Следователь Екатерина Чайка признана виновной в «фабрикации резонансного уголовного дела», но это лишь малая толика фактов о криминализации омских силовых ведомств.

Советская районная Фемида в эту пятницу (24.12.2021 г.) огласила приговор в отношении подсудимой Екатерины Чайки.

Напомним, старший следователь ОРПТО ОП-7 СУ УМВД России по Омску Е. В. Чайка обвинялась в том, что, не выходя из своего кабинета в филиале Отдела полиции по адресу ул. Заозерная, д. 40, сфальсифицировала Протокол следственных действий в отношении гражданина Федорова Д. А., а именно: изготовила Протокол обыска квартиры подозреваемого, куда внесла «липовые» сведения о дате, месте и времени процессуальных действий.

А также внесла ложные данные о двух понятых, которые, якобы, в этом мероприятии принимали участие.

В дальнейшем с целью придания видимости законности своим действиям и в расчете на легализацию поддельного Протокола капитан Чайка обратилась в Первомайский районный суд Омска за выдачей ей задним числом Постановления «о проведении неотложных следственных действий».

Что, впрочем, предусмотрено действующим Уголовно-процессуальным Законом.

Будучи введенные в заблуждение и ориентируясь на формальную «чистоту» бумаги, Фемида и Прокуратура санкционировали выдачу заявителю соответствующего документа, которым сотрудница полиции в дальнейшем пыталась прикрыть свои преступные действия и намерения.

В принципе, очевидность и доказанность обвинения в адрес действующей (!) сотрудницы УМВД России по г. Омску (Е.В.Чайка, будучи под следствием, пошла на повышение по служебной лестнице) лично у меня не вызывало сомнений.

Другой вопрос — это отношение Фемиды и позиция защиты подсудимой.

Так, судья Юлия Кайгородова незадолго до «дела Чайки» оправдала действующего сотрудника УМВД Ивана Куркина, обвиняемого в более тяжком преступлении (см. Облсуд отменил оправдательный приговор по «делу опера Ивана Куркина»). При этом суд пытался изолироваться от СМИ и ориентировался, на мой взгляд, исключительно на сомнительную формальную помарку юридических документов, положенных в основу доказательств обвинения…

К тому же еще и составленных почти десяток лет назад!

Изначально районная Фемида продемонстрировала явное неравнодушие к подсудимой, что не могло не вызвать некие сопоставления и аллюзии с «делом Ивана Куркина».

Отсюда, возможно, и излишняя «взбудораженность» прессы (см. Советская Фемида не видит в «деле следователя Екатерины Чайки» общественного резонанса).

Нужно признать, в дальнейшем объективность и дотошность судьи Кайгородовой не давали поводов для сомнений, резких суждений и конспирологий. Никаких.

Более того, председательствующая наряду с участниками судебного процесса сама принимала активное участие в установлении истины.

А ее «перекрестный допрос» одного из ключевых свидетелей защиты можно, на мой взгляд, признать «классикой жанра» (см. Зачем следователь Чайка «прицепом» тянет за собой под «уголовку» свою родную тетю?!). При таком «раскладе» признать бы подсудимой свою вину и деятельно раскаяться, но госпожа Чайка «расправила крылья», «встала в позу» и «пошла в отказ». До упора, до «талого».

Поэтому и жесткий местами обвинительный приговор Суда не стал неожиданностью.

Начнем с конца

Как уже осветили действо, развернувшееся в судебном зале Советского районного суда г. Омска, наши коллеги, вердикт Фемиды — «признать Чайку Екатерину Владимировну виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ».

Наказание — 3 года колонии общего режима условно, два года ограничений на трудоустройство в государственных и муниципальных учреждениях, ежеквартально являться на отметку в органы Уголовно-исправительного надзора, не менять адрес постоянного места жительства — стандартный набор превентивных мер контроля для лиц криминальной наклонности.

