Фото: БК55Защита, естественно, против и настаивает на полном оправдании своей подопечной — «понять и простить».
На состоявшемся 27 октября очередном заседании в Куйбышевском райсуде по уголовному делу экс-директрисы областного Фонда капремонта (ФКР), бывшей замминистра энергетики и ЖКХ Марины Степановой наконец-то начались прения сторон.
Обвиняют «гостью с Урала» по п. «г» ч. 7 ст. 204, ч. 6 ст. 290 УК РФ в коммерческом подкупе и получении взяток на сумму свыше 7 млн рублей. Сама же подсудимая, впрочем, уверяла во время допроса, что все так называемые подарки были «от лукавого», вернее, от друзей-заемщиков, которые таким образом возвращали «долги». Но, когда у силовиков к экс-замминистра возникли вопросы, друзья моментально стали бывшими, отказались от якобы погашенных «кредитов», называя покупки дорогих ноутбуков, шубы, комплекта шин, парко-места и т.д обычными откатами.
Лучше всего о сути обвинений скажет выступление прокурора Любови Виджюнене, которая весьма лаконично описала все «прегрешения» госпожи Степановой.
Но прежде единственный присутствующий защитник Владимир Пирман (Дмитрий Родин временно выбыл по болезни) попросил огласить протоколы осмотра телефона свидетеля Газизова. В частности, его интересовала переписка в мессенджере WhatsApp: группа «Братишки-ждунчики» с бывшей подругой Степановой, предпринимательницей Гульсум Клочковой.
«Подождите, вы будете переписку оглашать? В этом случае суд закрывает судебное заседание», — попросила «на выход» журналиста судья Юлия Солодарь.
Наконец, после оглашения, слово было предоставлено гособвинителю.
«Сторона защиты представила ряд свидетелей, в том числе и ранее не допрошенных: Боярских, Лесничий, Тереньев, Стрельцов, Николаев, Зарубин и другие. Большинство из них знакомы со Степановой ещё в период её работы в Екатеринбурге. Некоторые и вовсе были гостями на её дне рождения. О достаточно близких отношениях Степановой практически со всеми свидетелями защиты свидетельствуют и результаты ОРД, а именно: прослушивание телефонных переговоров, протокол осмотра с представленной следствием стенограммой исследовался в судебном заседании. При этом показания данные свидетели в ходе судебного разбирательства давали весьма обобщенные, суть которых сводится к тому, что «не видели, не знаю, всё устраивало», — начала свою речь представитель гособвинения.
Защита пыталась дискредитировать доказательства следствия, однако, по мнению прокурора Виджюнене, у неё ничего не вышло. Вину подсудимой считает полностью доказанной.
Повторив преамбулу обвинительного заключения, прокурор ещё раз напомнила, какую «помощь» Марина Владимировна оказала своей бывшей подруге Клочковой за вовремя выполненные «домашние задания» (так, по словам Клочковой, сама Степанова называла откаты).
«С января по декабрь 2020 года Степанова создала условия для участия ООО «КДЦ» не менее, чем в 19 аукционах, проводимых Фондом, обеспечив тем самым данному обществу победу в 15 из них. И заключила от лица фонда с ООО «КДЦ» новые договоры оказания услуг по осуществлению строительного контроля за выполнением работ общего имущества на общую сумму более 32 млн рублей».
Конкурентов же она просто отправляла в… реестр недобросовестных подрядчиков.
Все документы, которые Фонду предоставляла Клочкова, оперативно согласовывались, и в сокращенные сроки переводились деньги за услуги по договору.
«Для примера: из материалов дела следует, что по договору, заключенному 23 сентября 2019 года, по 15-ти объектам оплата производилась спустя два дня после согласования Фондом актов КС. Акты были согласованы 14 июля 2020 года, а оплата была произведена уже 16 июля 2020-го. Нередки были случаи, когда оплата производилась и в день согласования Фондом актов КС. По данному договору было три таких объекта».
Еще и по факторингу фактически «подарила» подруге 30 млн 491 тыс. рублей.
Правда не за «спасибо». При возникновении «потребностей» Степанова требовала с предпринимательницы «откаты», за весь период получив их на общую сумму 7 млн 79 тыс. Не густо? А как же взятки деньгами и услугами при переходе на новую должность? Тогда Клочкова лично передала подсудимой 104 тыс рублей.
Все выводы следствия подтверждаются показаниями свидетелей (основные из которых — та самая Гульсум Клочкова и её «муж» Георгий Поляковский), результатами обысков, изъятыми техникой, счетами-фактурами, чеками, товарными накладными, а также материалами ОРМ и банковскими выписками.
«Несущественные противоречия в показаниях свидетелей обвинения объясняются значительностью времени, прошедшего с момента совершения преступления (более 3-х лет), различной формулировкой вопросов на следствии и в суде и, как следствие, иное содержание ответов, о чем и указывали свидетели с судебном заседании», — отметила Виджюнене.
