В умах омской общественности продолжается брожение по поводу приговора Юрию Гамбургу. Судья, назначив ­наказание выше, чем запросило гособвинение, вызвал ­споры о карательном уклоне судебной власти. А на деле суд смягчил позицию общественного обвинения, которое де-факто поддерживал «Бизнес-курс».

Приговорив 9 июня Юрия Гамбурга к пяти с половиной годам лишения свободы, судья Центрального районного суда вызвал среди маститых омских юристов и общественности град оценок своего вердикта, сравнимый с грозовым фронтом, накрывшим регион следом. Ведь прокурор Сергей Савин в прениях «на флажке» ­судебного ­разбирательства не усмотрел отягчающих обстоятельств в действиях и личности обвиняемого. А потому просил суд назначить ­Гамбургу наказание в виде всего 4 лет лишения свободы.

Между тем подобного развития событий можно было ожидать, если вспомнить, что именно председатель Омского областного суда Владимир ­Ярковой направил, по его собственному признанию, серию писем в прокуратуру, ­Следственный комитет и мэру ­Двораковскому о земельных проделках в Кировском округе. А по версии адвоката бывшего вице-губернатора, предгрозовое напряжение в воздухе создавал, буквально «парил», банный скандал – видеозапись принятия оздоровительных процедур в приятной компании лицом, похожим на судью ­Яркового. Якобы последний, по мысли защитника, заподозрил в раскрутке компромата, соответственно, Гамбурга. Вот и ­ завертелось...
В итоге у бывшего первого вице-губернатора положение стало явно «хуже губернаторского». Но, как говорится, «врагу не сдается наш гордый «Варяг», а значит, Юрий Гамбург стал истово защищаться. Своей вины, в отличие от того же Олега Шишова, не признавая. Дело принял известный защитами громких омских имен Олег Любушкин. Позднее к процессу подключились знатные московские адвокаты из бюро Сергея Бабурина. И пока их последняя песня не спета.

Суд не напасть, коль не решит напасть
Итак, суд (в широком смысле), не только начал, но и «углубил». Посчитав, в противоход прокуратуре, что отягчающие обстоятельства в деле Гамбурга всё же были. Сговор последнего со своим подчиненным, ранее замдиректора городского департамента, затем облминистром имущественных отношений, ­Вадимом Меренковым. Ныне в бегах. Здесь суд согласился со следствием. С его обвинительным заключением, которое на минуточку утвердила прокуратура. Запомним этот момент.
После весомого приговора в опросе «Бизнес-курса» от 15.06.2016 №22 (647) «Дело Гамбурга. А был ли сговор?» мнения разделились. От четкого: «Был», – президента ИД «ТРИЭС» ­Сергея ­Сусликова, – «полагаете, случайно представитель обвинения попросил смехотворные четыре года?.. Суть сговора: не тяните за собой ­Шрейдера, и у вас будет шанс получить по минимуму. Что-то не срослось. Но это уже тема для другого разговора». Говорим, ­Сергей ­Сергеевич. До внешне размыто-уклончивого: «На эти вопросы должны отвечать следственные органы», – лидера фракции «Единая Россия» ­Александра ­Артемова. «...Не стоит пускаться в рассуждения, не беря во внимание букву закона». Так ведь органы и ответили в обвинительном, а суд мимо прокурора следствие поддержал. Стало быть, согласен с ними лидер «ЕдРа», был сговор?! Что до буквы закона, так ее все берут во ­внимание, а выходит... ­Прокуратура – нет сговора. Следствие/суд – сговор. (Кстати, до революции следователь был судебным. Вернемся.) Адвокаты – вовсе невиновен. И сплошь ведь все юристы... По поводу: «не стоит пускаться...», ну вроде бы высказано свое мнение, но так и слышится: «...не место для дискуссий». А то из ранней классики: «Молчать! Не рассуждать!». Говорим, ­Александр ­Васильевич, ­рассуждаем.

