Все опрошенные, как под копирку, твердят, что к подсудимой претензий не имеют, а некоторых и вовсе пригласили, видимо, «для количества».

В Куйбышевском райсуде состоялось очередное заседание по уголовному делу бывшей главы областного Фонда капремонта, экс-замминистра энергетики и ЖКХ Марины Степановой. Ей предъявлено обвинение по п. «г» ч. 7 ст. 204 УК РФ «Коммерческий подкуп в крупном размере», а также по ч. 6 ст. 290 УК РФ «Получение взятки в особо крупном размере».

Вместе с тем, в Советский районный суд передано для рассмотрения другое дело «любительницы соболиных шуб» о злоупотреблении должностными полномочиями  в связи с обрушением стены пятиэтажки по улице 20 Партсъезда, 53.

Ни по одному из обвинений госпожа Степанова не признала своей вины.

Пока же команда адвокатов Марины Владимировны в составе Владимира Пирмана и Дмитрия Родина, продолжая отстаивать «честное имя» своей подзащитной, таскают на процесс свидетеля за свидетелем. Только за этот судодень показания успели дать пять человек.

Но в начале судья Юлия Солодарь огласила ответ на запрос стороны защиты документов из уголовного дела по факту хищения денежных средств «УК Премиум ком», перечисленных ФКР по договору факторинга (фигурирует в нём, в том числе, и один из основных свидетелей обвинения, бывшая подруга Степановой Гульсум Клочкова).

Постановление о возбуждении дела, протоколы допросов и очной ставки между Клочковой и Степановой, так необходимые адвокатам, получить не удалось, — материалы дела находятся в прокуратуре. Расследование в данном случае приостановлено и находится на проверке у надзирающего прокурора. По сему защита повторила своё ходатайство, попросив в этот раз направить запрос в адрес городского отделения надзорного ведомства.

«Но в случае, если и там мы не получим ответ, пожалуйста, принимайте меры по розыску доказательств. Суд не проводит оперативно-розыскные мероприятия по установлению дела, где оно находится, кто привлекается…» — отметила Солодарь.

Итак. Первым на допрос был вызван свидетель Юрий Лесничий, который являлся одним из подрядчиком фонда, когда регоператором руководила подсудимая. Последнюю знает исключительно по работе с ФКР и встречался с ней только на совещаниях с подрядчиками.

Юрий Петрович является индивидуальным предпринимателем и занимается выполнением проектных работ, сотрудничал с курганской компанией «Лидер», фактически выполняя роль субподрядчика омского фонда с 2016 года. В сфере строительства как ИП работает с 2019 года. Также является руководителем СК «Формат», которая, впрочем, к делу не относится. Первый контракт с ФКР был заключен в начале 2019 года.

«С приходом Марины Владимировны фонд работал, но шибко там ничего не поменяешь, потому что есть условия, 615-е постановление, которое диктует свои правила. Но Марина Владимировна всячески пыталась увеличить объемы работ фонда, насколько позволяла ситуация в данный момент. Мы чисто работали. У нас чисто деловые отношения: договора, планерки, выполнения, акты. Не было покровительства. И никаких препятствий в работе не было, потому что были договора, работы, площадка электронная, на которую мы выходили, — она тоже диктовала свои условия. Поэтому работу сдал — деньги получил. Всё», — вспоминает коммерсант опыт сотрудничества с подсудимой.

О «КДЦ» слышал не много, знает только, что организация занималась стройконтролем. «Нюансы» дела почерпнул «из СМИ».

На вопрос гособвинителя по срокам оплаты выполненных работ при Степановой свидетель лишь пожал плечами:

«У нас был договор — согласно договору. Сроки разные были: от 30 дней до года. Зависело от объема работ на объекте».

Про навязывание организаций для проведения экспертизы тоже в первый раз слышит. Мол, делали, где хотели. Его фирма получала экспертное заключение, например, в какой-то московской компании («Экспертиза и ко», но мужчина не уверен). Поэтому о «правильной» ООО «Разрешение на строительство — Экспертиза» знать не знает.

«Если мне это не интересно, зачем? Мне некогда слушать там чего-то, работать нужно», — несколько раздраженным тоном буркнул в ответ прокурору Лесничий.

А из всех названных фамилий, вспомнил только Тарасова, да и то, потому что «просто в голове отложилось». Сотрудничество с ФКР прекратил в 2021 году.