Кашу маслом…

Похоже, судья Юлия Кайгородова, недавно оправдавшая опера Ивана Куркина и получившая громкую отмену своего приговора в Облсуде, явно перестраховывалась.

При всей явности служебного подлога, фальсификации со стороны подсудимой служитель Фемиды настолько скрупулезно прописала доказательства вины, что даже младенец после десятка повторений одних и тех же аргументов и доводов в разной интерпретации должен был прозреть, заговорить и пойти. Одновременно.

Не исключено, что судья лишь следовала тому объему доказательств, которые были собраны на стадии предварительного следствия. Одним словом, все причастные силовые структуры «перевыполнили план» и перестраховались в «деле Чайки» на десятки раз.

Ошибки быть не может — виновна!

Заодно уж…

Создалось впечатление, что даже из криминального фиаско своей коллеги некоторые особо хитрые должностные лица пытаются извлечь выгоду!

Госпоже Чайке уже мало, чем поможешь, но зато можно из этого материала кое-какие фрагменты обелить и использовать по назначению, где они более пригодны. Речь идет о «Протоколах осмотра места происшествия» от 16.12.2019 г. в количестве 10 (десяти) штук. На это обратил внимание адвокат Игорь Суслин.

Действительно, к месту или нет, но они были упомянуты в приговоре раза три (или — четыре-?!), каждый Протокол — поименно.

Вроде бы, они действительно в интерпретации Советской райФемиды дают понимание хронологии событий. Поминутно.

Но на самом деле возможен и другой подтекст — суд своими ссылками пытается придать этим документам следственных действий статус легальных, допустимых и достоверных доказательств по другому уголовному делу!

Оно — обвинение в отношении группы лиц в сбыте наркотиков (где есть и ныне погибший гр. Федоров Д. А.) сейчас рассматривается в Октябрьском районном суде г. Омска. Так вот, в том уг./деле достоверность Протоколов осмотра мест происшествия в исполнении следователя Чайки как раз и оспаривается.

Принципиально!

Возможно, защита делает это «по иным основаниям», но согласованность действий судов разных инстанций налицо.

Ох, напрасно тетя…

Елена Еремеева, понятая по «делу Федорова» и свидетель защиты по «делу Чайки», «встряла» в неприятную ситуацию, которая, скорее всего, получит свое продолжение после вступления приговора в законную силу.

По всем параметрам, которые обозначены в приговоре Юлии Кайгородовой, эта особа нарушила свою же подписку «о даче правдивых показаний» и должна быть привлечена к уголовной ответственности. За… лжесвидетельство!

Впрочем, об этом пока в тексте документа «именем Российской Федерации» упоминания нет. Зато есть другой пострадавший «за правду» — адвокат Игорь Суслин.

Ату его, ату!

Защитнику в тексте договора указано на недопустимость создания условий, представляющих опасность его жизни и жизни-здоровью других участников дорожного движения.

Оказывается 16-го декабря 2021 года, на свой страх и риск адвокат провел «следственный эксперимент» и на своем автомобиле, с таймером и видео в руке проехался по той дороге, которую в тот же день и в тот же временной промежуток должна была преодолеть следователь Чайка выехав на фиктивный обыск, как бы, проведя его и вернувшись обратно… Два года назад.

В материалах дела, конечно, присутствовал аналог данного действа в исполнении следственных органов, но защита опасалась, что по отдельным моментам официальный эксперимент может быть признан судом «недопустимым доказательством».

Но суд посчитал иначе — материал следственного эксперимента от СКР прошел юридическое горнило Фемиды, а вот видеозапись защитника не только не учтена судом, но и, похоже, будет передана в органы ГИБДД «для анализа на предмет возможного нарушения ПДД, выразившееся в потенциальной опасности для себя и других участников дорожного движения».

Адвокат готов стерпеть наказание по Закону, даже принести в жертву свои водительские права или денежные средства «для акта высшей справедливости».

Если, конечно, его вина в рамках КоАП РФ будет доказана.

