На этой неделе омская Фемида, возможно, с третьей попытки поставит финальную точку в уголовном деле Михаила Гольштейна из райцентра Саргатское, обвиняемого в «наркосбыте».

Если совсем кратко, то суть принципиальной общественной и юридической полемики, развернувшейся вокруг этой, казалось бы, тривиальной «провинциальной истории», такова.

Расскажу так, как ее понял я.

Саргатский вор-рецидивист, наркоман со стажем и, вероятней всего, осведомитель местной полиции Вячеслав Кобылин (по кличке «Кобыла»), отчаянно уходя от уголовной ответственности по многочисленным фактам сбыта запрещенных веществ, подставляет силовикам вместо себя в качестве «барыги» местного молодого таксиста Михаила Гольштейна.

Типа, я — не я.

Однако, ошарашенный обвинением в тяжком преступлении «водитель таксомотора» М. Б. Гольштейн не просто озвучивает свою версию событий, но и предоставляет в ее обоснование массу пикантных, а местами и неоспоримых доказательств. Не обойти, не объехать.

Да, он знал, что Кобыла занимается наркосбытом, он знал, что тот реализует героин местным жителям и колется сам, но он — рядовой таксист, он — оказывает услуги клиентам и тем самым зарабатывает средства, необходимые ему на содержание семьи (беременной сожительницы и ее ребенка), на съем жилья, на оплату кредита за приобретение автомобиля.

Поэтому он и вынужден был возить Славу Кобылина в Омск за «закладками» два-три раза в неделю. Иногда тот просил у таксиста рабочий телефон для связи с наркодиллерами с целью получения координат места схрона героина.

— Было такое.

Лично я допускаю вероятность, что авторитет со стажем «Кобыла» с подачи своих возможных кураторов из числа сотрудников УМВД мог пытаться втянуть бедствующего таксиста в пособничество.

Чтобы не сидеть в колонии самому, хотя доказательств преступной деятельности наркобарыги Славы Кобылина только в «деле Гольштейна», как говорится, … «вагон и маленькая тележка».

«Выше крыши»!

Именно под «заказ» на Гольштейна, скорее всего, и проводилось ПТП — негласное прослушивание телефона заядлого вора-рецидивиста.

Но «пособничество» — это другая статья Уголовного кодекса РФ, иные обстоятельства, роль, умысел и иная процедура доказывания… Между тем, Михаил Гольштейн обвиняется в том, что 14 апреля 2021 года самолично реализовал шесть доз героина своему постоянному клиенту Вячеславу Кобылину.

«Из рук в руки».

Адвокат Алексей Баландин, в недалеком прошлом сам прокурор со стажем, разжевал и разложил по полочкам всю ущербность, как предварительного следствия, так и доказательной базы «обвинительного заключения» своих экс-коллег из Саргатского надзорного ведомства.

В томах уголовного дела полный «букет» очевидных и наглых фальсификаций, к которым все чаще прибегают нерадивые и безбожные омские силовики.

«На авось».

Здесь и «подставные понятые» (из числа милиционеров и наркоманов), и «подложные допросы» (с видимостью соблюдения процедуры), и противозаконные «семейные подряды» (следователь и адвокат — члены одного фамильного клана), и подмена «реквизита» (из «бумажных» свертки превращаются в «полиэтиленовые»), и исправления в протоколах.

Как итог, следуют многочисленные отказы в идентификации ДНК и потожировых следов Гольштейна на денежных купюрах и свертках с героином.

Самое главное, что никто из многочисленных «свидетелей обвинения» у подсудимого Гольштейна «дурь» не приобретал, лично молодого человека никогда не видел: одни его не знают в принципе, другие — слышали имя со слов исключительно наркобарыги «Кобылы».

Невесть что!

В Омске об этом сомнительном уголовном деле и неоднозначном судебном процессе (дело № 1-2/2022, судья Татьяна Страшко) стало известно достаточно много. В подробностях.

И с показательными «нюансами», которых много шире «обвинительного заключения» и которые напрочь дезавуируют установки и рамки Уголовно-процессуального Закона:

Как в омской Саргатке «человек в мантии» поиздевался над журналистом

• «Штрихи и моменты»: чем обязан по жизни полковник «Виталя» Скляр соседу-героинщику?

• Почему у Саргатских силовиков на одного «подсудимого» — 10 преступников «в погонах» и мантии? 

Познавательно.

