В течение недели они рука об руку с местными медиками спасали жизни.

Совсем недавно, 28 июня, из госпиталя в Луганске вернулась группа омских врачей из КМХЦ и онкодиспансера, сумевшая вывезти 17 пациентов, дальнейшую медицинскую помощь которым будут оказывать уже в Омске. В состав этой группы вошли секретарь регионального отделения партии «Единая Россия», главный врач «Клинического медико-хирургического центра (КМХЦ) Министерства здравоохранения Омской области» Вадим Бережной, главный врач Омского клинического онкологического диспансера Дмитрий Маркелов и врачи КМХЦ Андрей Лифанов, Сергей Лысенко и Илья Зятьков.

Добирались до Луганска и обратно, как рассказали медики на состоявшейся сегодня  пресс-конференции, с организационной, документальной и технической помощью «Единой России» и, конечно, российских военных, на боевом вертолете и военно-транспортном самолете. Отправлялись при этом с запасом своих собственных расходных материалов и инструментов, всем тем, без чего нельзя обойтись в повседневной работе. Рассказывают даже, что при переходе границы объемный багаж одного из медиков, в котором заключались весьма специфичного назначения предметы, к примеру растворы, у пограничников возникли вопросы, которые, впрочем, очень быстро отпали — когда выяснилось, что это врачи и едут они в луганский госпиталь оказывать помощь.

Что же ждало омских медиков в Луганске?

Полупустой город, очень мало транспорта, много военной техники и очень мало мужчин — все они ушли защищать свою Родину. Но город, так или иначе, продолжает жить. Работают театры, ряд парков, где гуляют мамочки с детьми. Тем более, что на данный момент линия фронта, пребывавшая еще три месяца назад в 15 км от Луганска, теперь отодвинулась на 60. Что, впрочем, учитывая полученные ВСУ ракеты высокой дальности, не такая уж безусловная гарантия безопасности. До сих пор случаются и взрывы и диверсии. Магазины работают только продовольственные, с девяти вечера до шести утра нет воды.
Но в первую очередь омских врачей ждали пациенты.

«Знаете, я пытаюсь подобрать слова. Скажем так, я испытал чувство гордости до слез, когда увидел этих людей. Они разновозрастные, но больше молодые. У них четкая цель и четкое желание, они упорно идут к тому, чтобы жить свободно, дышать свободно — этим все пронизано. Они хотят высказывать свои мысли, они хотят дышать свободно, ходить, говорить на своем родном языке, жить на своей родной земле. Настолько они пропитаны этим всем. Настолько они упорны в этом своем желании. Это вызывает, конечно, огромные чувства, огромное уважение. Насколько они терпеливы. С тяжелейшими ранениями, травмами. Выйдя из наркоза сразу спрашивают — как все прошло, когда его отправят, когда он сможет вернуться защищать свою родину. Знаете, это производит такое впечатление, что… на душе у тебя все переворачивается, сжимается. Наверное не только у меня. Наверное, все испытали то же самое. Это очень сильное чувство, » — рассказывает один из врачей.

Отдельно Бережной Вадим Григорьевич отметил отношение к врачам пациентов и местного населения.

«Отношение к врачам у них тоже прекрасное. Люди страдают, болеют. Мы в мирное время часто видим, когда человек болеет, у него такое отношение к окружающим, ну, в чем-то они виноваты, почему ему больно, почему он не поправился. Здесь же такого не было. Здесь у людей отношение к российским врачам, к местным врачам, к медсестрам, санитаркам — очень уважительное. Максимально. Стараются максимально активно себя вести, чтобы не затруднять никому работу, тщательно выполняют все рекомендации. И настрой — поправиться скорей, вернуться домой, на Родину.»

Вливаться в напряженный рабочий ритм военного положения пришлось буквально сходу. Уже через два часа после прилета омские хирурги оказались в операционной.

«Нагрузка на тех медиков, что там работают, она просто колоссальная — без выходных, без походов домой. И с первых часов, как это бывает когда заходишь в чужое учреждение, есть ощущение некоторого хаоса — движение большое, больница большая. Но уже через полтора-два часа все начинает устаканиваться кто куда идет, кто куда движется. Все сотрудники, с которыми мы общались создали такие условия, что у меня не было ощущения, что в чужой больнице и в чужом коллективе. Адаптация буквально час полтора, когда ты уже понял, что ты здесь свой».

В сутки обращалось до 170 человек, из них примерно 90 с ранениями.

«Здесь у нас плановая помощь, она такая более размеренная. Мы все выходцы из неотложки, работа не была для нас каким-то открытием, но таких объемов именно раненых, мы с этим никогда раньше не сталкивались, и с военно-полевой хирургией познакомились впервые там».

