Подсудимые неопознаны, а бывшая замдиректора ДИО Копейкина и вовсе «пропала с радаров» — всё смешалось в «доме Фемиды».

25 июля в Центральном райсуде продолжилось рассмотрение уголовного дела о мошенничестве бывшего начальника административно-хозяйственного отдела БУ «Центр содержания и хранения имущества» при департаменте имущественных отношений Юрия Захарова и его приятеля, организатора тренингов РМЭС («Русской модели эффективного соблазнения») Станислава Неворотова.

Напомним, их обвиняют по ч.4 ст. 159, ч.1 ст. 286 УК РФ и по ч.5 ст. 159, ч.5 ст. 33, ст. 286 УК РФ соответственно в хищении металлоконструкций с территории 154-го Военного городка. Захаров при поддержке своего двоюродного брата, бывшего директора ДИО Дмитрия Махини (ныне мэр Томска), на пару с Неворотовым организовал распил и вывоз трёх металлических складов, двух цистерн для топлива и железнодорожных путей, переданных в собственность муниципалитета от Минобороны РФ в 2018 году. Деньги после продажи металлолома обвиняемые разделили между собой.

На допрос явились два свидетеля из трёх вызывавшихся — Матюшин и Лопатко. Первым к свидетельской трибуне был приглашен газорезчик Алексей Матюшин. С ним диалог не задался изначально.

Никого из подсудимых он не узнал.

«Делали демонтаж. Склад вырезали и там… бочки. Я уже всё сказал. Там показания есть по горячим следам. Следователь брал показания», — заупрямился мужчина.

«Вы свидетель, вы обязаны давать показания, у нас устность и гласность судебного заседания. Вы обязаны являться в суд. Вы были допрошены в рамках расследования данного уголовного дела в качестве свидетеля», — пыталась вразумить его председательствующая Ольга Айринг.

«Приехали, свою работу сделали и всё!», — огрызнулся Матюшин.

Однако, когда к допросу перешел гособвинитель Евгений Ячменев, свидетель всё-таки сменил гнев на милость и начал отвечать на вопросы.

«Точную дату не помню, но было зимой — снег уже лежал. Я газорезчик, наемный рабочий, тогда работал у Лопатко. Объект находился в Амурском поселке, воинская часть заброшенная, огороженная, охрана была. Со мной были Калашников, Кононенко и Шактамбаев. Приехали на КАМАЗе, вырезали ангар и бочка еще была, одна — половина недорезанная, одна — целая».

Там же был некий «представитель», который и показал бригаде «фронт работ». С ним общался Лопатко. Резали металлоконструкции на протяжении двух дней. Распиленные части вывозили «на базу». Демонтажем занимались Калашников и Матюшин, погрузкой и транспортировкой — Шактамбаев и Кононенко.

«Там вокруг все было заросшее, ангар где-то 70-80 метров в длину, может чуть больше. Бочки возле котельной стояли, из-под мазута».

Вес разрезанного металла свидетель назвать не смог. Ангар состоял из оцинкованного профнастила и уголков. Пока рабочие занимались демонтажем, Лопатко находился на базе. Он же обо всем и договаривался, в том числе, общался с охраной.

Прокурор попросил огласить более ранние показания Матюшина, но защита возражала: мол, свидетель всё рассказал подробно, никаких противоречий нет. Судья удовлетворила ходатайство представителя прокуратуры.

В показаниях от 8 ноября 2022 года Матюшин рассказывал: осенью 2021 года Лопатко сообщил, что к нему обратился человек для выполнения работ по демонтажу металлического ангара по адресу 154-й Военный городок, улица 40 лет Ракетных войск, в этот же день или через несколько дней мы поехали по адресу.

Кроме нас на территории находились охранники и представитель заказчика по имени Станислав. Далее Станислав повел нас к ангару, который располагался слева от въезда на территории. Рядом других ангаров не было. Станислав вел себя как представитель собственника, контролировал нашу работу, наблюдал за нами, ориентировался на территории, давал указания охранникам выпускать и не выпускать транспорт.