О том, что в первой инстанции процесс выдался неординарный и требующий внимания вышестоящих судебных инстанций, наглядно продемонстрировало рассмотрение апелляционных жалоб заинтересованных сторон в Омском областном суде.

Дело № 22-1241/2022, уголовная коллегия в составе Е. Н. Штокаленко, Е. Г. Курнышова, Е. В. Козырин (докладчик) — см. Полуоправданный «наркотаксист» из Саргатки настаивает на… фальсификации своего уголовного дела!.

При всем кажущемся равенстве и совпадении финального требования гособвинения и защиты — «приговор отменить», обосновывают свою позицию процессуальные оппоненты по разному.

Защита М. Б. Гольштейна в лице адвоката Алексея Баландина требует окончательно оправдать подсудимого, признав недоказанным и второе из предъявленных молодому мужчине составов преступлений.

Напомню, что Большереченский районный суд Омской области уже оправдал саргатского «наркотаксиста» по ч.1 ст. 228.1, признав за осужденным «право на реабилитацию». Фемида установила, что в деянии Михаила Гольштейна даже «отсутствует состав преступления» (п.2 ч.1 ст. 24 УПК РФ).

Однако, оправданный по-прежнему находится в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Омской области (город Тара), так как по второму обвинению в наркосбыте (ч.3 ст. 228.1 УК РФ) он был признан виновным и осужден на 8 лет колонии строгого режима.

Вот этот вердикт и пытаются в Облсуде оспорить и защита, и гособвинение. Дважды стороны уже сошлись на территории нового здания областной Фемиды — 14-го и 21-го апреля.

Первоначально из-за командировки адвоката Баландина и его вынужденной замены коллегия судей так и не смогла сформулировать свое отношение к двум новым ходатайствам защиты — к апелляционным жалобам была приложена справка «о состоянии здоровья» сожительницы Б. (она же — свидетель защиты) Михаила Гольштейна и «компьютерно-техническая экспертиза» в виде «заключения специалиста № 119-1037 от 02.02.2022 г.».

Обосновать необходимость приобщения данных документов суд счел возможным поручить автору ходатайств — адвокату А. Л. Баландину. Лично.

Что и было сделано защитником на предыдущем заседании Облсуда.

Правда, у меня сложилось впечатление, что судья-докладчик Евгений Козырев никак не хотел внять весьма доступным доводам адвоката.

К примеру, справка о тугоухости, как диагностированному заболеванию с 2015-го года и свежая выписка из истории болезни свидетельницы Б. с аналогичным диагнозом, по мнению Алексея Баландина, должны подтвердить фактические обстоятельства показаний девушки относительно событий 14 апреля 2021 года в машине Михаила Гольштейна.

Свидетель утверждала в своих показаниях, что присутствовала в автомобиле в момент общения Кобылина и Гольштейна. При этом она «видела, что никто никому ничего не передавал». Но при этом она «не слышала, о чем говорят мужчины».

Друг другу.

Судья Евгений Козырин никак не мог понять, что и каким образом, с помощью медсправки, хочет доказать защита.

Поэтому, мне показалось, напирал на возможное процедурное нарушение:

— Вы доказательство в суде первой инстанции не представляли? А почему?

Защита парировала. Весьма детально.

— В приговоре суда на стр. 13 Фемида указывает, что «показания свидетеля Б. путанные и противоречивые» и обосновывает это тем, что гражданка, находясь в непосредственной близости от Кобылина и Гольштейна «все видела, но ничего не слышала»…

Даже в судебном заседании свидетель Б. постоянно переспрашивала вопросы председательствующей, так как «я плохо слышу». Но вот данный нюанс в приговоре отражен не был.

Никак.

Аналогичный разбор был предпринят в отношении заявленного ходатайства «о приобщении компьютерно-технической экспертизы».

Опять вопросы судьи-докладчика: зачем, что не так в действиях судьи из Большеречья, что хочет доказать защита?

Адвокат Баландин детально преподносит свою позицию.

Так как, в порядке ст. ст. 154-155 УПК РФ материалы по «делу Гольштейна» не были выделены законным образом из «дела Кобылина», то пришлось в ходе судебного следствия изучать большой объем новых документов.

В частности, было установлено, что «нарушена процедура проведения следственных действий на стадии допроса».

— Следователи в Протоколах указаны разные, но техника исполнения, отступы при формировании текста, пунктуационные и орфографические ошибки, идентичность 31-й строки из 32-х — все это говорит о том, что документы исполнены методом копирования и переноса.