10 000 000

В такую сумму родители погибшего Димы Федорова оценили возможные нравственные страдания своего сына.

Пережившие горе невосполнимой утраты люди исходили, прежде всего, из того, что сам факт «служебного подлога» и придание ему следователем всей видимости законности и юридической силы, не выходя из кабинета, было воспринято молодым человеком, как пример бесполезности любого противостояния и сопротивления системе, как причину трагического стресса, навалившегося на музыканта Федорова с такой силой, что, возможно, одно только чувство безысходности могло толкнуть его под колеса движущегося электропоезда.

Судья не увидела в этих двух событиях очевидной причинно-следственной связи. Лишь указала, что сам Протокол был признан «недопустимым доказательством» еще в ОП-7, он есть в материалах основного уг./дела, но не учитывается. Дескать, что было зазря переживать?!

Но все это, нужно признать, случилось позже — после того, как парня уже не было в живых, и вокруг его смерти начались громкие «разборки».

На эту мысль Фемида заочно ответила тем, что отец Дмитрия «был признан потерпевшим ошибочно», а никаких заявлений и делегирований своей воли от погибшего на сей предмет «не оставлено»!

«Много» или «мало»?

Сейчас в прессе и соцсетях развернулась дискуссия много или мало 3 года условно для госпожи Чайки, для данной категории дел, для фальсификаторов, как класса силовиков.

Лично я исхожу из того, что «топор войны» нужно использовать в отношении конкретного криминального эпизода и должностного лица, но его следует «закапывать» там, где речь идет о беззащитных и невинных детях. Конечно же, какой бы не была вина следователя Чайки по отношению к убиенному Диме Федорову, какие бы последствия не натворили ее преступные действия, все-таки беда, горе, утрата не повод руководствоваться диким принципом «око за око».

Кто-то должен быть выше, умнее, законопослушнее, великодушнее, кто-то должен остаться Человеком. Тем более, что у следователя Екатерины Чайки есть маленький ребенок, которому, безусловно, нужна мама.

Наверное, приговор в отношении следователя Чайки получился самый резонансный из категории дел «о фальсификации доказательств» и «о служебном подлоге». Да, то там, то здесь мелькают отчеты силовиков о подобного рода криминале. Но в оборотах казенных пресс-служб все это выглядит буднично, невзрачно и рутинно.

А между тем, эти «мелочевки» — самое страшное, из них верстаются тома витиеватых доказательств и грандиозные колоссы ложных обвинительных заключений, где фигурируют уже группы лиц, значатся десятки невиновных и сотни, якобы, криминальных эпизодов.

Сроки, грозящие этим людям, могут «зашкаливать» за… десяток лет!

Возможно, именно «дело Чайки» позволит обществу и силовикам, наконец-то, поднять назревший вопрос «о фальсификациях» на должный уровень обсуждений и принятия каких-то действенных мер и решений.

«Саргатская Чайка»

Безусловно, на слуху сегодня уголовное дело в отношении жителя села Андреевка Михаила Гольштейна.

Это та «уголовка», из-за которой меня не пустили даже на порог Саргатского районного суда Омской области — см. Как в омской Саргатке «человек в мантии» поиздевался над журналистом)

Мы сейчас готовим серию репортажей уже из Большереченского районного суда Омской области, куда был перенесен данный процесс и где он уже второй месяц рассматривается по существу (дело № 1-119/2021, судья Татьяна Страшко).

Такое впечатление, что «дело Гольштейна» переплюнет «дело Чайки» и по резонансу, и по правовым последствиям для местных силовых ведомств.

На порядок.

Первая же публикация из Большеречья стала хитом на ресурсе БК55 (см. «Штрихи и моменты»: чем обязан по жизни полковник «Виталя» Скляр соседу-героинщику?).

Защита в лице «молодого», но перспективного адвоката Алексея Баландина пока только осваивает материалы сопричастного уголовного дела в отношении опытнейшего наркобарыги и рецидивиста Вячеслава Кобылина.