Поводов для оговора гособвинитель не заметила.
Посчитав все смягчающие и отягчающие, представитель прокуратуры затребовала для Степановой 10 лет колонии общего режима со штрафом 22 млн рублей и лишением занимать госдолжности на срок 5 лет. Кроме того, Виджюнене предложила рассмотреть конфискацию суммы взятки и коммерческого подкупа (104 тыс и 7 млн 504 тыс рублей соответственно), а также сохранить арест на имущество подсудимой до погашения последней полной суммы штрафа.
Едва помощница прокурора закончила свою речь, скучавший до этого адвокат Владимир Пирман тут же попросил «отложиться» до следующего раза, чтобы защита могла подготовиться «к ответу».
«Мы не можем результаты 2,5-годичной работы дополнить за 15 мин, изложить в столь короткий срок», — настаивал защитник Степановой.
Но судья Солодарь осталась непреклонна — всех предупреждали заранее. И объявив перерыв на обед, фемида настояла на выступлении защиты в назначенный день. Деваться Пирману было некуда.
Поэтому, спустя несколько часов адвокат вышел «к барьеру» и затянул своё двухчасовое повествование. А уверяли, что не готовились!
«Сторона защиты обязана изложить свою позицию в рамках настоящих прений и заострить внимание на тех фактах, которые были установлены в судебных заседаниях. (тяжело вздохнув) Касательно показаний Газизова. Обстоятельства отношения Сас и Газизова…», — начал адвокат.
И «заострился» так на каждом из свидетелей обвинения, попунктно расписывая, кто и в чем оказался «не прав».
Газизов якобы добровольно обучал сожителя Степановой Саса, а тот, взамен, возил его по делам. Показания свидетеля о прохождении подрядчиками экспертизы, по словам адвоката, лишь в двух организациях опровергаются словами директоров этих подрядчиков (Терентьев, Истомин, Казанцев), которые выбирали «Разрешение на строительство и экспертиза», потому что там, якобы, дешевле и удобнее.
Однако были и другие, правда, не включенные в госреестр, а потому заключения экспертиз от них Фонд просто не принимал.
«Нам не стоит забывать, что организация формального отбора в интересах «Разрешения на строительство и экспертиза» — это тезис органов следствия, в котором и выражено оказываемое Степановой покровительство данной организацией», — торопливо говорил Пирман.
При этом сослался на определение термина «формальность» из словаря Ожегова, мол, формальный отбор означает соответствующий законодательству. Тем не менее, «формальность» действия никогда не было синонимом терминов «точность» и «законность».
Да, Степанова, может, и предлагала участвовать в таком «законном», по мнению защиты, отборе другим экспертным организациям, но тот факт, что в здание Фонда «заселилось» почему-то именно «Разрешение на строительство», и экспертные заключения принимались только от этой конторы, из дела не выкинешь.
Далее о суммах коммерческого подкупа.
«В оглашенных прокурором показаниях Газизов указывает, что в кабинете Степанова продемонстрировала ему бумажку, на которой имелась сумма уже 5 млн рублей, а далее Степанова самостоятельно дописала сумму в 240 тыс рублей. Далее Газизов в своих показаниях на следствии указывает, что должен был по итогу передать Степановой сумму 235 тыс рублей за «Разрешение на строительство и экспертизу» и 240 тыс рублей за вычетом оплаты квартиры в размере 20 тыс. Замечу от себя, что 235+240 получается 275 тыс рублей. Таким образом, исходя из первых данных на следствии показаний Газизова, 445 тыс рублей — это сумма коммерческого подкупа уже за вычетом расходов на квартиру», — проявлял «чудеса» арифметики защитник.
Умышленно или по глупой ошибке, но цифры в размышлениях Владимира Пирмана явно не сходились.
В общем, дальнейшие расчеты юриста приводить не стоит. Он предлагает не верить словам свидетеля, но и его математические способности тоже вызывают сомнения.
«Еще раз, сумму чистой прибыли Газизов выводит из сумм перечислений ему за выполнению работу на расчетный счет «Разрешение на строительство» в период с 29 октября по 22 декабря, которая равняется 690 тыс рублей. После чего говорит о том, что как раз чистую прибыль организации в размере 690 тыс рублей снял Поляковский, однако фактически снятие денег происходило раньше, т.е до 18 декабря 2020 года. О причинах таких нестыковок в показаниях Газизова остается только гадать», — не сдавался адвокат.
Показания свидетеля Газизова:
Защита продолжает настаивать, что никаких звонков между фигурантами в день передачи подкупа не было, деньги Степанова не получала, показания свидетеля сфабрикованы следствием, а прокурор продолжает «врать» даже в прениях. Звонки, к слову, в дальнейшем всё-таки обнаружились, но приходили они на телефон сожителя подсудимой, а тот сослался на договоренность «позаниматься учебой».