Особо адвокат обратил внимание, что изначально был изготовлен Протокол допроса свидетеля Клопова в «деле Кобылина» (15.04.2021 г.), а уже затем эта «болванка» была адаптирована к «делу Гольштейна» путем внесения иных реквизитов и установочных данных (16.04.2021 г.).

Следовательно, в спорном деле содержится доказательство, которое должно быть признано недопустимым.

Защитник, видимо, упредил вопросы коллегии о том, почему данные доказательства не были предоставлены в суде первой инстанции.

Адвокат Баландин обратил внимание облФемиды, что его многочисленные ходатайства в адрес судьи Татьяны Страшко «о проведении компьютерно-технической экспертизы» не возымели ровным счетом никакого эффекта.

— У нас не оставалось выбора, мы были вынуждены прибегнуть к активным самостоятельным действиям. Сначала была заказана, а потом проведена экспертиза.

Учитывая, что процедура требует финансовых расходов, инициатива растянулась по времени, а на изучение специалиста была предоставлена только малая часть «фальсификата» — всего два Протокола допросов.

— Аналогичных примеров в уголовных делах Гольштейна-Кобылина много больше, — заверил адвокат «судейскую тройку».

Еще один момент в прошлом заседании остался за пределами внимания сторон.

По мнению адвоката Баландина, Большереченским судом Омской области при вынесении решения по делу его подзащитного «была нарушена тайна совещательной комнаты».

— Уважаемая коллегия! Как следует из информации с сайта Большереченского суда, в день оглашения вердикта по делу Гольштейна судья Страшко «25.01.2022 года в 10 часов 00 минут рассматривала тем же составом суда административное дело «о правонарушении» (ч.1 ст. 12.24 КоАП РФ в отношении гр. П.С.Иванишина), о чем имеется соответствующая запись».

Наложение двух процессов, по мнению экс-прокурора, «в данном случае недопустимо».

Видимо, для разрядки ситуации и снижения градуса напряжения со стороны защитника судья Козырин опять вернулся к ходатайству об экспертизе.

— Вы сравнили протоколы и что? Я не понял, допрос свидетеля Клопова исследовал суд первой инстанции? Или нет? Тождественность копий изучалась?

Адвокат деликатно и спокойно пояснил ситуацию еще раз.

По версии защиты, у суда первой инстанции не было выбора, как самостоятельно истребовать из Саргатского районного суда «дело Кобылина».

— Так как в «деле Гольшейна» доказательства вины фигуранта полностью отсутствуют!

Для того, чтобы получить хоть какую-то видимость легитимности обвинения, судья Страшко положила львиную долю «чужих» и сомнительных по качеству документов в основу своего обвинительного приговора в отношении Гольштейна.

Два в одном!

Подводим итог сложившему УПК-парадоксу.

Одна, казалось бы, маленькая фальсификация, которую Фемида по своему усмотрению или в силу обстоятельств вынуждена признать за данность, тем самым, придавая ей юридическую состоятельность и легитимность, обязательно тянет за собой шлейф из других, более весомых и вопиющих, фальсификаций.

Одна ложь притягивает другую. И так — до бесконечности, пока Колосс фабрикаций не встанет перед «демиургом» и его окружением во всем своем чудовищном великолепии — в полный рост.

Что касается сведений с сайта Большереченского райсуда «о возможном нарушении тайны совещательной комнаты», на которые хотела сослаться защита, то позиция Фемиды — «отказать».

— Информация носит открытый характер и не может быть приобщена в качестве каких-либо доказательств, — подытожила выводы коллегии ее председатель Светлана Штокаленко.

Однако, судебная коллегия удовлетворила два других ходатайства защиты.

Заключение специалиста было приобщено и исследовано в рамках заседания (текст о выводах экспертизы был тут же зачитан адвокатом Баландиным). Также были приобщены меддокументы относительно здоровья свидетеля Б.

Два из трех ходатайств защиты были удовлетворены. Редкость!

На стадии «исследование материалов дела» адвокат Баландин также просил коллегию обратить внимание на ряд документов.

Ранее мы подробно писали об этом рукотворном «феномене».

В ряде документов уголовных дел «Гольштейна-Кобылина» первоначально обозначенная упаковка наркотиков, как «бумажные свертки», умело была трансформирована в «полимерные».