Так что, по всей видимости, изложенное в первом репортаже «из зала суда» еще только начало скандалов и сенсаций, далее — будет интересней!

Часть наших личных изысканий, которыми мы сопровождаем все наши «независимые журналистские расследования», имеет прямые параллели с только что оглашенным приговором по «делу Екатерины Чайки».

На мой взгляд, велика вероятность, что по результатам проверки нижеизложенной информации «в порядке ст. 144-145 УПК РФ» и «доследственной проверки СКР» по материалам уг./дела в отношении Вячеслава Кобылина (а эти документы сейчас ОФИЦИАЛЬНО приобщаются гособвинением и Фемидой к «делу Гольштейна»), мы получим еще одно громкое уголовное дело… «саргатской Чайки».

Даже при поверхностном взгляде в томах расследования «наркоэпизодов» с участием Кобылина и Гольштейна сплошь… фальсификации!

Старший следователь СО по Саргатскому району майор юстиции Ксения Степанова, видимо, вдохновленная публикациями о своей омской коллеге Екатерине Чайка, пошла по ее стопам.

Хотя, не исключено, что сегодня это «общая стихия», «исхожее место», «стандарт поведения», «ничего не значащая мелочевка» и «пустяк» для всех омских силовиков.

Подумаешь…

Госпожа Степанова, пока только на мой взгляд (следствие покажет, кто прав?), исходя из ложного понимания интересов службы, пытаясь улучшить показатели, подвергая опасности репутацию правоохранительных органов власти, злоупотребляя доверием Государства, подделала (привела в соответствие с формальными требованиями УПК к оформлению данного типа документов) ряд процессуально важных Протоколов, признание которых «недопустимыми доказательствами» автоматически влечет серьезные правовые, гражданские и уголовные последствия.

Для многих.

Так, в ряде следственных действий наряду с майором Ксенией Степановой принимал участие местный адвокат Петр Кухаренко, который является ее родственником. Возможно, даже близким, так как в девичестве у Степановой фамилия — Кухаренко!

Впрочем, нигде ни замечаний на сей счет, ни отводов и самоотводов по этим обстоятельствам не заявлено, об этом никакой информации в Протоколах не значится.

Действительно, а зачем?! Будут отметки — появятся вопросы, претензии в возможной необъективности, заинтересованности, предвзятости. Дальше — больше, начнут «копать», установят родственные отношения между УПК-«оппонентами», документы могут признать сомнительными (ст.61 УПК РФ)…

И, вообще, поставить на них правовой крест.

Спохватившись, начальник местного СО Н. А. Щебельник отстраняет от дела коллегу Степанову и назначает другого следователя — Ю. Е. Улаеву. Но уже наработанные и сверстанные документы по инерции перекочевывают от одной полицейской к другой. Без критического подхода и анализа.

Ведь речь, скорее всего, идет не о разовом участии адвоката Кухаренко. Проблема куда глубже и внушительней. Кровная!

Возможно, с кадровым дефицитом и голодом, а не с высокими полномочиями родственницы связано перекрестное оказание юридических услуг адвокатом Кухаренко. На протяжении многих лет он верой и правдой служил интересам гражданина Кобылина В.А. (тому есть визуальное подтверждение), вдруг оказался в противоположном ему лагере — в защитниках у гражданина Гольштейна.

Участвовал даже в очной ставке непримиримых оппонентов на роль главного Саргатского наркобарыгу, вопреки своим прежним пристрастиям.

Пока побеждает протеже господина Кухаренко — старый и упоротый героинщик Кобылин, чья роль, оказывается, хорошо известная его односельчанам:

— Красный барыга, который при любом удобном случае сдает людей в полицию…

Многие от него пострадали, в том числе и невинные. Так что, очень точная и показательная характеристика. Жаль, что ее не знал и не ведал молодой таксист Михаил Гольштейн, когда доверился матерому наркоману.