«Не выгодно сейчас работать с Фондом капремонта. Потому что ценовая политика и работа, которая на сегодняшний день ставится фондом, она не интересна, так скажем, просто», — поделился предприниматель.

Больше ничего интересного свидетель пояснить не смог. 

И поскольку следующие ожидались по ВКС из Екатеринбурга, защитник Пирман решил воспользоваться «свободным временем» и огласить письменные доказательства, чтобы «на потом не откладывать». А именно: запрос в адрес гендиректора «Гет финанс» Газетина о предоставлении информации подрядчиков ФКР, которые подавали заявки на факторинг с 26.02.2019 по 01.01.2021 года.

• ОРЗ «Вертикаль», сумма контракта — 33 млн 733 тыс рублей,
• ОРЗ «Вертикаль» — 95 млн 441 тыс,
• «Центр кровельных материалов» — 6 млн 634 тыс,
• «Омскспецоборудование» — 14 млн 997 тыс,
• ООО «КДЦ» — 6 млн 525 тыс,
• «Альфа-строй» — 29 млн 999 тыс,
• «УК Прмиум ком» — 30 млн 032 тыс,
• НПО «Глобал гис» — 10 млн 2 тыс,
• «Глобал гис» — 10 млн 5 тыс,
• «Глобал гис» — 14 млн 996 тыс,
• «Глобал гис» — 28 млн 247 тыс,
• ООО «Инвест групп» — 16 млн 990 тыс,
• «Инвест групп» — 24 млн 999 тыс,
• «Инвест групп» — 39 млн 999 тыс,
• «КДЦ» — 1 млн 522 тыс,
• «КДЦ» — 2 млн 285 тыс,
• «КДЦ» — 2 млн 887 тыс,
• «КДЦ» — 1 млн 647 тыс,
• «КДЦ» — 3 млн 322 тыс,
• «КДЦ» — 4 млн 106 тыс,
• ООО «Регион строй» — 22 млн 828 тыс,
• «КДЦ» — 817 тыс,
• «КДЦ» — 947 тыс,
• «КДЦ» — 2 млн 590 тыс,
• «КДЦ» — 3 млн 841 тыс,
• «Анкор» — 15 млн 366 тыс,
• «Анкор» — 4 млн 950 тыс,
• «Анкор» — 5 млн 101 тыс,
• «Анкор» — 1 млн 102 тыс рублей.

А также: протокол осмотра документов, предоставленных свидетелями Мансуровым и Клочковой.

• чек 29 апреля 2019 года на сумму 4 950 тыс — получатель Степанова,
• чек 18 сентября 2019 года — 20 тыс, получатель Мансуров,
• чек 14 ноября 2019 — 1,5 тыс, получатель Алевтина Анатольевна Б.
• чек 24 января 2020 года — 20 тыс, получатель Мансуров,
• чек 8 февраля 2020 года — 1,5 тыс, получатель Алевтина Б.
• чек 24 февраля — 1,8 тыс, получатель тот же,
• чек 24 февраля 2020 — 20 тыс Мансурову,
• чек 2 марта — 20,8 тыс Алевтине Б,
• чек 18 августа 2020 года — 20,3 тыс Мансурову за «Маяковского, 20».
• чек 18 августа 2020 года — 4,6 тыс Едене Ш от «Марины»,
• чек 25 сентября 2020 года — 20,3 тыс Мансурову за «Маяковского, 20»,
• чек 25 октября 2020 года — 50 тыс, получатель Марина Павловна М,
• чек 9 марта 2021 года — 60 тыс, получатель тот же,
• чек 5 апреля 2021 года — 30 тыс той же.

Следующим был допрошен Сергей Терентьев, руководитель ООО «Триал Строй» из Екатеринбурга. Но, поскольку, камера в уральском суде была установлена весьма неудачно, рассмотреть выступавших свидетелей было невозможно.

Зато качество звука — на высоте! Терентьев (фамилию которого мы часто слышали от свидетелей обвинения, но, тем не менее, ранее он не допрашивался), пояснил, что и по сей день работает с омским Фондом капремонта. Сотрудничество началось с приглашения министерства ЖКХ на совещание подрядчиков перед большим саммитом при участии президентов Казахстана и России, в 2018–2019 годах. Предстоял большой объем работы, поэтому приглашались фирмы из соседних регионов.