Путем грубого и нарочитого исправления.

В исследовании документов по-новой судьи отказали, но свою позицию Фемиде защитник донес. Еще раз.

Под занавес заседания суда апелляционной инстанции стороны обменялись прениями.

Прокурор Смолянинова полагает, что в обвинительной части приговора «все законно и доказательно».

— Выводы суда согласуются с показаниями свидетелей и изъятыми у Кобылина и Гольштейна вещдоками.

В частности, гособвинитель указала на детализацию телефонных соединений, на фотографии и переписку в гаджетах. Кроме того, по мнению, представителя надзорного органа 8 лет колонии строгого режима — чрезвычайно мягкое наказание.

Нужно добавить!

Что касается оправдания подсудимого, то это «решение незаконное», так как стороной обвинения суду были представлены все аргументы в пользу виновности Михаила Гольштейна. Следовательно, оправдательный вердикт «следует отменить», а «дело направить на новое рассмотрение».

Иную позицию изложил защитник Алексей Баландин в интересах своего доверителя.

И сделал это, строго следуя дефинициям УПК РФ.

«Государственный обвинитель утверждает, что вменённые в обвинении действия Гольштейна М.Б. полностью доказаны и им дана верная юридическая квалификация. Однако одного декларирования этих утверждений недостаточно, сторона обвинения обязана представить неопровержимые сведения, на основе которых Суд мог бы установить наличие обстоятельств, подлежащих доказыванию при обвинении лица в совершении данного преступления.

А вот с частью своих предусмотренных Законом обязанностей по доказыванию причастности Гольштейна М.Б. к незаконному обороту наркотических средств сторона обвинения явно не справилась».

Порочность инкриминируемых деяний защита «пронумеровала» ссылками на нормы Уголовно-процессуального Закона.

В обвинительном заключении отсутствуют сведения, которые подлежат обязательному доказыванию:

— Неконкретизированность предъявленного обвинения ущемляет гарантированное обвиняемому право знать, в чём конкретно он обвиняется (ст. 47 УПК РФ)…

— Не установлен мотив совершения преступления в нарушение пункта 2 части 1 статьи 73 УПК РФ…

— Виновность лица в совершении преступления не установлена, тем самым при предъявлении обвинения нарушены пункт 2 части 1 статьи 73 УПК РФ и пункт 4 части 2 статьи 171 УПК РФ…

— Не установлено время совершения преступления (в данном случае нарушение требований статьи 6 УК РФ). При этом суд первой инстанции при внесении уточнений в указании времени совершения преступления нарушил требования статьи 252 УПК РФ, вышел за пределы судебного разбирательства…

— Не установлен способ совершения преступления…

И т. д. и т. п.

Всего защита презентовала коллеги Облсуда порядка тридцати весомых нарушений УПК и УК РФ со стороны сотрудников Саргатского ОМВД и Прокуратуры, а также Большереченского районного суда Омской области.

«Вывод из изложенного по этой части обвинения однозначен — в действиях Гольштейна М.Б. отсутствуют признаки преступления, предусмотренного пунктом «Б» части 3 статьи 228.1 УК РФ, и по этой части обвинения прошу вынести оправдательный приговор на основании пункта 2 части 2 статьи 302 УПК РФ, поскольку подсудимый непричастен к совершении преступления.

Прошу суд отменить обвинительный приговор Большереченского районного суда Омской области от 25 января 2022 года в отношении Гольштейна М.Б. и вынести оправдательный приговор».

На этой неделе одновременно осужденному и оправданному Михаилу Гольштейну предоставят «последнее слово». Как предусмотрено процедурой и Законом.

Затем коллегией Облсуда будет вынесено и оглашено итоговое апелляционное определение.

Станет ли оно прецедентным для тех, кто на самом деле «барыжит дурь» на территории нашего региона, прикрываясь погонами, должностями и связями? Или все останется, как прежде…

Это уже даже не вопрос, это — крик души.

P.S.

…Родившийся у Михаила Гольштейна в июле прошлого года сын-первенец еще ни разу не видел своего родного отца.

Папа лицезрел малыша только на фото.

Как долго еще будет продолжаться это заочное общение «виновного» родителя и «невинного» ребенка, Бог знает…

(продолжение следует)

Александр Грасс,

специально для авторского блога на www.ОМСК-ПРАВО.РФ

Источник: СМИ «ИА АЛЕКСАНДРА ГРАССА»