«На вопрос защиты, имеются ли основания у Саса оговорить Газизова, последний с уверенностью ответил, что нет», — подметил Пирман.
И тоже мимо. Газизов «оговоры» Саса не оценивал, а вопрос «возлюбленному» Степановой можно поставить и иначе: имелись ли у Саса основания выгораживать подсудимую?
В целом, на детальный «разбор» показаний только одного Газизова адвокат отвел четверть потраченного на прения времени (30 мин минимум). Совершенно не ясно, к чему такое внимание именно к этому свидетелю, но у защиты «своя логика».
Показания свидетеля Мансурова:
Антон Мансуров является «родственником» госпожи Клочковой и работал с ней в Омске в ООО «КДЦ». Защита посчитала показания мужчины, данные во время предварительного следствия, правдивыми, в то время, как в суде свидетель якобы выкручивал свои же слова, временами ссылаясь на «плохую память», хотя «коварная» Клочкова подтверждала, что у родственника проблем «со здоровьем нет», — он просто безответственный. Тут верю, тут не верю.
«Хоть и очевидно, но тем не менее отметим, что вменение данной части подкупа Степановой исключительно на показаниях двух свидетелей, да ещё и разбегом по дате в 10 суток само по себе схоже по своей арифметической точности с гаданием на кофейной гуще. Любое, действительно произошедшее в объективной действительности событие оставляет на себе следы как материального, так и информационного характера. Эти положения являются базовыми утверждениями в учении о механизме следообразования в лингвистической науке», — не «срослось» с математикой, перешли в философию…
Четыре версии передачи денег Степановой, по словам Пирмана, не соответствуют одной версии обвинения. И вообще, он через каждые три минуты показания менял…
«Не отходя далеко, сразу же здесь приведем показания Клочковой в части передачи подкупа. Изначально на вопросы прокурора Клочкова пояснила, что передача денег была в начале 2021 года. На уточняющий вопрос защиты, Клочкова сказала, что передача денег имела место в межрабочее время, т.е тогда, когда Степанова ушла из Фонда, но еще не была назначена замминистра. Согласно материалам дела, Степанова была уволена из Фонда 20 января, а назначена на новую должность 10 февраля (ну и в чем не прав Мансуров?). Таким образом к четырем версиям передачи денег Мансурова можно смело добавлять и пятую версию, за авторством Клочковой, которая также противоречит позиции следствия о передачи денег с 1 по 10 января».
Интересно, что всякий раз пытаясь дискредитировать показания свидетелей обвинения, защита постоянно ссылается на слова Клочковой, которые сама же не раз признавала «чистейшим враньем».
Далее адвокат Пирман «вытягивает из рукава» компромат на Клочкову и Мансурова о банкротстве уральской фирмы ООО «УК «Чистая зеленая роща», директором которой являлась экс-подруга Степановой. По решению Арбитражного суда её привлекли к субсидиарной ответственности на сумму 5 млн 243 тыс в виду признания не действительными сделок с самой собой, Мансуровым, УК «Сервико» и Кибадулиной (риэлтор, у которого Степанова хотела купить парковочное место). Мансуров и Клочкова пытались выкупить долги. Якобы, факторинг от Фонда нужен был именно для этих целей. Однако, как это оправдывает выдачу «кредита» Степановой своей подружке, неизвестно.
Показания свидетеля Поляковского:
«Забегая наперед заметим, что Клочкова 28 июля 2023 года показала, что прозрачная часть чехла, в котором была шуба, была свернута вовнутрь. Как тогда Поляковский смог увидеть мех, о котором он нам говорил? Потом на уточняющий вопрос защиты Поляковский пояснил, что сомнений в том, что в чехле была шуба, у него не было. Ведь при нем Клочкова пояснила Сасу, что в чехле шуба. Поляковскому, также неизвестно, что Клочкова покупала себе шубу. Он знает лишь только про воротник, пришитый к старой шубе Клочковой», — продолжал Пирман.
Шуба Шрёдынгера: то ли есть, то ли нет. Мы помним, что, давая показания, Степанова утверждала, что шуба у неё одна — «у дочери взяла». И даже в суд её притащила для примерки.
Показания сожителя подсудимой Саса (свидетель, на минуточку, со стороны защиты):
«Со слов сожителя, у Степановой где-то 4-5 шуб, от пояса и до пят: — Я в них не разбираюсь…», — нет вопросов.
Но защита об этом тактично умолчала.