Себе на беду.

А вот другой пример, но из той же оперы — фальшь, подделка, игры на грани Закона.

Особо важный Протокол осмотра предметов (документов) и прослушивания фонограмм от 03.06.2020 г., которым, как бы, легализована работа секретного подразделения регионального УМВД — БСТМ (Бюро специальных технических мероприятий) по прослушиванию телефонных переговоров (ПТП) гражданина В. А. Кобылина.

И здесь, похоже, усилия целого полицейского отдела — насмарку!

Могу обстоятельно и визуально пояснить, почему именно такие выводы напрашиваются.

В Протоколе фигурируют данные двух понятых — «Кузнецова Марина Владимировна» и «Липунова Оксана Сергеевна», которые лично участвовали в мероприятии.

Если участие этих лиц будет оспорено или вызовет объективные и неустранимые сомнения Фемиды, то все следственное действие будет признано «незаконным», а сам документ процессуально будет объявлен «ничтожным». Итог — и государственный обвинитель, и суд не вправе будут на него ссылаться. Прокурор — в прениях, судья — в приговоре.

Здесь возможно два варианта развития событий, поэтому рассмотрим оба из них.

Детально.

Например, гражданки М. В. Кузнецова и О. С. Липунова пока заочно настаивают на том, что они обе-две принимали участие в данном мероприятии. Девять часов 25 минут кряду. И мы даже… допустим правдивость этого на данном этапе рассуждений!

Итак, смотрим генеалогическое древо майора К. А. Степановой, бурно представленное в социальных сетях. Вот она на свадьбе, вот на дне рождения, вот на других семейных торжествах. Рядом в кадре неоднократно присутствует уже знакомый нам адвокат П. П. Кухаренко — родной дядя.

А если внимательно присмотреться, то обнаруживается и еще один знакомый нам по уголовному делу и только что озвученному Протоколу от 03.06.2020 г. персонаж — понятая Оксана Липунова!

То, что это именно данная особа, и то, что она хорошо знакома майору и следователю Степановой задолго до составления спорного Протокола упрямо говорят фото и указанные на них или под ними даты. Вот есть образцы фотоснимков 2013-го года, есть 2017-го, есть 2020-го.

То есть, из сопоставлений можно сделать вывод, что понятая Липунова не просто хорошая знакомая, но еще и родственница должностного лица — майора полиции, которая своей подписью удостоверяла законность и формальную чистоту документа.

Скорее всего, как и в «деле Чайки», понятая Липунова фиктивно указана в Протоколе, а в реальности она в нем участия не принимала.

На этот печальный для Саргатского ОМВД вывод наталкивают несколько моментов.

По информации из персональных данных О. С. Липуновой следует, что она прописана и постоянно проживает в городе Омске по адресу: «улица Луганская, дом 45».

Будет ли человек, даже обуреваемый чувствами гражданской ответственности, ездить в далекую от города Саргатку, чтобы целый рабочий день потратить на каких-то следственные действия? Вряд ли, если, конечно, его об этом специально не попросят. Просила ее об этом родственница Степанова или нет, сама ли Оксана Липунова проявила желание и инициативу — установить это уже является прерогативой следственных органов.

Мы же проследуем дальше за фактурой и за мыслью.

Сомнительно выглядят подписи участников-понятых — и мадам Кузнецовой и мадам Липуновой.

В «деле Чайки» тетя следователя Елена Еремеева, которую еще не обвинили по ст. 307-308 в «лжесвидетельстве», но поставили ей на вид чужеродный характер ее автографов, сослалась на то, что ее «рука и роспись постоянно прыгают».

Туда-сюда.

Была проведена почерковедческая экспертиза, которая подтвердила, что данные объекты «исполнены не рукой гражданки Е. Л. Еремеевой». В принципе, и в деле «саргатской Чайки» можно и нужно провести аналогичные экспертные мероприятия, чтобы подтвердить или опровергнуть мои предположения, что в реальности никаких подписей ни гр. Кузнецова, ни гр. Липунова в спорные документы не проставляли.

