Это еще не все «суммарные» требования Уголовного кодекса РФ к возможному наказанию для двух попавшихся на мзде «борцов с коррупцией».

Гособвинение в скандальном уголовном деле «офицеров-взяточников» из Управления по экономической борьбе и противодействию коррупции (УЭБиПК) областного УМВД запросило каждому из фигурантов по 9 лет колонии строгого режима, штраф в пользу государства, пятикратный сумме недополученной коррупционной выгоды — с каждого фигуранта по 7,5 млн рублей.

Прокурор также настаивает на дополнительных ограничениях — по три года после освобождения не занимать осужденным государственных должностей.

В Куйбышевском районном суде г. Омска близка трагическая развязка одного из самых громких коррупционных уголовных процессов последних месяцев (дело № 1-24/2021, судья Сергей Мурастов). На скамье подсудимых два высокопоставленных офицера УМВД, в чьи обязанности входила такая деликатная и важная для нашего региона государственная задача, как… «подрыв экономических основ организованной преступности Омска».

Между тем, подполковник Евгений Дубровский и майор Константин Васильев сами погорели на… получении взятки в особо крупном размере Вероятно, этот «оксюморон» должности и проступков, не прекращающаяся череда коррупции и криминала со стороны офицеров-силовиков Омска заставляет надзорный орган от лица Государства корректировать свою позицию в части ее ужесточения. Что закономерно.

Прокурор Яна Вишневецкая, как всегда, была немногословна, ее речь, вообще, не изобилует эпитетами и образностью, но каждая ее фраза своей недвусмысленностью оставляла все меньше шансов подсудимым на благоприятный для них исход дела.

Гособвинитель, демонстративно вставшая к своим процессуальным оппонентам вполоборота (видимо, лицом к импровизированной Фемиде), чеканила слово за словом, отсекая всякого рода эмоции и толкования.

— Представленные и исследованные в ходе судебного следствия доказательства являются допустимыми и относимыми… Оснований для переквалификации состава преступления на иной не нахожу… Вину подсудимых считаю доказанной…

Особо прокурор остановилась на таких моментах как «общественная опасность деяния» и критика главных постулатов «линии защиты». В самом начале своей обвинительной речи прокурор точно обозначила, каким образом были изначально сформулированы претензии подсудимым в терминологии Уголовного кодекса РФ:

«Часть 6 статьи 290 УК РФ — Получение должностным лицом лично взятки в виде денег за общее покровительство и попустительство по службе за совершение незаконных бездействий в пользу взяткодателя или представленных им лиц, совершенное в группе лиц по предварительному сговору в особо крупном размере».

Согласно позиции Дубровского и Васильева, они вину не признали, отрицали свою причастность к преступлению. Ссылались на оговор со стороны потерпевшей Савиной и ее дочерей, на желание адвоката Ефименко переложить вину на них, чтобы, тем самым, скрыть свою причастность и истинные намерения. В никакой сговор между собой подсудимые не входили. Иные доказательства следствием были добыты путем физического воздействия на Васильева, который был избит при задержании.

Гособвинение утверждает «о доказанности инкриминируемого преступления в полном объеме». И приводит свои доводы.

Установлено, что оба подсудимых знали, что в рамках одного из уголовных дел («последние цифры …172»), которое сопровождалось силами УЭБиПК, рассматривается вопрос о возможной причастности гр. Савиной, Красновой и Классен к обналичиванию средств маткапитала.

Далее Дубровский и Васильев реализуют умысел убедить Савину, что и она, и ее дочери будут привлечены к уголовной ответственности. При этом оперативные сотрудники достоверно знали, что по данному делу женщины проходят только свидетелями.

Однако, Васильев в одной из бесед нагоняет на визави жути, намекая, что скоро их всех могут перевести в разряд подозреваемых и обвиняемых, а вместо «ОПГ» им будет вменяться более тяжкий состав преступления — «ОПС», где срок наказания «до 15-ти лет».

Васильев предлагает Савиной «вдохновить следствие», что в контексте всего содержания беседы и темы «маткапитала», было воспринято бизнес-вумен исключительно как «предложение о даче взятки». И никак иначе.

Далее Васильев организует встречу Савиной со своим начальником Дубровским, который, исполняя роль «доброго полицейского», предлагает «фигурантке» помощь своего адвоката. По версии подполковника Дубровского, исключительно из благих побуждений, для оказания правовой помощи.

Прокурор Вишневецкая полностью опровергает эти доводы защиты ссылками на обстоятельства из материалов уголовного дела.

Например, адвокат Ефименко никакую юридическую помощь оказывать гражданке Савиной не собирался. Он даже ей… не представился, хотя потерпевшая об этом его неоднократно просила. Большую часть общения адвокат вел жестами, недомолвками и письменными сообщениями. Самое из них показательное это начертание на клочке бумаги следующих условий и требований:

«Маткапитал — 100%, 1 500 000».

— Когда Савина начала считать нули, Ефименко дописал –

«1,5 млн руб».

Ни о каком юридическом сопровождении или о гонораре за него, конечно же, не шла речь, когда адвокат устроил очередной спектакль. Он по телефону требовал от Савиной положить ранее обозначенную сумму в пустую коробку, вывезти ее в лесной массив у села Тюленбай Азовского района и там оставить, поверив ему на слово. Вел себя Ефименко, как обычный посредник.