«Отношения с Мариной Владимировной были, наверное, рабочие, потому что дружеские никак не могут сложиться. В Омске я был всего один раз, вот на этом совещании, поэтому какие отношения…»

Фамилию Клочковой предприниматель узнал «из новостей». А ранее Сергей Геннадьевич знал ее как юриста какой-то управляющей компании в центре Екатеринбурга, с которой сотрудничал «Триал строй». Это было около 10 лет назад. Ни с какими другими подрядчиками омского ФКР Терентьев не взаимодействовал, а потому о делах Клочковой с фондом ему ничего неизвестно.

И с предложением «подарить» Степановой шубу к свидетелю никто не обращался. Вообще, никакие «денежные» вопросы предприниматель с подсудимой и Клочковой не решал.

«Всё стандартно, в рамках договора подряда. Я Марину Владимировну, ещё раз повторяю, не видел с того совещания, которое было первое…», — уверяет Терентьев.

«Свидетель, я вас правильно поняла, вы Степанову видели ВСЕГО один раз, там, на совещании?» — перебивает его судья.

«Да, да, вы правильно поняли».

Остальные обстоятельства дела коммерсанту известны исключительно из материалов в СМИ.

«И то, я начал обращать на это внимание, потому что там начали затрагиваться подрядчики из Екатеринбурга. Поэтому вот как-то отслеживаю… Не более того».

Однако гособвинителю столь «скупых» ответов было недостаточно. Отвечая на вопросы прокурора, свидетель добавил, что работает по всей России, не только с Омском, и со Степановой (внезапно) был знаком ещё в Екб.

«Она работала руководителем юридической службы в ФКР Свердловской области. Но это тоже уже было очень давно. Наверное, лет 7 назад. Взаимоотношения чисто рабочие. У меня были вопросы по договорам. Я подходил, вопросы задавал… Я знал, что она существует, она знала, что я существую, не более того».

Предыдущий «неверный» ответ на вопрос суда случился «по недопониманию».

Третий свидетель — Дмитрий Боярских. Сейчас является директором ООО «Золотое сечение». Тоже по ВКС. Весьма «лояльный» к госпоже Степановой. Познакомился с ней летом 2019 года, когда навещал сына в Омске, — тот работал замдиректора в ФКР. Ранее владел ООО «Стройэнерго», которое занималось строительством инженерных сетей. На данный момент закрыто. По образованию инженер -физик — теплоэнергетик.

«Эдак в году 2019-м, в начале Гульсум Клочкова позвонила, предложила встретиться и предложила работу. Работа заключалась в том, чтобы организовать предприятие по экспертизе сметных цен и проектов. Я согласился, на тот момент у меня работы не было. Называлось «Разрешение на строительство — Экспертиза». Я там не работал, я был по договору консультирования, потому что у меня на тот момент была дисквалификация от налоговой. Я не мог занимать никакие должности. От имени «Разрешения на строительство — Экспертиза» я никакой функции не выполнял, в основном, консультировал специалистов, т. е. я организовал работу. Это вот Гуфман Екатерину взял на работу, провел собеседование, Вячеслава Потапова. А в основном, моя функция была организовывать делопроизводство и общаться с подрядчиками. Директором был Потапов. В основном я общался с Гошей Поляковским и с Гульсум. Они позиционировали, что это их компания, они ее купили, и она принадлежит им. Я был как наемный менеджер-консультант», — рассказал Боярских.

Об отношении Степановой к «Разрешению на строительство — Экспертиза» ему ничего неизвестно. Компания работала не с фондом, а с его подрядчиками. И лишь иногда специалисты «Экспертизы» пересекались с сотрудниками фонда для «корректировки документов». Со Степановой свидетель не общался.

Сотрудничество с «Экспертизой» Боярских прекратил около года назад. Его и Попова уведомили в одностороннем порядке об увольнении без объяснения причин. Инициатором «разрыва» был Поляковский. Он забирал документы и печати. Но пока работали с омским ФКР, ни о каких «откатах» речи не заходило.

«Был один раз вопрос. Я сказал, что это категорически нельзя делать, потому что это является нарушением. И после этого больше никто не подходил и не просил. Тогда попросили купить билеты сотрудникам фонда. Я не согласился. Сказал: «Ребята, это без меня и без нас». А просила Клочкова, когда — не помню. Пять лет уж прошло».

Отвечая на вопрос гособвинителя Виджюнене, Боярских уточнил, что познакомился с Клочковой именно в тот момент, когда она предлагала ему работу. Её мотивов он объяснить не смог. Однако случай, конечно, интересный: неизвестные люди звонят, зовут работать, взять готовы и приятеля (Потапова) именно в тот момент, когда эта работа больше всего нужна… и человек просто соглашается.

