Как благодаря федеральному закону пять рублей прибыли оборачиваются для бизнесменов десятками тысяч рублей убытка.

Я предприниматель. Что называется, малый, а по факту – очень малый. Арендую небольшую торговую площадь на окраине города. Люди идут в мою лавку за дешевыми предметами первой необходимости: лампочками, туалетной бумагой, детскими ползунками, хозяйственным мылом.

В декабре прошлого года мне пришло письмо, подписанное директором некоммерческого партнерства «Красноярск против пиратства» А.С. Куденковым, выступающим в интересах компании Smeshariki GmbH. Казалось бы, что мне за дело до него, мой бизнес целиком и полностью в Омске и даже не мечтает выйти за его окрестности… Но не тут-то было! Оказывается, некие предприимчивые люди решили подзаработать на еле живом омском малом бизнесе. Летом они купили у меня в магазине детские носки, произведенные Лысьвенской чулочно-перчаточной фабрикой. Обычные детские носки, на этикетке – контакты производителя, номер ГОСТа, состав изделия и, видимо, для пущей красоты, два персонажа мультсериала «Смешарики». Носки эти стоили тридцать рублей. А теперь в защиту авторских прав НЕМЕЦКОЙ компании Smeshariki GmbH, правообладателя бренда, деятельные красноярцы требуют от меня 25 000 рублей.

Вскоре я узнала: я далеко не первая. «Смешарики» довели до слез уже несколько десятков омских предпринимателей. Я очень рада за уважаемого А. Куденкова и его партнеров. Они придумали прекрасный бизнес. Видимо, очень легко и доходно бороться с пожилыми женщинами, раз они с такой завидной энергичностью забрасывают меня и других индивидуальных предпринимателей своими письмами, пугая исками и указывая способ, как с ними договориться: предлагают за 70 процентов от суммы иска отозвать свои претензии. А «бонусом» рассказать, какой еще контрафактный товар был за полгода тайно куп­лен в магазине.

Мне очень жаль, что производители, не соблюдая законы об авторских правах, не ставят нас в известность. Весь товар находится в ­свободной продаже, и этикетки оформлены надлежащим образом. А мы поневоле становимся крайними. Я занимаюсь предпринимательством с начала 90-х годов. Пережила и рэкет, и бандитов, и грабежи, и хочу сказать, что действия бандитов и рэкета были честнее. Они орудовали открыто и не прикрывались недоработанным законом, по которому производитель может творить что хочет, а нести ответственность будет розничный продавец.

Конечно, ведь это неисчерпа­емая статья доходов в нашей стране для подобных «некоммерческих парт­нерств». Ведь мы, мелкие предприниматели, уже не знаем, что привезти в торговую точку, чтобы хоть как-то спасти свой уже практически уничтоженный государством и крупными торговыми сетями бизнес.

Нам уже нечем платить налоги, а о доходах я вообще не говорю.

Меня за время моей деятельности проверяли многие: пожарные, налоговые органы и так далее. Штрафовали, наказывали, но всегда делали это открыто, давая мне шанс до наказания исправить свои ошибки. Сейчас же такого шанса нет. Сразу суд на крупные суммы.

Я не знаю, действовали ли эти «анти­пираты» по закону, в течение полугода собирая на меня ­компромат и снимая покупки на скрытую камеру, вместо того чтобы прийти открыто и все объяснить.

Вы декларируете благородную цель – избавить страну от пиратства, я с вами полностью согласна. ­Вместе с вашим представителем я готова ­изъять и уничтожить весь контрафактный товар в своем магазине. Если бы меня оповестили, еще в мае прошлого года я могла бы устранить все свои нарушения по авторским правам и впредь не допускать их. Я нормальный законопослушный человек и признаю свои ошибки.

Активно борясь с пиратством, вы могли бы использовать и другие методы. Консультации – за разумную цену, а не за 70 процентов от нереальной суммы выставленного иска. Вы же не являетесь надзорным органом. Вы называете себя «некоммерческим партнерством»…

Моя вина в том, что последние 45 лет своей жизни я не смотрю мульт­фильмы. Мне очень сложно отличить законные и незаконные картинки, которые сопровождают почти каждую детскую вещь.