За них это могли сделать либо сама госпожа Степанова, либо кто-то из ее коллег-помощников. По-свойски.

Давайте продолжим изложение дальше, ориентируясь на унисон со свежим «делом Екатерины Чайки».

Целый ряд утверждений Фемиды «о виновности следователя ОП-7» зиждется на детализации телефонных переговоров ее самой и ряда свидетелей с привязкой к станциям телефонной сотовой связи.

В ход пошел, так называемый и очень нелюбимый криминалитетом, биллинг.

Поэтому установить, была ли гражданка Липунова в Саргатке в обозначенные дни и промежуток времени, или ее там не было — дело техники. В прямом и переносном смысле слова.

Заодно выяснится, в какие дни в привязке к следственным действиям проходили телефонные переговоры между родственниками Степновой и Липуновой, как в них участвовал адвокат П. П. Кухаренко (на фото — в колпачке).

И не оказывал ли им какого-либо идейного и организационного сопровождения начальник тамошней полиции полковник Виталий Скляр.

Теперь мне становится понятным, почему в официальном документе отсутствуют сотовые телефоны понятых Кузнецовой и Степановой. Как правило, этот атрибут каждого гражданина указывается. На этот раз — прочерк.

Видимо, была предусмотрительность, чтобы, не дай Бог, никто случайно не позвонил и вдруг не задал лишних или неудобных вопросов. И чтобы в крайне нежелательном варианте развития событий у следственных органов не было первичных данных, какие телефонные номера «пробивать», какие брать на «прослушку».

Но это, скажу так, для нынешнего развития телефонии — не вопрос. Умышленно отсутствующие номера можно восстановить через сотовых операторов, можно «пробить» через Степанову, можно через Кухаренко, можно через супруга Оксаны Липуновой.

Кстати сказать, человека весьма интересующегося правоохранительными органами и их аксессуарами.

Но и это еще не все применительно только к одному обнаруженному защитой «документу».

На мой взгляд, не одна только Оксана Липунова пребывает под подозрением в фиктивности ее участия в «деле Кобылина-Гольштейна».

Аналогичные выводы напрашиваются и в отношении гражданки М. В. Кузнецовой. Опять же, по соцсетям и другим профилям есть предположение, что под этими Ф.И.О. скрывается сотрудница тылового обеспечения ОМВД по Саргатскому району! Что может сказать на сей счет следователь Степанова? Знакомы ли данные персонажи между собой. И как давно. И как часто встречались на УПК-баррикадах?

Принципиально важным, мне кажется, здесь два момента. Даже один. На предмет знакомства женщины могут сколь угодно рассказывать, что друг друга «не видели», «не знакомы», «не пересекались».

Это вполне закономерно. Никто не вправе свидетельствовать против себя. Тогда нужно поступить иначе — пойти «от обратного».

Например, можно запросить в Саргатском районном суде все материалы уголовных дел за последние два года и выяснить сколько раз, в каком статусе и в каких именно делах-датах-числах участвовала в них гр. Марина Владимировна Кузнецова.

По моим сведениям, из архива Саргатской Фемиды может быть получен весьма обширный список уголовных производств с человеко/часами, где указанная гражданка проходила, как… «понятая». Можно предположить, что за свою «общественную нагрузку» сотрудница ОМВД регулярно получала заработную плату.

Это обстоятельство также не согласуется с Законом, ведь бюджетные средства любят табелирования и присутствия на рабочем месте, к ним прилагаются учет и контроль.

Поэтому выбор в рамках возможного уголовного дела «о фальсификации» у мадам Кузнецовой есть.