Ангар мы демонтировали за день. После этого Станислав сообщил, что нужно произвести демонтаж еще двух металлических цистерн, которые находились на соседней территории, где также была охрана. Въезд на территорию осуществлялся через ворота. По внешнему виду было видно, что бочки были готовы к перевозке, имелись следы резки, на самих бочках были вырезаны квадраты, срезаны люки.

Ж/д пути мы не демонтировали. Станислав был там старшим. Лично я, кроме Станислава и охранников, на указанной территории больше никого не видел. Станислав лично сопровождал каждый автомобиль с металлоломом, контролировал объем сданного металла. Мне неизвестно, сколько всего металлолома вывезли с территории.

«О том, что демонтированные нами ангар и цистерны находились в муниципальной собственности и фактически были похищены, я узнал только в ноябре 2022 года от Лопатко. Я удивился, так как за нашими действиями постоянно наблюдали охранники и Станислав. Мы не скрывали свои действия, работали открыто, у всех на виду».

Мужчина подтвердил дату дачи показаний, но еще раз заявил, что адрес он не знал.

«Я не знаю, соответствует или нет. Я плохо помню. Подпись моя. Нас привезли в заброшенную воинскую часть, я город плохо знаю…»

«Адрес следователь указал?» — подсказал адвокат Демин.

«Ну, конечно», — согласился Матюшин.

Когда речь зашла про Станислава, свидетель занервничал.

«Ой (тяжело вздохнул), как тяжело с вами».

Допрашиваемый решил свалить все на следствие, мол, это они там слова меняли, вставки делали, но и отказываться от своих показаний, под которыми расписался, не желал. Пришлось вмешаться председательствующей. Тот начал хамить судье.

Когда очередь задавать вопросы перешла к защитнику Демину, вовсе начался какой-то цирк.

«Когда вы выполняли работы по резке, вы кому-то подчинялись в этот момент? Потому что, исходя из показаний, там следует, что вас контролировал, давал показания некий Станислав. Это соответствует действительности?»

«Нет».

«Нет, не соответствует, или нет, не подчинялись?» — уточнил прокурор.

«Не подчинялись».

«Ну и не соответствует», — констатировал Демин.

Судья решила выяснить, кто показывал объекты, которые нужно было демонтировать. Свидетель сначала ссылался на охранника, потом на водителя. Демин перешел к явно наводящим вопросам, но замечаний не последовало.

По сути, мужчина говорил теперь абсолютно противоположные вещи: были одни, никто не контролировал, никакого Станислава на месте не было. Постоянно путался и юлил. А затем, после замечания, просто встал и вышел из зала, — допрос не был окончен и никто его не отпускал. Председательствующая сочла это отказом от дачи показаний.

Все пребывали в некотором недоумении и только адвокатам было весело. Стоит отметить, что оба свидетеля, защита и подсудимые вошли в здание суда вместе.

Дальше в зал пригласили Валерия Лопатко. Он также не узнал никого из присутствующих, хотя с Неворотовым общался лично.

«У нас идет реклама на демонтаж. Был звонок. Приехал Вячеслав или Станислав, не помню. Поехали на воинскую часть, посмотреть. Начали резать ангар».

Он помогает жене с работой в ее металлоскупке ООО «Иванмет». Станислав приехал на «Тойоте Королла» серебристого цвета и предложил «зачистить» территорию. Воинская часть находится в Амурском поселке. Сначала ездили вдвоем. Территория охранялась, поэтому при въезде переписали данные. Охранники со Станиславом были знакомы. Работы начались на следующий день. Сговорились на цене 24 тыс. за тонну (- 3 тыс. за демонтаж).

События происходили 2-3 года назад. Было холодно, но снег еще не лежал. Металл вывозили на двух КАМАЗах, которые принадлежали фирме (сейчас проданы). На объекте работали два резчика и два водителя. К моменту прибытия бригады заказчик уже был на месте. Станислав-то и показывал конструкции для демонтажа.