Сын Боярских (тоже небезызвестный в деле персонаж), кстати, работал главным специалистом в свердловском ФКР, и его «позвали» замдиректора в Омск. Кто пригласил, родитель «в подробности не вдавался».

«Вот смотрите, когда Клочкова предложила, я задал вопрос: «Зачем я вам нужен»? Объяснили следующим образом, что у них есть предприятия, которые работают с Фондом. По закону, нормативная база требует проведения экспертиз. Они, типа, не успевают. Соответственно, нужно организовать предприятие, чтобы делопроизводство было таким образом построено, чтобы подрядчики и кому необходимо, документы были оформлены, заключения были оформлены, были проведены работы по всему этому делу и выданы, как исполнена работа заказчика… Поскольку у меня опыт большой, скажем так, в организации предприятия, я взялся. Я один раз это сделал, дальше просто контролировал, чтобы правильно были выданы замечания, экспертизы и были правильно заполнены документы. Потапов дальше занимался сам. Если бывали какие-то спорные моменты, я подключался, на сколько мог…» — ещё раз объяснил суть своей «работы» в «Экспертизе» свидетель.

Но у судьи и прокурора, по всей видимости, такие «объяснения» вызвали недоверие. Вопросы сыпались и сыпались, а ясности больше не становилось.

Офис компании находился в Омске, прямо в здании, что занимает ФКР, но по факту здесь находился только один сотрудник — та самая Екатерина, выполнявшая роль менеджера-маркетолога. Остальные работали дистанционно.

По словам свидетеля, подрядчиков Фонда никто специально в «Экспертизу» не направлял и услуги не навязывал: «многие к другим обращались».

После «увольнения» Потапова компанию возглавил Рафаэль Газизов, «какой-то родственник Клочковой». Если за экспертизой обращались организации Клочковой и Поляковского, то они услуги не оплачивали.

«А почему Клочкова с Поляковским, которым принадлежала фактически эта фирма, согласно вашим пояснениям, сами не возглавляли эту фирму, не осуществляли делопроизводство», — поинтересовалась судья Солодарь.

«Есть два ответа: один правильный, другой честный…»

«Лучше честный».

«Ума не хватает. Судя по тому, как они вели дела, я понял, что для них это вообще… Но Клочкова сказала, что они не справляются, что у них нет времени заниматься всем», — заключил свидетель.

Четвертый — Вячеслав Зарубин из Свердловской области, директор ООО «Триумф». С омским ФКР на период руководства Степановой сотрудничал от имени «Триумфа» и по доверенности от ООО «Танзонит».

«Клочкова мне знакома. Мы выполняли работы в Омске по её договорам на улице Южной и в поселке Пушкино. Она работала в организациях «Премиум ком» и ещё вроде «КДЦ». Познакомились с ней в 2017 году ещё в Екатеринбурге, она хотела с нами поработать, но не сложилось. Она много чего пообещала и ничего не выполнила», — рассказал Зарубин о знакомстве в бывшей «подругой» подсудимой.

Впрочем, этот свидетель тоже о шубах ничего не слышал, и никто к нему с предложением такого подарка Степановой не обращался. С Мариной Владимировной отношения только рабочие. Претензий по сотрудничеству с омским ФКР не имеет.

В последний раз он общался с Клочковой в 2020 году по «проблемным» домам.

«У неё, видимо, был контракт, по которым фирма, там ещё был директор Аносов — несколько раз виделся, когда отдавал им договоры на подпись. Но все переговоры велись с Клочковой. Так вот, у неё был подряд. Специалистов нет, работать не могли сильно, ну, и Марина Владимировна вызвала меня и попросила субподряд, именно дома нужно вытаскивать. Всё-таки время позднее, сезон заканчивается, дожди, крыша там была полностью вскрыта, незаконченная, жители дома все уже на ушах… После этого мы переговорили с Клочковой, договорились, что будут договоры подписаны. И что она оплатит их, когда получит деньги от фонда. Два договора-то подписали с Кукушкиным, но потом она очень долго нам тянула — то Аносова нет, то она не может. А мы к работам сразу приступили, раз у людей такая беда. Все работы полностью выполнили и все их сдали. Претензий к качеству работы не имеем. Подтверждение — это есть документы в самом фонде. Рассчиталась только за два дома по 80%. А потом на связь долго не выходила… Тишина на данный момент».

