Между тем, онкобольные омичи остаются без реабилитации: в диспасере такого отделения нет. Его ликвидировали в пользу интересов частной клиники еще при министре Стороженко.

Несколько лет бывший врач Михаил Федорченко судился с Омским клиническим онкодиспансером — добиваясь, помимо прочего, медицинской реабилитации.

Но без толку.

Нынче в мае Центральный райсуд Омска вынес решение — так и не обязав диспансер провести реабилитацию. А страдания пациента добрейшая судья Табакова оценила в… 7 тыс. руб. Михаил Александрович не сразу решился озвучить подробности этого разбирательства — очень уж тема болезненная… Лишь на днях БК55 удалось получить от него разрешение на публикацию данных, которые шокируют!

Почему пациенту так и не назначена необходимая ему медреабилитация? Оказывается, потому, что в подведомственном Омскому минздраву онкодиспансере нет такого отделения!

Напомним, как ранее писал БК55, в бытность министром здравоохранения Омской области Андрея Стороженко сотни миллионов руб. из ТФОМС широкой рекой утекали в медцентр семьи Фридманов «Евромед» — в ущерб бюджетным больницам, в том числе онкодиспансеру. Чтобы разобраться, что вообще происходит в Омске и области с лечением онкобольных,  мы попросили директора ООО «Центр экспертиз» Дмитрия Потопальского прокомментировать решение по иску Федорченко.

Дмитрий Васильевич тщательно проанализировал судебные экспертизы по делу — вот его выводы.

«В суде пациента с онкодиспансером бюрократия победила медицину».

Центральный райсуд Омска вынес решение по иску Михаила Федорченко к Омскому клиническому онкологическому диспансеру о признании оказанной ему медицинской помощи ненадлежащей.

Сразу скажу, что суд удовлетворил исковые требования Федорченко только в части взыскания небольшой компенсации морального вреда. Обязать онкодиспансер провести своему пациенту (состоящему на пожизненном диспансерном наблюдении и имеющего реабилитационный потенциал) реабилитацию у суда не получилось!

По просьбе редакции БК55 (и с согласия Михаила Федорченко), я провел анализ экспертиз по этому делу — выявленных и не выявленных экспертами нарушений законодательства РФ, которые исследовались судом.

И, в отличие от суда, сделал другие выводы…

Для вынесения решения суд исследовал два вида экспертиз:

• целевую экспертизу качества медпомощи (ЭКМП), проведенную по поручению страховой компании. Ее выполнили эксперты, включенные в территориальный реестр экспертов качества медпомощи;
• судебно-медицинскую экспертизу (СМЭ), сделанную по ходатайству онкодиспансера. Провели ее в «Красноярском краевом бюро судебно-медицинской экспертизы».

Результаты проведенных экспертиз были следующими:

• ЭКМП установила нарушения при оказании медпомощи, в том числе многочисленные дефекты при ведении медицинской документации;
• СМЭ не установила ни нарушений, ни дефектов.

ЭКМП является только формой контроля за деятельностью медицинской организации и ее результаты не могут являться прямым обоснованием материальных претензий со стороны пациента к медорганизации в связи с оказанием некачественной медицинской помощи.

Тем не менее суд мог бы учесть результаты ЭКМП как часть доказательств оказания некачественной медицинской помощи Федорченко. Тем более что страховая компания (поручившая проведение ЭКМП) за выявленные нарушения применила к онкодиспансеру санкции, в том числе денежные штрафы.

Но суд за основу своего решения принял результаты СМЭ… И сделал вывод, будто реабилитация возможна только при наличии медицинских показаний, установление которых относится к компетенции лечащего врача пациента. А такие рекомендации Федорченко не давались.

Возможно, суду стоило бы пригласить в качестве экспертов двух главных внештатных специалистов в Сибирском федеральном округе по онкологии и медицинской реабилитации? Институт таких экспертов (в том числе для подобных целей) создал Минздрав России, закрепив приказом от 19.04.2021 года № 374 «О главных внештатных специалистах Минздрава РФ в федеральных округах».

Так вот, выводы СМЭ и суда в части медицинской реабилитации я считаю необоснованными. Поясню, почему.

Медицинская реабилитация является составной частью специализированной медпомощи — как и профилактика, и диагностика, и само лечение онкозаболеваний. Такая реабилитация назначается и проводится пациенту, имеющему реабилитационный потенциал — уровень максимально возможного восстановления в намеченный отрезок времени. То есть человек может вернуться к прежней трудовой деятельности, сохранив возможности повседневной деятельности, самообслуживания.

У Федорченко реабилитационный потенциал был и тогда, и сейчас! И лечащий врач, консилиум врачей, которые определяли тактику его обследований и лечения, обязаны были назначить реабилитацию еще на этапе специализированной помощи!

А при необходимости — и после ее оказания, независимо от сроков, прошедших с момента лечения.

Почему же врачи онкодиспансера не сделали этого ни для Федорченко, ни для большинства других онкобольных? Ответ для меня очевиден — в онкодиспансере попросту отсутствует отделение реабилитации! И врачи вынуждены считаться с этим при выборе тактики лечения пациентов.

В соответствии с действующим Порядком оказания медпомощи взрослому населению при онкозаболеваниях одной из функций онкодиспансера является осуществление медицинской реабилитации взрослых (при онкологических заболеваниях).Кстати, отделение реабилитации в онкодиспансере функционировало, но в конце 2015 года было ликвидировано решением главного врача по согласованию с Минздравом Омской области.

В тот период Минздрав активно и публично лоббировал интересы одной частной клиники («Евромед» — БК55), якобы как совместный проект государственно-частного партнерства, представляя общественности преимущества в проведении онкореабилитации за городом в арендованном санатории «Оазис».

Только они не сказали (или не понимали) главного: медицинская реабилитация 2 этапа является составной частью специализированной помощи в круглосуточном стационаре, а не частью санаторно-курортного лечения.

С тех пор считается, что онкореабилитацией в Омской области занимается кто угодно, но только не онкодиспансер.

Почти 10 лет, с 2007-го по январь 2016 года в онкодиспансере действительно успешно функционировало отделение реабилитации. Там занимались восстановительным лечением и реабилитацией активных раневых процессов и осложнений пациентов в процессе и после специализированного лечения ЗНО различных локаций.

Теперь пациентов с такими раневыми процессами направляют в поликлиники по месту жительства!

Как тогда, так и сейчас, считаю решение по ликвидации отделения реабилитации в онкодиспансере в пользу коммерческих интересов частной клиники необоснованным и незаконным! Предлагаю правоохранительным органам вновь изучить правомерность этого решения Минздрава, прямо нарушающего действующий Порядок оказания медпомощи взрослым при онкозаболеваниях.

И еще немного фактов о стационарной медицинской реабилитации.

С 2021 года действуют два новых Порядка организации медицинской реабилитации для взрослых и детей в отдельности.

Теперь все ее этапы должны осуществляться мульти-дисциплинарной реабилитационной командой (МДРК), структурно входящей в состав стационарного отделения медицинской реабилитации под руководством врача по медицинской реабилитации.

Я не знаю ни одной медорганизации в Омской области, имеющей лицензии по медреабилитации, получающих средства ОМС за ее проведение и соответствующих требованиям этих Порядков… При этом в 2021 году на стационарную мед.реабилитацию из средств ОМС израсходовано более 350 млн рублей!

В 2022 году — уже более 400 миллионов!

Вопрос напрашивается: куда, в чьи карманы, ушли вот эти 750 миллионов?

Дмитрий Потопальский,

продолжение следует…