И обличительно-глобального: «Почему не наказали и бывшего мэра Виктора Шрейдера, который во время совершения преступления был непосредственным начальником Юрия Гамбурга?» – депутата Госдумы от коммунистической партии Олега Денисенко, – «...действительно возникает вопрос о родственных связях с зятем Виктора Шрейдера Лоренцом. Не мне судить, был ли между ними сговор, но поле для исследования в этой части огромное. Есть о чем рассуждать политикам и журналистам». Таким заветам партии мы завсегда верны. ­Рассуждаем, Олег Иванович, исследуем.
А в вопросе недели по сроку большему, чем просит прокурор, «Коммерческих вестей» №22 от 15.06.2016 взгляды одного юриста и двух адвокатов упали на пресловутую букву закона. Мол, Закон суров, но он Закон. Он не нарушен, суд не связан прокурором, все путем. Но меньшинство из общественного деятеля ­Александра Минжуренко и адвоката ­Михаила ­Романовского не согласилось. Они считают – существующий порядок – непорядок. Негоже быть суду суровее прокурора. Поскольку принцип состязательности сторон в суде есть. Добавлю от себя – конституционный (ч. 3 ст. 123) принцип. А потому охота примкнуть к меньшевикам Минжуренко и ­Романовскому. Правда в норме той – не только состязательность, но и равноправие сторон. А есть еще ст. 120 Конституции про независимость суда и подчинение его лишь закону. Пока, выходит, рано примкнул... Стороны равны, суд независим, закон един. Что суд и впрямь не связан обвинением, равно как защитой? И может дать «поверх барьеров»? Не поздно ли еще перебежать к большевикам? Да нет, тут еще одна закавыка, которая для уголовного (да и административного) процесса круто сдвигает баланс равноправия сторон и пределы судейского усмотрения. Презумпция невиновности. Ст. 49 Конституции. Там прямо говорится – обвиняемый не обязан ­доказывать невиновность. ­Может вообще молчать. И, напротив, вина должна быть доказана. Кем? Еще ведь и принцип разделения властей есть. Исполнительная власть только в гражданском споре равна оппоненту. И то не всегда. А уж когда преследование осуществляет – это заведомо сильная сторона. Орудие подавления. А человек, хоть и высокопоставленный, – слабая. Конституционный суд летом 2013 года указал, что суд в уголовном процессе не должен подменять собой следствие и прокуратуру, это противоречит состязательности сторон и беспристрастности правосудия. Нет. Я все-таки к меньшевикам. Минутку... В этом же постановлении конституционные судьи делают еще один крен. Вместе с тем, пишут они, нельзя считать принятие судом функций обвинения, когда он исправляет ошибки и нарушения органов уголовного преследования. Недоработки, так сказать... Иначе будет незаконное решение. Незаконно мягкое, добавлю, в этом контексте. А любой незаконный приговор, вгоняет гвоздь КС, в принципе недопустим.

Надо сказать, после этого постановления и был изменен УПК. А ранее кодекс как раз не позволял судам самостоятельно изменять обвинение на более тяжкое. Теперь суд вправе. Но и тогда среди конституционных судей был свой «меньшевик». Судья Казанцев опубликовал особое мнение, в котором прямо заявил, что право суда ужесточать приговор приводит к появлению у суда функций обвинения. Ух... Я на перепутье. Еще на первом курсе юрфака в учебнике: есть состязательный процесс – там судья над схваткой, лишь выносит вердикт «по запросам сторон». А есть процесс инквизиционный из средневековья родом. Когда судья по сути суперобвинитель, что плохо. Неправедно сожгли тогда многих. Оттуда и пошло – «охота на ведьм». Ну а если обвинение... Да нет, не в процессе по делу Гамбурга. А так, абстрактно. Хочет, но не может... Может, но не хочет... Вечный вопрос – кто сторожит сторожей? Неспроста в 2014 году в Госдуму по инициативе Следственного комитета был внесен законопроект, предлагавший «подвинуть» состязательность сторон и презумпцию невиновности в пользу активной роли суда в поисках «объективной истины». Но на деле этой спорной новеллы вполне можно избежать, если восстановить институт общественного обвинения. Де-факто в деле Юрия ­Гамбурга общественное обвинение возродил «Бизнес-курс». А надо де-юре. Иначе...
Народ безмолвствует. Рот зашили.

Продолжение следует...

«Бизнес-курс» №25 от 06.07.2016 г.

Текст: Дмитрий Шейко