В общей сложности, по словам Зарубина, Клочкова осталась ему должна около 3 млн рублей.

Со Степановой Зарубин знаком с 2016 года, когда та работала в свердловском ФКР, «чисто визуально». Лично познакомился в 2019 году в период работы с омским фондом.

Пятый свидетель подошёл уже к концу рабочего дня и допрашивался последним. Александр Николаев, как сам себя «назначил», близкий друг сожителя Степановой — Юрия Саса.

Тот и вовсе нес сплошную «околесицу». В целом, было не совсем понятно, ради каких целей этот «свидетель» был приглашен защитой и какой-такой важной информацией смог бы поделиться…

«Приехал к другу в гости, Сас Юрий Павлович. Они проживали по Маркса…большой магазин детский… возле ТЮЗа, они там жили. Это осень была 2020-го. С Юрой мы давно знакомы, там в деревне. Работали там. Мы с ним почти как братья, а Марина… они живут вместе», — начал свое повествование свидетель.

В тот день у Степановой умер отец.

«Мы с Юрой ездили по делам в 20-х числах декабря 2020 года. По магазинам ездили. Я продукты покупал, и так он заезжал к друзьям. Юра на своей машине был, на белом внедорожнике, я марки не знаю. В городе ездили, потом ездили в Березянку, там база отдыха. Туда заезжали, потом поехали обратно. Позвонила Марина Юре, что-то случилось».

В общем, каждую деталь приходилось буквально «вытягивать», даже пригласившей Николаева защите.

«Мы прошли на кухню. Сидели, чай пили».

«У Марины плохо, а вы чай пили?», — укоризненно заметил адвокат Родин.

«Ну, я прошёл, Юра налил чай, Юра разговаривал с Мариной, я не вмешивался в это».

Во время «чаепития», по словам свидетеля, Степанова находилась в другой комнате и постоянно была «на телефоне». «Группа поддержки» прибыла в 3-4 часа дня и отбыла, когда «уже маршрутки плохо ходили».

«Вы все шесть часов пили там чай? И сколько вы чаю выпили?» — иронично заметила судья.

«Да, сидели, разговаривали. Не обязательно пить каждую минуту чай…» — обиженно заметил свидетель.

Вечером приходила компания людей, принесла подарок — коробку посуды и бутылку коньяка. Который, собственно, и был тут же «продегустирован» по рюмочке «чисто символически, чтобы помянуть». Степанова не пила. Бдительный Николаев установил по голосам, что в числе «дарителей» было три разных голоса — женщина и двое мужчин.

«Юрий с вами когда-нибудь делился, что собирается проходить обучение?» — вопрос от Родина.

«Да, говорил там чего-то…».

«А вы для какой цели всё это время находились в квартире?» — уже прокурор.

«Юра — друг. Ну, и как бы Марину поддержать».

«Так она была в другой комнате, а вы сидели на кухне…» — вмешалась Солодарь.

«Просто присутствием…»

«Она вас об этом просила?»

«Нет. Она позвонила Юре. Юра приехал домой. Я был с Юрой».

«Так вы Юру поддерживали, получается?» — догадалась гособвинитель.

«Обоих».

Уже после, Николаев всё-таки рассказал, по просьбе прокурора, трогательную историю дружбы с Юрой.

«Мы знакомы уже больше 25 лет. Закончил школу, пошёл работать в совхоз на ферму скотником, и он работал там, в Желанном».

В гостях у «парочки» «друг Саша» бывал не часто — раз в два месяца, но в планировке квартиры ориентируется хорошо. В 10 вечера «друг Юры» после «обстоятельной поддержки» уехал домой на общественном транспорте.

Собственно, более ничего конкретного касательно дела он сказать не мог.

Естественно, все свидетели, ну почти, были приглашены защитой, чтобы доказать, что свидетель обвинения Клочкова, свесившая на Степанову все грехи, «неприкрыто врет».

Читать подробнее:

• Ключевой свидетель по делу экс-замминистра Степановой: «домашнее задание» выполняли на «отлично»
• Свидетель Клочкова: «Я, конечно, тоже не святая, но провоцировать меня не надо»

Однако, если показания первых хоть как-то выстраиваются в стройную картинку, то словам последнего «друга» верится едва ли. Кого в следующий раз защита представит в качестве «важного информатора», — даже предполагать не хочется…

Продолжение следует…

Арина Репецкая