Отбрось сомнения,

всяк сюда входящий…

Учитывая сколько неясностей оставило предварительное и судебное следствие (только по одной инкриминируемой позиции – !), вывод напрашивается один – всякое сомнение должно трактоваться в пользу подозреваемого.

Но это – в теории УПК и УК.

Как это будет интерпретировано нашим местным Правосудием – большой вопрос. По-крайней мере, гособвинение в прениях потребовало для Ивана Унуковича – реального наказания сроком на 9 лет, для Екатерины Унукович – 5 лет тюрьмы с отсрочкой исполнения наказания до совершеннолетия детей.

Как бы, гуманно.

Хотя изначально прокурор Дмитрий Казанник, ссылаясь на «совокупность исследованных судом доказательств», был вынужден отказаться от обвинения в том, что преступление было совершено в составе ОПГ.

Ни сроки, ни характер взаимоотношений между участниками, ни косвенные улики не говорят, что «имело место действие в составе организованной преступной группы». Обвинение отказывается от этой квалификации.

Казалось бы, уважаемый мной прокурор пойдет по логике исследованных судом доказательств дальше и произнесет вполне очевидное для этого судебного разбирательства: организатором преступления является трижды судимая гражданка Букато-Парамонова, подсудимые Унуковичи использовались ею «в темную», об истинных намерениях аферистки на незаконное завладение чужим средствами путем реализации несуществующих квартир молодые люди не знали.

Были введены в заблуждение.

Но нет. Далее гособвинение, по сути, излагает версию следствия. Дмитрий Алексеевич использует доказательство «от противного», что уже само по себе означает – прямых доказательств вины подсудимых ни у следствия, ни у гособвинения нет.

Признавая, что есть все основания предполагать, что Унуковичей в ряде сделок, действительно, Букато-Парамонова могла ввести в заблуждение, прокурор выдвигает прямо противоположную версию – иное указывает на то, что подсудимые были в курсе противозаконности сделок с их участием.

Подтверждение «обратного» в исполнении гособвинителя выглядит, как было уже недавно сказано в Омске, «скудно». Логика доказательства настолько витиеватая и настолько прошла мимо судебного следствия и публичного обсуждения сторонами, что можно предполагать, что это некие «теоретические изыскания» или «домашняя заготовка», а не следование фактам.

Главный посыл того, что супруги виновны, состоит в следующем.

6 августа 2014 года в помещении АН «Этажи» одна за другой состоялись две сделки. Сначала с деньгами расстался гражданин Витман, а чуть позже уже упомянутая Светлана Баньковская. Оба преступных эпизода инкриминируют супругам Унукович. Так вот, по предположению гособвинения, Иван Унукович приехавший на первую сделку лично, «не мог не знать про вторую», которая была предварительно не проплачена на заводе и документально не подготовлена. А его объяснение, что после сделки с Витман его догнали Букато и сотрудник АН «Этажи» Поликарпов и предложили поучаствовать во второй сделке, прокурор подверг критике. В подтверждение этому – запись с видеокамеры из зала сделок АН. Как сообщил суду Дмитрий Казанник, тот самый Поликарпов отсутствовал между сделками всего 2 минуты. По мнению прокурора, за это время суметь догнать Унуковича на парковке, переговорить, получить «добро» и вернуться обратно, приготовить пакет документов  – «не реально».

Защита утверждает, что разрыв между сделками был 20 минут. Именно такой разрыв имеется на камерах видеонаблюдения.

Но контрдовод в другом.

Людям нужно верить

«Они не могли не догадываться, что там присутствует элемент обмана», – как бы, явно, но в неутвердительной стилистической форме… констатирует гособвинитель, в целом.

А если, реально «не догадывались»?! А если, были воспитаны в такой среде, где привыкли верить людям?! А если, доверились «тёте Ире», которая на время только своим обещанием урегулировать их житейские проблемы затмила «честных и не богатых» родителей?! Похоже, что такие «фигуры речи», отражающие «правду жизни», не интересуют обвинение в нынешнем омском ее варианте.

А зря…

В чем подвох?!

Еще один спорный аргумент обвинения. Букато еще до того, как были реализованы квартиры потерпевшим, уже предъявляет Унуковичам квитанции о полной уплате взноса за квадратные метры в ЗЖБИ-6…

Так, в чем «подвох», в чем «криминал», в чем «состав преступления»? Прокурор говорит – должны, обязаны были понять, что это не правда, обман, ложь. Прокурор настаивает, что Иван и Катя выставляли на продажу только частично оплаченные ими квартиры. И только в этом может быть залог и доказательство их добросовестности в сделках. А из материалов дела следует иное: параллельно выставлялись две и даже три квартиры, которые априори не могли быть Унуковичами оплачены.