Сам Лопатко пробыл на месте часа 2 и уехал на базу. Остальное время контролем бригады занимался Станислав. Свидетель приезжал на территорию два раза. После завершения работ металл вывезли на площадку, а оттуда в ООО «Север» для продажи. Перед завозом металла из военного городка база была пустой.

Весь металлолом сдали за 500 с лишним тыс. рублей.

«А внешность Станислава можете описать? Как он выглядел?» — попросил прокурор.

«Среднего роста, без особых примет, да я не помню уже».

Договоров с заказчиком на оказание услуг никаких не оформлялось, да он и не просил. Тем не менее, были приемо-сдаточные акты от ООО «Север».

По словам Лопатко, при первой встрече Станислав показывал бумаги на металл (кто владелец), но мужчина не стал их смотреть. Кроме того, как и говорил в своих первых показаниях Матюшин, Станислав сопровождал каждую груженую машину до базы.

«Как выглядит ваша площадка на Заводской, 15? Как она по площади: большая, маленькая, средняя?» — поинтересовался адвокат Демин.

«Ну съездите да посмотрите… Как я могу сказать? Средняя, пускай будет. На мой взгляд. На ваш, может, большая будет…»

После этого «градус» беседы повысился.

«В данном случае, прежде чем принимали с данного объекта металл, площадка была пустая, либо какой-то металл все-таки находился?»

«Точно не помню, но, по-моему, была чистая».

«Скажите, а вы могли в ООО «Север» сдать старый металл, еще металл дополнительно, чтобы расчистить площадку?»

«Нет, потому что металл распределяется по категориям. Невозможно было ошибиться. Мы же его режем на площадке…»

«Я понимаю».

«А чего тогда спрашиваете? Я же вам объяснил», — спокойно парировал свидетель.

Но защитник Неворотова завелся.

«Я спрашиваю, потому что хочу понять, какой вы металл вывезли в ООО «Север»!», — переключился он на манеру «злого следака».

Мужчина уже отвечал на этот вопрос: вывозились только порезанные склад и бочки.

«Скажите, а по какой причине в ООО «Иванмет» не ведется приемо-сдаточная документация?» — снова пошел в атаку адвокат.

«Да всё она ведется… Вы из налоговой, что ли?»

Потом выяснилось, что следователь Лопатко допрашивал дважды, а протокол в уголовных томах всего один. Точный адрес объекта свидетель не помнит, а в прошлых показаниях он указан. Также как и общий вес металла, полученного с территории военного городка, и сумма, выплаченная Станиславу.

Прокурор попросил огласить эти данные, но, по уже сложившейся традиции, против был Демин.

«У нас смысл ст. 281 УПУ РФ (оглашение показаний потерпевшего и свидетеля) указывает на то, чтобы устранить существенные противоречия. То, что они ёмкие, это не говорит о том, что у нас свидетель приходит в судебное заседание и вообще ничего не поясняет, либо поясняет и дает те показания, которые в полном объеме отличаются от тех показаний, которые он давал на следствии. Такого быть не может.

И у нас данное ходатайство, как минимум, является незаконным. Кроме того, прошу обратить внимание, что при разрешении подобного хозяйства, у нас суд определяет наличие или отсутствие противоречий, но никак не кто-либо из сторон».

«Вы делаете мне замечание, как председательствующей?» — уточнила судья Айринг.

Пыл защитника охладел, ходатайство было разрешено частично.

Адрес (ул. 40 лет Ракетных войск), вес (25,188 тонн), выплаченная сумма (528 тыс. 948 рублей) были подтверждены свидетелем.

Дело в том, что со слов Лопатко, допрашивали его спустя 2-3 недели после демонтажа, т. е. еще в 2021 году, когда он хорошо помнил обстоятельства происходившего. А в деле протокол допроса датируется 3 ноября 2022 года. И он — единственный. На это мужчина лишь пожал плечами.

В конце гособвинитель Ячменев еще раз попросил свидетеля оглядеть подсудимых. Но тот снова не нашел среди них знакомых лиц.

На следующее заседание будут вызваны «потерявшаяся» Копейкина, Шактамбаев и Кривко — принудительный привод.

Продолжение следует…

Арина Репецкая