Вряд ли, за «юридическую помощь» сойдут и иные действия адвоката. Именно он установил три автомобиля, которые скрытно контролировали передвижения Савиной, и передал номера их госзнаков лично Дубровскому.

Доводы подсудимых об их оговоре со стороны Савиной и Ефименко «не обоснованы и не соответствуют установленным обстоятельствам». Гособвинение рассматривает это как «способ уйти от уголовной ответственности». Защита не представила доказательства в подтверждение своих доводов.

И, наоборот, показания свидетелей Савиной и Ефименко «согласуются между собой», «соотносятся с содержанием их телефонных переговоров». Конкретных претензий с их стороны в адрес подсудимых не было, личную неприязнь они не испытывали. Более того, ранее Савина и Ефименко друг с другом даже не были знакомы.

Особо гособвинение остановилось на тезисе защиты, что «служебные отношения между Дубровским и Васильевым не задались». Дескать, «у начальника были завышенные требования к подчиненному», а тот воспринимал это как «необоснованные замечания и придирки со стороны более молодого по возрасту коллеги».

Прокурор полагает, что это «не более чем линия защиты», с помощью которой подсудимые намерены опровергнуть довод следствия «о предварительном сговоре».

— Попытку выдвинуть друг против друга претензии, считаю, умышленным созданием ситуации, как бы, неприязненных отношений, чего на самом деле не было…

Отношения между подсудимыми, по версии гособвинения, «были ровные», а осведомленность одного относительно действий и намерений другого «была полная».

Например, в одном из эпизодов, имеющемся на аудиозаписи УФСБ, Дубровский говорит, что у них секретов с Васильевым нет. В дальнейшем он дает ей своего адвоката, но информация о нем, со слов Савиной, не является для Васильева чем-то неожиданным. В совокупности действия подсудимых носили согласованный и целенаправленный характер.

Слова и поступки каждого по отдельности и обоих подсудимых в целом «оказывали эмоциональное и психологическое давление на потерпевшую Савину в части скорейшего принятия той решения о передачи денежной суммы для прекращения возможных следственных действий в отношении нее и ее дочерей».

Не помогли оперативникам со стажем и меры конспирации.

Так, на протяжении всей эпопеи с вымогательством денег у Савиной подсудимыми ни разу не были произнесены слова «деньги», не фигурировала и сумма в «1,5 млн». Требования о передаче суммы напрямую не звучали. Все было исполнено в виде намеков, жестов, недоговоров и эзопова языка. Все это однозначно, а не в плане субъективного восприятия, отсылало потерпевшую к теме передачи денежной суммы в обмен на преференцию — не привлечение к уголовной ответственности. Все это нашло подтверждение не в словах, а «в объективном развитии ситуации», «в цепочке последовательных событий».

Вина и умысел подсудимых подтверждаются и «иными материалами дела». Это — протоколы допросов, обысков, очных ставок, осмотров кабинетов, прилегающей территории, автомобилей, прослушивание аудио и видео файлов. Сюда же гособвинение относит и документ УМВД об увольнении Дубровского и Васильева». В нем, в частности, говорится:

«Приказ от 08.06.2020 г.

Расторжение контракта по основаниям совершения проступков, подрывающих авторитет сотрудников органов внутренних дел.

…Допустили порочащее поведение, несовместимое со стандартами, предъявляемые к сотрудникам полиции, чем допустили снижение уровня доверия к УМВД со стороны гражан и общества».

Прокурор Вишневецкая еще раз дает расклад сцены с получением Васильевым взятки от Савиной. Двухминутное взаимодействие фигурантов гособвинение разбивает на три законченных эпизода и доказывает, что целью общения были именно деньги, именно их передача в счет ранее состоявшихся договоренностей. Конечно, все это происходило не без оперативных хитростей со стороны офицера УЭБиПК.

Таким же умыслом уйти от наказания прокурор обосновывает заявления опера Васильева об избиении его сотрудниками УФСБ. Оглашенные и приобщенные к материалам уг/дела судебные акты не подтверждают слова подсудимого. Более того, о нанесении им себе разного рода увечий дал показания один из понятых:

— Исчерпывающие…

Вывод прокурора Вишневецкой вполне закономерен:

— Квалифицирующие признаки инкриминируемого состава преступления нашли свое подтверждение…

Это — «группа лиц» по «предварительному сговору». Об этом говорят факты, совокупность доказательств, согласованность действий подсудимых. «Особо крупный размер» тоже нашел свое подтверждение… «Триста купюр банка России достоинством по 5000 рублей»…

— Полагаю, что вина Дубровского и Васильева доказана в полном объеме. При наличии ряда смягчающих вину обстоятельств для достижения целей наказания прошу суд назначить подсудимым по 9 лет колонии строгого режима со штрафом в 7,5 млн рублей каждому. С запретом занимать правоохранительные, государственные и муниципальные должности, связанные с выполнением функции представителя власти, сроком на три года.

(продолжение следует…)

Александр Грасс,

независимый журналист,

специально для БК55