Даже частично.

В этом «доказательстве вины» мне ближе позиция защиты. И Унуковичи, и адвокаты и на следствии и в суде говорили одно и то же – Букато заверила их, что ее связи на заводе ЗЖБИ-6 позволяют ей решать там любые вопросы, а квитанции о полной оплате ей выписывали авансом «под честное слово» в счет будущего внесения суммы в кассу. Сразу после сделок средства за вычетом посреднических молодые люди исправно передавали Букато «для внесения в кассу предприятия».

В чем разночтения?!

Разве не убедительно звучит для человека, которая получает «под реализацию» квартиры за полцены, которая «на короткой ноге» с директором ЗЖБИ-6 Юрием Гуриновым, которая «знает все ходы-выходы» в администрациях, в Росреестре, которая на раз-два презентует новострой лучше любого проектировщика и строителя? Наоборот.

Все суперлогично.

Не знала, но должна…

Дальше – больше. Претензии гособвинения все более вторгаются в область «неочевидного – вероятного».

Оказывается, посредник-собственник ряда квартир Екатерина Унукович… обязана была знать (!), что она лично должна была присутствовать при получении документов в Росреестре. А значит, видя официальную печать ведомства, не посетив ведомство, должна была сделать вывод, что документы... поддельные!

Ведь она их не сдавала...

«Без нее данную процедуру в этом органе не проведут, документам ход не дадут, печать не поставят», – ставит в вину девушке прокурор.

Так, подсудимая и не отрицала, что в учреждении не была, никто ее туда не приглашал, про то, что необходимо ее присутствие она не знала, никогда до этого злополучного опыта в реализации недвижимости участия не принимала.

Кстати сказать, обвинением так и не установлено, кто проставил те самые «не легитимные» печати, не доказано, что это была именно Екатерина Унукович, но при этом достоверно установлено, что «подписи на документах проставлены рукой Букато-Парамоновой».

Какие из этого можно сделать выводы?! Видимо, разные. Ну, никак не тот, который делает уважаемое гособвинение – «указывает на умысел и участие Екатерины Унукович в преступлении»…

По-крайней мере, мне очевидно, что сказанное в прениях – НЕ ДОКАЗАНО, подтверждения тому в материалах дела ОТСУТСТВУЮТ и такое утверждение – НЕ СЛЕДУЕТ из логики развития событий.

Хоть возвращай дело обратно…

Следующий «камень преткновения» гособвинения – некто сотрудник АН «Этажи» Поликарпов.

Работающий в агентстве «без году неделя» гражданин дает показания, на основе которых пытаются осудить людей. Сведения эти из разряда «здесь помню» – «здесь не помню». Они не надежные, они – вероятностные: «точно не помню», «возможно», «я полагаю», «видимо, так было».

Однако по словам прокурора, «сомневаться в показаниях этого свидетеля нет оснований». Понятно, что «нет оснований», потому как никаких других документальных подтверждений вины Унуковичей… нет!

А кто такой «гражданин Поликарпов», откуда он взялся в АН «Этажи», буквально, накануне этих криминальных сделок (в мае 2014-го) и почему столь же скоропостижно покинул фирму (в начале 2015-го)?! Не  знаком ли этот молодой человек был с Букато ранее, а с ее старшей дочерью?! Не был ли мотивирован финансово?

Разве эти вопросы в рамках версии о единолично спланированном «Букато-преступлении» были отработаны следствием?!

Большой вопрос.

Особенно, сомнения закрадываются, когда достоверно установлено, что следователь Руслан Сидоренко, «с лёту» арестовавший Ивана Унуковича и «пощадивший» скрывшуюся из Омска подозреваемую Букато, более того, заключивший с ней «досудебное соглашение» (позже отмененное), лично был... знаком с подсудимой, неоднократно участвовал с ней в странных судебных процессах, связанных с банкротством застройщиков и изъятия у кредиторов жилья в новостройках.

Аналогия напрашивается…

Телефоно…патия

И еще один, казалось бы, единственный «документальный аргумент» прокурор приберег напоследок.

Чтобы было эффектней.