Подобные действия мне больше напоминают хорошо продуманный способ наживы, чем честную борьбу за авторские права.

Я совсем не олигарх. Пенсионерка, пенсия 7400 рублей, трудовой стаж 31 год. Два года назад перенесла онкологическую операцию. Нахожусь на учете в онкоцентре. Живу на лекарствах.

Товар закупаю не на фабриках, а очень мелкими партиями, поштучно, на омских фирмах либо на оптовом рынке, так как магазин находится на окраине города и жители, живущие там, малообеспечены, если не сказать – бедны. Плачу заработную плату двум продавцам. К сожалению, содержать в штате юриста вне моих финансовых возможностей.

…На днях пришло почтовое извещение. Я отправилась на почту: надеялась получить судебные ­документы по этому инциденту. А там – новый сюрприз (в 50 000 рублей) от уже известной группы товарищей, представляющей теперь интересы другой компании – той, оказывается, принадлежат исконно русские сказочные персонажи «Маша и медведь»…

Почему какие-то красноярские ребята приезжают собирать «дань» и фактически разорять омских предпринимателей, отчисляющих налоги в омский, и без того нищий, бюджет, используя закон? Невозможно работать, находясь под материальным и психологическим прессингом, ведь я не знаю, сколько это будет продолжаться и сколько найдется еще таких фирм.

Государство в лице президента призывает не «кошмарить» мелкий бизнес, и мы это ощутили со стороны надзорных органов: проверок стало меньше. Но государственным органам и не снился масштаб «закошмаривания» при помощи наших судов. Знают ли об этом те, кто все время говорит о поддержке малого бизнеса? Зайдите в интернет: за такую абсурдную мелочь засудили уже тысячи предпринимателей по всей России, предъявляя по 500 исков ежемесячно. Откуда такие суммы исков? В какой стране живут законодатели? 25 000 рублей за этикетку на паре проданных носков, которая спустя час после покупки окажется в мусорном ведре? Жизнь человека порой теми же судами оценивается ­дешевле.

Может, мы не те предприниматели, которые нужны нашей стране?

Хочется верить, что правообладатели будут и в дальнейшем выпускать свою лицензионную продукцию, а такие «преступники», как мы, больше никогда не будут ее продавать. Все люди в нашей стране будут счастливы и богаты. Вот только свой бизнес мне, похоже, придется закрыть. В нем для меня фактически уже не осталось смысла.

Игорь Колесников, директор Юридического агентства по защите интеллектуальной собственности «Колесников и Партнеры»:

– Двенадцать лет занимаюсь вопросами интеллектуальной собственности, в последние два года веду несколько дел от имени ответчиков по товарному знаку «Смешарики» и персонажам мультипликационного фильма «Маша и медведь». Могу сделать вывод, что документы, с которыми красноярское некоммерческое партнерство обращается в суд, можно считать фальсифицированными – на это указывает целый ряд признаков. Г-н Куденков подает в суд иски, оформленные неправильно, если не сказать – бездарно. То доверенность подписывает генеральный директор – хотя такой должности в компании нет, то доверенность не заверена нотариусом. Самое интересное, что красноярцы представляют компанию Smeshariki GmbH, когда в России этот товарный знак зарегистрирован за «Смешарики ГмбХ». Почувствуйте разницу: юридически это две разные компании. Исключительная лицензия на один товарный знак (бренд) «Смешарики» на территории РФ официально принадлежит только ООО «Мармелад Медиа» (Санкт-Петербург).

Иными словами, вопросов к этой компании много. Я общался с г-ном Куденковым: ему 33 года, в свое время он предлагал мне быть его представителем в Омске и получать процент от цены иска – за то, что я откажусь от омских исков по «Смешарикам» и «Маша и медведь». Сегодня выигрывает в суде он лишь потому, что у иных предпринимателей нет времени или желания судиться: проще сразу заплатить штраф, чем оплачивать услуги юриста, выяснять подробности, тратить нервы. Те же, кто идет в суд (а в Омском арбитражном суде с осени прош­лого года было зарегистрировано 42 иска по «Смешарикам» и около 140 – по «Маша и медведь»), добиваются отказа в рассмотрении дела.

"Бизнес-курс" №10 от 19.03.2014г.