Либо рассказать правду и признать, что ни в каких следственный действиях участия не принимала (как и Липунова), а ее подписи подделала либо Степанова, либо кто-то из ее коллег-сослуживцев или знакомых. Тогда и другие вопросы о ее массовом участии в других следственных действиях в рабочее время с получением полного оклада без вычета и без приобщения справок «об участии в следственных действиях» отпадут сами собой.

А можно упорствовать всуе и стать полноценным фигурантом громкого уголовного дела. Здесь уже к месту привести не пример следователя Чайки, а пример Краснодарской одиозной экс-судьи Хахалевой, которая регулярно пару лет не выходила на работу, а проставляла себе полноценные рабочие часы и получала немалые государственные деньги.

Прецедент весьма наглядный, витает в публичной среде и требует поддержки со стороны других служб и подразделений силовых ведомств СКР.

По всей России.

Из всего вышесказанного и вышеприведенного я почти не сомневаюсь, что Следком заинтересуется, возьмет на заметку и доведет начатое «журналистское расследование» до логического завершения — регистрация сообщения о преступлении, доследственная проверка, возбуждение уг./дела и суд.

С известным по «делу Чайки» финалом.

Обязательно расскажем об этом. Было бы о чем поведать…

Есть информация, что местный СКР «кипит и бурлит» от заявлений аналогичного свойства. То есть, здесь должны быть в курсе масштабов и тенденций фальсификаций в Омском регионе.

Вот вам еще парочка наглядных примеров, чтобы вы не подумали, что журналисты «вцепилось» в добропорядочных дам-следователей ради интересов неких «наркобарыг». И чтобы глава ОМВД России по Саргатскому району Виталий Скляр не тыкал пальцем, что, дескать, его заказали. Просто работать нужно лучше, честнее и результативней.

Примеры есть.

«Тарская Чайка-1»

Дознаватель ОМВД России по Тарскому району М. В. Янсон обвиняется в фальсификации материалов уголовного дела № 12001520013000077.

В ходе проведения дознания, по версии следствия, сотрудник полиции «осознавая противоправный характер своих действий, в нарушение уголовно-процессуального законодательства РФ, вопреки интересам службы, стремясь уменьшить объем своей работы, с целью фальсификации доказательств по вышеуказанному уголовному делу, привлек вместо свидетеля П. другое лицо.

При этом следственные действия — проверку показаний на месте дознаватель фиксировал на фотокамеру!

Надев на неустановленного следствием двойника шапку и медицинскую маску, он выдал его за свидетеля П., а затем обеспечил подписание документа свидетелем, фактически отсутствующим на момент проведения следственных действий.

Вот оно как…

«Тарская Чайка-2»

Или вот еще один пример с омского Севера. В производстве Тарского городского суда Омской области, находится уголовное дело № 1-16/2020. Защиту подсудимого по данному делу осуществляет адвокат Дмитрий Родин.

Собственно, и информация, и документы, и версия с доказательством — от него.

Согласно материалам уголовного дела подсудимому Гаркавенко Д. Ю. вменяется «незаконная рубка лесных насаждений в особо крупном размере» на территории местности, обозначенной как: «лесной массив, расположенный в квартале 61 выдел 62 Пихтовского участкового лесничества Васисского лесничества, согласно спутниковой системе координат: N57о49.67 074о46.196».

Единственным документом следствия, позволяющим установить «место совершения преступления», является незаурядный «Протокол осмотра места происшествия», датированный 13 или 15 числом февраля месяца 2019 года (т.1 л. д. 35-56), далее — Протокол ОМП.

Защитником с высокой вероятностью достоверности установлена фальсификация данного документа (наша тема).

По следующим основаниям.

В Протоколе ОМП (февраль 2019 г.) указаны сведения, которые стали известны следствию только в сентябре 2019 года! Машины времени в Таре еще нет, но ее следы в материалах уголовных дел — сплошь и рядом.

В документе, который не предусматривает ссылки на чьи-либо слова и мнения, по версии защитника, присутствует до степени смешение признаки таких следственных действий, как «допрос свидетеля» и «объяснение со слов представителя потерпевшего». Хотя по УПК РФ Протокол ОМП может иметь «заявления и замечания», «содержать ходатайства», но не более того.