Как указало гособвинение, Иван Унукович на протяжении всего судебного следствия неоднократно заявлял, что не общался с ЗЖБИ-6, не знал, что Ирина Букато там не трудится. В противовес этому в материалах уг/дела обнаружены телефонные звонки от 20.06.2014 года, которыми Иван Унукович соединялся с телефоном ЗЖБИ-6 (длительность 24 секунды), а затем с Новострой-КПД, фирмой, которая является единоличным реализатором квартир ЗЖБИ-6 (длительность общения 3 минуты). С кем именно разговаривал подсудимый Унукович, о чем шла речь, что криминального в этих двух звонках (больше их не было) – гособвинение предусмотрительно умолчало.

Видимо, главный посыл – внести некий ореол неубедительности в версию защиты. Дескать, если в такой «мелочи» уличили, то, что можно говорить обо всем другом? Хотя задел был, видимо, на более серьезные интерпретации. Раз по телефону говорил – значит, мог быть в курсе.

Вот только чего?!

Защита в лице адвокатов Михаила Сидорова и Ларисы Блинниковой, вообще, сочли этот финальный пассаж обвинения «странным» и «несерьезным»:

Во-первых, данную детализацию телефонных соединений в суде никто не оглашал, и это легко проверить. Поэтому ссылка на нее прокурора не законна и процессуально не обоснована.

Во-вторых, абсолютно не понятно на каком основании сделаны выводы, что на «той стороне провода» были именно «ЗЖБИ-6» и «Новострой-КПД»? Никаких данных о принадлежности тех или иных телефонных номеров именно этим «абонентам» в материалах дела нет.

Это не говоря уже о том, что сам факт подобного разговора не подтверждает и не отрицает.

Ровным счетом ни-че-го.

«Их мораль и наша»…

К сожалению, позиция защиты – это вещь, в наших судах подвергаемая всяческим сомнениям и критике.

А то и гонениям.

Поэтому, не беря адвокатскую версию за аксиому, я попробовал порассуждать, что называется, «со своей колокольни». О том же самом. Хорошо, допустим, что прокурор Казанник прав, и Иван Унукович, действительно, 20-го июня 2014 года звонил на ЗЖБИ-6, а затем в «Новострой КПД». Зачем?

Я больше чем уверен, что данный факт и суть общения (если оно и было), сам подсудимый не вспомнит, но «чисто гипотетически» это могло быть. По моим прикидкам, как минимум, по трем причинам.

Первый вариант. Из показаний Екатерины Унукович следовало, что кто-то из покупателей после внесения задатка пытался отказаться от сделки, но это оказалось не предусмотрено в договорах ЗЖБИ-6.

Мог Иван Унукович выяснить данный факт на заводе, минуя Букато? Мог. Прежде всего, для себя, как потенциальный покупатель 2-комнатной квартиры. На заводе его отослали в «Новострой-КПД», так как договорными моментами занимается именно это подразделение. Поэтому следующий звонок был в «продажный отдел». Отзвонился – выяснил, что Букато не лжет.

Все логично.

Второй вариант. Иван мог выяснять «для себя», реализуются ли на заводе и в «Новострой-КПД» квартиры по адресу ул. 2-я Поселковая, д.16. Подтвердили, что да реализуются. И цены совпали с теми, что были указаны в устном прайсе Букато. С учетом «заводской скидки». А мог спросить о сроках сдачи дома и введения МКД в эксплуатацию?

Тоже мог...

Третий вариант. Первая сделка проходила с внесением "живых денег", для чего Иван заложил в ломбарде машину и занял у крестной еще 50 тысяч рублей. Приобретенная квартира долго не продавалась, поэтому супруги рассматривали уже вопрос о  расторжении сделки, но Букато сказала, что в этом случае они лишатся части денег. И это по условиям договора было именно так. Мог этот вопрос выяснять и обсуждать Унукович? Конечно, мог.

Поэтому и это «доказательство» гособвинения на поверку таковым не является.

Ни процессуально, ни по логике…

Хотел как лучше…

Большие и насыщенные выступления адвокатов я пропускаю. Основной их посыл с подробным обоснованием – «предположения не могут быть положены в основу обвинительного приговора суда».

Что правильно.

Не знаю в связи с этим или потому что речь зашла о фактуре, но судья Артем Толстых очень внимательно слушал и даже что-то помечал по ходу выступления подсудимого Ивана Унуковича. А тот буквально сыпал контраргументами на все доводы обвинения и следствия.