Простых операций не было, рассказывают врачи, и бывало, что на одну операцию собиралась целая группа специалистов из разных отделений, вплоть до ЛОРа. Такое случается и в Омске, к примеру после дорожно транспортных происшествий, но в Луганской больнице — совершенно другой масштаб повреждений.
При этом, несмотря на все еще достаточно тревожную обстановку в городе, местные медики давно научились не обращать внимания ни на взрывы, ни на дым или неполадки со связью. И если для омичей это было поразительным, то местные за своей работой даже не оборачивались и не поднимали головы.
Но при всем этом больше всего омских медиков поразили детские рисунки на стенах больницы.

«Там на всех этажах очень много рисунков донбасских детей, и это такие пронзительные рисунки, мне кажется на них то, что они чувствуют. Там слова… девочка девятилетняя помню пишет «солдаты, спасибо за то, что вы спасаете мою Родину». Или такие обращения как: «Воины, вы поправитесь! Мы с вами!». Детки там шесть, девять, двенадцать лет, и эти надписи — они вокруг тебя. И медики живут, работают в такой… человеческой атмосфере, которая их всех единит».

Большую поддержку местному населению оказывает доставка гуманитарных грузов — в городе много казалось бы мелочей, которые мы в своей мирной жизни считаем обыденностью, — та же вода или даже медицинская марля в больницах. А оказать медицинскую помощь приезжают врачи не только из Омска, но и со всей России. Как отметили омичи, были там специалисты и из Москвы, из Барнаула, Новосибирска, Тюмени.

«Важно даже не только гуманитарные грузы как таковые, или то, что мы приехали, а именно чувство того, что с ними Россия, что они не брошены, что их поддерживают… прям с первых секунд чувствовалось. И врачи, и пациенты, они с такой душой, радостью общались с нами. Не только с нами, понятно, что помогает вся Россия. Чувство того, что они не одни, что они не брошены — это помогает им легче переносить невзгоды, которые с ними происходят».

«Основная масса тех, с кем мы разговаривали, говорили «Мы вас очень давно ждали. Лучше бы вы еще раньше пришли».

Пациентов, которых в итоге транспортировали в Омск, отбирали ориентируясь на то, что здесь им точно смогут помочь и на то, что в некоторых случаях, луганские врачи, не смотря на их высокий профессионализм, не имели чисто технической возможности оказания помощи и полноценного ухода. Из 17 человек, которым предложили лечение в Сибири, не отказался ни один.

«Разве что одна женщина умоляла, чтобы взяли ее вместе с детьми. Но там совсем маленькие детишки, у нас физически не было возможности брать их на военно-транспортный самолет. Поэтому сегодня она здесь, в Омске, а с детьми мы ей обеспечили надежную видеосвязь. Мы для нее обязаны сделать все возможное. Мы должны вернуть маму детям. Тем более что я так понял, что она одного из детей закрыла собственным телом, хотя ребенок был ранен».

Истории получения ран — у каждого из пациентов, прибывших в Омск разные.

«Один из них вышел встречать российские танки, а в спину ему из автоматов стреляли… все мы знаем кто.
Еще один парень. Он лежал раненый в посадке в полубессознательном состоянии и вечером проходил противник. И его попытались добить из пистолета выстрелили в голову. Попали в каску. Он контужен, но остался жить. И он рассказывал, как это все происходило, и как там над ним глумились.
Один ополченец долго пытал нас, сможет ли он (после депротезирования локтевого сустава) держать автомат. И заведующий ему объясняет, мол вы знаете, гарантии трудно дать, но так навскидку поднять может и сможете. А он помолчал и уже другим голосом говорит: «Ну что ж, товарищи за меня добьют фашистов».

Они, эти истории такие, сейчас каждый день там.

Они сейчас уже немножко пришли в себя, после операций окажутся во всех отделениях и я думаю наши омские пациенты от них узнают много о том, что там происходит».

Среди диагнозов — открытые раны, контузии, ушибы. При этом практически нет поражения одной какой-то конкретной области тела. Пациенты буквально рассечены осколками. И эти самые осколки, извлеченные врачами, пациенты просят сохранять и отдавать им.

У Бережного Вадима Григорьевича в Мариуполе находился младший брат, который и делился тем, что происходит на Донбассе на его глазах. У Зятькова Ильи Николаевича в медицине — вся семья, и жена и дочь, и помощь тем, кто нуждается, для него не пустой звук. У каждого медика нашлась своя причина присоединится к глобальной гуманитарной акции «Единой России» и посетить больницы Луганска.

«Луганск запомнился как город с русской душой. Прямо в центре города стоит памятник Владимиру Владимировичу Далю — это их земляк. Памятники русским воинам. Екатерине Второй, которая Луганск основала в свое время. И эта связь с Россией она там возникла не последние пять лет, она там веками.»