«У нас возникает переписка, датируемая после 23 декабря 2020 года, в которой Поляковский обвиняет Клочкову в том, что Раф (Гизизов) не отдал ему деньги, т. к. вопрос передачи нужно было согласовать с Гулей, а последняя данные факты отрицает. Системный анализ указанных материалов дела и их сопоставление с показаниями участников позволяет констатировать то, что в скромную копилку защиты добавляется ещё и доказанный аргумент того, что Газизов был замотивирован, не без участия Клочковой, как мы видим, списать перед Поляковским снятые с «Разрешения на строительство» деньги путем оговора Степановой. Схема хорошая. Выгодно и без рисков. Степановой всё равно никто не поверит. Заинтересованность свидетеля Поляковского: свидетель, во-первых, является сожителем Клочковой, у них долгое время имелись отношения, в связи с чем, он обоснованно может давать показания в пользу последней, против Степановой»
Использовать Саса в качестве свидетеля, — это, конечно же, другое…
Переписки и перезвоны о «договорняках» по распределению средств, поступивших по факторингу от Фонда, между уральской троицей бывших друзей Степановой, процитированные защитой, безусловно «не красят» репутацию свидетелей обвинения. Однако по данному факту возбуждено и расследуется отдельное уголовное дело, и по-прежнему не понятно, каким образом они доказывают невиновность подзащитной адвоката Пирмана. Сомнительно, что привлечение подобных «товарищей» в качестве подрядчиков ФКР и предоставление им миллионных контрактов снимает с госпожи Степановой ответственность только по тому, что у друзей-то «рыльце в пушку».
Показания свидетеля Клочковой:
- Ключевой свидетель по делу экс-замминистра Степановой: «домашнее задание» выполняли на «отлично»
- Свидетель Клочкова: «Я, конечно, тоже не святая, но провоцировать меня не надо»
Ну, а дальше защитник во всю принялся за «откровения» Гульсум Клочковой, ловя на лжи свидетельницу буквально на каждом слове: «немножко неправду сказала».
«С точки зрения уголовно-правовых рисков данная схема является наиболее глупой и легко доказуемой. Если предположить, что Степанова действительно требовала парковку в качестве коммерческого подкупа, то зачем ей давать указание приобрести её по безналичному расчету, да ещё и со счетов подрядчиков Фонда и в его собственность? А потом думать над вопросом: как же, не привлекая внимания, списать эту парковку с баланса «КДЦ» и зарегистрировать на своё имя, тем самым два раза уплатить ещё раз государственную пошлину? Таким образом, указанная Клочковой в проведении этой схемы её «беспаливность» никак не бьётся с содержанием», — не без иронии отмечает Пирман.
Однако в действиях госпожи Степановой, даже исходя из её личных показаний, логику искать бесполезно. Как мы помним, её ответам удивлялась даже судья Солодарь. А на допрос обвинения она и вовсе воспользовалась ст. 51 Конституции РФ.
«Из изложенного стороне защиты не понятно, на чем основывают свой обвинительный тезис органы следствия? Но единственное предположение: синтез шестого чувства, интуиции и внутреннего убеждения», — ёрничал между тем адвокат Степановой.
Обстоятельства передачи денег якобы неизвестны и недоказаны, кто конкретно передавал — тоже. Следовательно, и взяток не было. А всё остальное — домыслы следаков.
Показания подсудимой Степановой:
Что в итоге: шубу не нашли, все взятки и подкупы на самом деле оказались возвращением долгов, а будучи руководителем регионального ФКР Степанова действовала исключительно в рамках закона. Ровно так, как и показывала подсудимая во время допроса защитой в суде. Так из-за чего весь сыр-бор?
«Резюмируем: кому верить — Поляковскому или Клочковой? Отвечая на данный вопрос, защита со ссылкой на материалы дела полагает, что верить нужно Сас», — заключил защитник Пирман.
И всё же, в этом деле, видимо, доверять не стоит никому. Каждый, пытаясь отвести «беду», спихивает ответственность на соседнего. Если же говорить о свидетелях защиты, то те и вовсе через один отвечали, что следили за ходом судебного следствия через СМИ. И, поскольку допрашивались последними, имели вагон времени для подготовки «своей версии» событий, безопасной для каждого в отдельности.
Напомним также, что подробные «разборы» уголовных томов за авторством Владимира Пирмана — ещё не конец. Второй адвокат, Родин, заболел, но в следующий раз обязательно поправится и представит нам ещё одну «убедительную» историю о невиновности своей подзащитной. Остается только надеяться, что «объемы» её будут несколько поскромнее речи коллеги.
Кроме того, фемида попросила Степанову подготовиться к последнему слову.
«Да, ваша честь, я наверное, может, и в последнем слове выступлю. Я посмотрю, как ещё у нас Родин выступит, мне просто нужно будет дополнить», — сбивчиво ответила экс-замминистра.
Продолжение прений назначено на 8 ноября.
Арина Репецкая
Сообщите новость
Версия для печати