— Любой Протокол ОМП существует не для внесения слов участвующих в нем лиц, а для фиксации объективной обстановки места осмотра, — подчеркивает адвокат Родин.

Но это, естественно, не самые большие претензии защиты в адрес следственных и надзорных органов.

Юрист даже визуально определяет характерные следы фальсификации в Протоколе ОМП подписей участников.

Это относится к типу и оттенку пасты, которой они выполнены, к месту, как они расположены, и, главное, две подписи на самой важной в следственном плане странице № 4 отличаются более всех от оригинала. В подтверждение своей версии адвокат указывает на такой любопытный момент. Все страницы Протокола ОМП зафиксированы с помощью фотоаппарата «Honor 9 лайт», а вот уже на интересующем сторону защиты листе № 4 Протокола ОМП (т.1 л. д. 38), где со слов указана интересующая орган предварительного следствия местность, уже указан иной фотоаппарат… «SAMSUN GPL 50».

Не довольствуясь словесными претензиями и доводами, адвокат Родин обращается в АНО «Лаборатория Экспертных Исследований».

Заключение специалиста за номером 403.10-20/П/ВС от 28 октября 2020 года развеяло сомнения стороны защиты в ее пользу.

Результат почерковедческого анализа: «Подпись изображения, которой имеется в фотографической копии «Протокол осмотра места происшествия» от 15.02.2019 года (лист дела 38), расположенной между строками «(подпись понятого)» выполнена, вероятно, не Ф.И.О., 17.08.1990 г. р., а иным лицом с подражанием подлинной подписи Ф.И.О. Ответить на поставленный вопрос в категорической форме, не представляется возможным, в виду того, что на исследование представлена фотокопия документа, а не его оригинал.

И вот здесь для разрешения всех сомнений и разногласий требуется объективное и равноудаленное участия Фемиды.

Адвокат Родин обратился к специалисту, только с целью проверки одной подписи лишь потому, что лично видел оригинальную роспись данного лица в других документах и полагает, что наиболее вероятно сфальсифицированной являлась подпись именно данного гражданина по причине его удаленного проживания от Отдела полиции и постоянного нахождения в тайге, в силу своей профессиональной деятельности.

— Стоило огромных усилий доставить данного свидетеля в суд, неоднократно из-за неявки данного лица откладывались судебные заседания, а тут явно переписанный Протокол требует его неоднократного личного присутствия, — так защита пояснила свои сомнения.

Но, как указано выше, защита убеждена, что «и подписи других лиц, отраженных на листе № 4 Протокола ОМП, выполнены не их непосредственными авторами, а иными лицами или лицом».

Это — криминал!

Можно привести еще с десяток упоминаний аналогичных противоправных деяний со стороны полицейских, следователей СКР.

Прокурорские на сей счет самые хитрые — они балуются анонимками, которые кладут в основу своих проверочных мероприятий и действий.

Не подкопаешься! С первого раза…

Но мы и не торопимся. Главное, чтобы Общество, Государство, Население, Адвокатское сообщество, присяжные осознали, что фальсификация материалов уголовного дела — это страшное зло, которое влечет за собой еще более трагические и страшные последствия. За бортом внимания силовиков оказываются реальные преступники и причины перманентного криминала.

То есть, цели и задачи борьбы с преступностью, поставленные Федеральным центром, не достигаются, Обществу и омичам с завидной регулярностью демонстрируются суррогат и фикция!

 Остались ли у Государства, у Власти, у Фемиды здоровые и здравые силы, чтобы пресечь на взлете это парализующее волю гражданского общества и юридического цеха «нашествие Чаек»?

(продолжение следует…)

Александр Грасс,

специально для авторского блога на Омск-право.ру

Источник: СМИ «ИА АЛЕКСАНДРА ГРАССА»