С Букато познакомился совершено случайно. Через подругу жены по фамилии Боссерт. Риэлторской деятельностью никогда не занимался. Даже имея высшее юридическое образование, тонкостями этого ремесла не владеет. Всегда хотел быть честным, порядочным, справедливым полицейским. И таковым является. Устроившись на службу, исполнял долг, не взирая на должности и лица. Оштрафовал оказией даже маму «за превышение скоростного режима». Чтоб знала, что нарушать Правила ДД нельзя.

График работы в ГИБДД был настолько насыщенным, что руководить «ОПГ» у него просто не было времени и сил. Да, помогал супруге, даже проверил «схему Букато» на своей крестной маме. Та заработала со сделки 100 тысяч рублей. Решили, почему не могла такую же сумму за непыльную работу получить и его семья?!

Провели на мякине…

Ярмо себе на шею?!

О том, что сделки противозаконны, не мог себе представить, даже в кошмарном сне, даже на секунду:

– Ваша честь, подумайте сами, если бы мы с супругой знали, что занимаемся криминалом, неужели бы мы пошли регистрировать данные сделки нотариально, писали расписки, выставляли свой домашний телефон на всеобщее обозрение?! По сути дела, мы тем самым подписывали себе приговор.

На что мы рассчитывали???

И еще один 100%-й, как мне кажется, аргумент в пользу молодых людей. В ходе судебного следствия были опрошены несколько профессиональных юристов и риэлторов, которые в один голос утверждают, что «различить подделку» в исполнении, скорее всего, Ирины Букато «нереально». И это мнение опытных специалистов. Агентство недвижимости «Этажи»  вляпалось в убытки. Что говорить о двух начинающих помощниках...

К сожалению, супераферистки?!

По беспределу…

Нет ответа на сей риторический вопрос. Только супруги Гусаки каждое заседание твердят одну и ту же избитую фразу.

– Когда все это случилось, мы позвонили Ивану, а он нам сказал: деньги отдавать не буду, не для того брали. Куда хотите, обращайтесь, я – полицейский, и мне ничего не будет.

Понять пожилых людей можно. Их обманули, «кинули», но, неужели, им не вернули бы средства, если бы 2 млн реально были изъяты и лежали в «заначке» у Унуковичей?! Неужели упорствовали бы, «положив всуе» на погоны, династию, китель?

Что за бред…

Вот и получается, что и это «обоснование» участия офицера в столь серьезном преступлении очень спорное. Учитывая, что на тот момент был уже с помпой арестован Гамбург, шла чехарда с окружением Томчака, на высокопоставленных полицейских заводились уголовные дела, так раскидываться свободой и «неприкосновенностью»?

Что-то не вяжется…

Зри в корень!

Зато очень вписывается реплика Гусаков в наше предположение о том, что на территории Омска было организовано целенаправленное гонение на местных полицейских (см. Станет ли Назаров «первой ласточкой» перемен?!).

Как нам кажется, главной установкой идеологов-«теневиков» было снятие с должности генерала Томчака, который изрядно «прополол косой» ряды местных коррупционеров. Кстати, Унукович-старший был одним из претендентов на должность в команде экс-начальника УМВД.

Через сына подвели отца...

Параллельно «теневиками» решались и другие – текущие, сопутствующие задачи – ослабить и осложнить работу правоохранительных органов на конкретных направлениях («наркотики», «левый алкоголь», «земля», «транспорт» и т.д.) и на конкретных территориях (Большеречье – свои люди здесь трудятся, место охоты и отдыха, Октябрьский АО – место расположения УК-бизнеса и кадрового прокурорского влияния и т.д.).

Версия – более чем…

Путин – наше всё

То, что это был именно «заказ», с каждой публикацией о творящемся в Омске следственном и прокурорском беспределе, становится все более очевидно.

Как и то, что в ближайшей перспективе, если этому «междусобойчику» коррупционеров-теневиков и действующих силовиков не будет положен конец, крайними останутся… судьи.

Начало этому «отрезвлению нации» положил недавно сам президент Путин, который просто «офигел» на Госсовете от решения одного из российских судов.

Таким образом, есть уверенность, что Президенту скоро на стол положат многие тома аналогичных вердиктов. Из разных «городов и весей». Когда обличенные неограниченной властью служители Фемиды, не разбираясь, не вдаваясь в подробности, «подмахивают» следствию и гособвинению. Подставляясь в ангажированности, в низкой профессиональной квалификации, в моральной беспринципности. Единственно, чтобы... «не портить статистику». Втягивая, тем самым, общество под еще более мощную волну коррупции.

И себе – в ущерб!!!

Александр Грасс