выпады. В одном месте «он не желал сам идти», в другом — «бил ногами двери и косяки», в третьем — «вырывался и дергал руками, помещенными в наручники».

См. «Адвокаты омских «борцов с коррупцией» Дубровского и Васильева прикинулись… глуховатыми!»

В принципе, всем этим обстоятельствам уже дала правовую оценку судебная коллегия военного суда, не найдя нарушений действующего законодательства со стороны сотрудников спецподразделения УФСБ. Видимо, люди знающие приняли во внимание возможности оперативного сотрудника с 20-ти летим стажем, если бы тот вдруг захотел оказать сопротивление. Контингент еще тот.

Защита в рамках судебного следствия выдвинула сразу несколько вариантов появления «уголовки» в отношении «борцов с коррупцией» — от «оговора из-за неприязни» до «провокации взятки» со стороны УФСБ, но так и не смогла четко сформулировать единую версию. Не противоречивую.

См. «Пойманные «чекистами» на взятке офицеры УЭБиПК уверяют, что их подставили»

Позиция следствия и гособвинения выглядит явно предпочтительней. И в плане обоснованности, и в плане доказанности. Возможно, именно поэтому адвокаты подсудимых стали поэтапно и пошагово дезавуировать фактические обстоятельств, отраженные в материалах уголовного дела.

Например, не имея возможности отрицать факта встречи в кафе Кантанелло и беседы на тему возможного привлечения к уголовной ответственности, защита выстраивает редуты в виде доводов «о плохой слышимости записи», «отсутствия ее легитимности», «о наличии иных фраз», которые остались, якобы, «за кадром».

См. «Майор УЭБиПК Васильев полагает, что в свое время «недожал» вручившую ему взятку бизнес-вумен!»

К стенограмме разговора прикладывается лингвистическая экспертиза, которая почему-то не видит двусмысленности даже в таком расхожем и понятном на бытовом уровне словосочетании как «вдохновить следствие». А, с другой стороны, лингвист, не получив на руки материалы дела, вряд ли, имеет достаточных правовых оснований оценивать экстраязыковые параметры общения, которые в данном случае не менее важны, чем прямой или косвенный смысл произнесенных слов.

Видимо, не без помощи аппарата УМВД с Пушкина, 138 — коллег подсудимых собираются для суда документы, что изъятая у К. Ю. Васильева ПТП давно уже «числится уничтоженной»…

Дошло до того, что в судебное заседание была приглашена стороной защиты одна из участниц записанной на аудио телефонной беседы — гражданка Голосная. Женщине на полном серьезе спустя 5 (пять-!) лет предложили подтвердить, что именно она и именно такие показания давала следователю СКР Левченко. Правда, «документ не сохранился», «печати на нем нет», «это его электронная копия»:

— Главное скажите, что именно так вы говорили! Нам больше ничего и не надо! — прямым текстом упрашивал свидетеля один из адвокатов.

При этом, давая суду показания вживую, гр. Голосная даже запуталась о приобретении какого именно земельного участка шла речь по телефону. О первом или о втором. Более того, похоже, она подтвердила наличие именно… криминального аспекта — внесение ею денег по сделке «задним числом», то есть, уже после получения средств маткапитала. Правда, на уточняющие вопросы суда свидетель попыталась выкрутиться из щекотливой ситуации, но это лишь еще больше запутало ее показания.

Впрочем, коллизия не в том, чтобы поминать старое и будить лихо, а в том — примет ли подобную спорную легализацию виртуального доказательства районная Фемида? 

И это, отнюдь, не риторика или ирония.

Неделей ранее судья Сергей Мурастов всем в Омске показал, что ни Следком, ни Прокуратура, а местами и здравый смысл ему не Указ. (См. Судья Мурастов вызывающе демонстрирует обществу гуманизм и снисходительность к офицерам-взяточникам. Почему?)

Продолжение следует…

Александр Грасс,

специально для БК55